Книга Воин Не От Мира Сего, страница 18. Автор книги Николай Шмигалев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Воин Не От Мира Сего»

Cтраница 18

Очухавшийся Мичура прервал эмоциональный монолог прапорщика с элементами ненормативной лексики и переключил его внимание на свою персону. Алексей подошел к вампиру и заставил его подняться. Мичура был примерно одного роста с ним, внешне, может быть, несколько симпатичнее, если не брать в расчет распухших от пинка губ, а физически развит не ахти, но прапорщик осознавал, что сила у подобных субъектов не от тренировок на тренажерах, поэтому совершенно не заблуждался насчет физподготовки вампира. Он наблюдал, как этот «человек-паук» карабкался по практически неприступной стороне скалы. Хорошо что после начавшейся заварухи Алексей просчитал возможные варианты и выбрал правильный из них, своевременно сменив свою позицию. Так бы они в два счета упустили и выгодную позицию, и упыря, и создали бы себе проблем на всю оставшуюся ночь.

— Ну что, Казанова, как самочувствие? — поинтересовался прапорщик у пленника.

Мичура хотел было грозно послать его подальше, но даже себе на удивление только профыркал что-то непонятное:

— Пофол фы ф зас! (Что должно было означать гордое — пошел ты в зад!).

Только сейчас он почувствовал непривычную пустоту во рту и вспомнил, как что-то выплевывал во время недавнего полета со скалы. Да, то были его зубы, включая два огромных клыка, которые и делали из него ненасытное к любви и крови чудовище. Лишившись своих проклятых зубов, а с ними еще доброй кучки простых, в основном резцов, верхних и нижних, он лишился львиной доли своей черной силы.

Вообще по идее выбить клыки вампиру считалось делом невозможным, да и никому подобное посягательство даже в голову не приходило, а тут с одного удара, и так результативно. Вот что значат долгие годы тренировок.

— Не понял. Это на каком ты? — переспросил Круглов, нахмурясь, похожего языка он не знал. Вместо ответа Мичура раскрыл рот, приглашая заглянуть внутрь. Обнаружив вместо зубов множество мелких осколков, торчавших из распухших десен, Алексей догадался, на каком языке с ним начал общаться упырь, и ухмыльнулся.

— Понятно! Обойдемся без толмача.

С трудом разбирая фырканье и шепелявенье пленника, Алексей уяснил для себя, что некогда кровожадный Мичура с этой минуты простой беззубый больной человечек, не более вредный окружающему миру, чем, к примеру, тот же сатир, а может, даже и менее. Разобравшись, что вся сила у упыря была в проклятых клыках, единственно, что он смог добавить ко всему:

— Твое счастье, что ты не Кощей какой-нибудь Бессмертный, а то пришлось бы нам тебе кое-что другое разбивать или отрывать вовсе, а так еще смысл жизни не совсем потерян.

На военном совете, куда сатир не был допущен, было решено оставить Мичуре жизнь. Даже кулачники-близнецы, не раз разбивавшие в кровь лица противников, глядя на опухшую морду вурдалака, понимали, что он и так уже достаточно наказан. Но прежде чем окончательно объявить свою волю, Круглов все-таки провел следственный эксперимент. Сначала он заставил упыря прикоснуться губами к кресту, который на время эксперимента предоставил один из братцев. Морщась, то ли по привычке, то ли от боли, Мичура исполнил приказание, поцеловав крест, и вопросительно уставился на своего победителя. Но этого Алексею показалось мало, и он в качестве своеобразного «контрольного выстрела» заставил братьев Лычко скормить поверженному злодею оставшийся чеснок. С горем пополам, пополам со слезами Мичура выполнил и это условие. И в этот раз ему тоже не поплохело. Отсюда уже Алексей сделал вывод, что своей цели операция, под кодовым названием «Ж», достигла, разрешил развязать бывшего упыря-рецидивиста и отпустить на все четыре стороны. Поняв, что над ним не издевались, а проверяли таким образом, обрадованный тем, что за былые грехи ему не сидеть на осиновом колу, шепелявый фырчун Мичура, которому больше некуда было идти, пригласил Круглова с товарищами по работе в свой склеп, где вопреки ожиданиям Алексей, отодвинув при помощи братьев скатившийся валун, обнаружил вместо пыльного гроба шикарную двуспальную кровать с балдахином и в который раз удивленно подумал, как все-таки сказки и триллеры отличаются от реальности, пусть даже такой, в какой он оказался.

С рассветом, еще раз проинструктировав Мичуру по правилам поведения, Алексей со своими горе-«тимуровцами» отправился к дому на утиных ножках, где их ждали с вестями.

Глава 8
ИСКУШЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

«А свадьба, свадьба пела, пела, пела и плясала…» — примерно такими словами можно было выразить происходящее в доме на утиных ножках после возвращения отряда прапорщика Круглова. Фердинанд, к тому времени закончивший сборку радиомины, счел возможным выпить по случаю дня независимости от вампирской агрессии, и делал он это так же «качественно» и «на совесть», как, по его словам, он сделал устройство смерти для мертвых. Аглая в их отсутствие тоже без дела не сидела: стол в избе ломился от яств и пития. Сама она, осушив за здоровье прапорщика и компании пару чарок самоваренного зелья, в красном облегающем платье, под пьяные крики сожителя и одобрительные аплодисменты Алексея, эдакой знойной испанкой кружила по прибранной хате в волнующем, даже можно сказать эротическом танце, то и дело бросая на Круглова жгучие благодарные взгляды. Сам Леха, однажды уже испробовавший похожего зелья на Лубянке, пить отказался, но братьям Лычко, смотревшим на него преданными глазами, кивком головы разрешил испробовать дурманящего напитка. Насупленный же сатир, предварительными жесткими инструкциями заранее предупрежденный о запрете пьянства, похотливо наблюдая за бесновавшейся ведьмой, в знак протеста ел кислую капусту, пытаясь таким образом обратить на себя внимание. Через полчаса к Аглае присоединился развеселый Фердинанд. Захмелевшие близнецы затянули свой любимый молодецкий богатырский рэп, по очереди читая речитативом былицы и совместно затягивая припевы.


Е-о-у, е-о-у, послушайте мое-у, —

затараторили монахи, растопырив пальцы


На дворе трава,

На траве дрова,

Не руби дрова,

Коль в бою братва.

Коль в бою братва,

Им помочь сперва

Щит и булава,

На челе «шишак»,

Наша рать права,

Будет сломлен враг!


В чистом поле у реки рубят сук мужики,

От зари и до зари рубят их богатыри.

Порубите их, братки, порубите.

Аки львы в бою рыча, вы рубите их сплеча,

Защитите отчий дом, защитите.


На дворе трава,

На траве дрова,

Наша рать жива?

Наша рать жива!

Но стоит едва,

Пусть летит молва,

Радости слова:

Боле нет врага!

С плеч их голова,

Свернуты рога!


За деревней у реки на пирушке мужики,

От зари и до зари пьют медок богатыри.

Отдыхают мужики, отдыхают.

Коль закончилась сеча, чарку осушат сплеча,

Веселятся мужики, не скучают.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация