Вот этого Круглову и не хотелось. То есть будущее узнать интересно, ну а вдруг еще что лишнего увидит, а Леха не любил выставлять свои крепко запечатанные в сильном теле чувства напоказ.
— Спасибо, не стоит, — ответил Круглов категорическим отказом.
— Для дела же, Лешенька, — постарался повлиять на «капризника» Лаврентий.
— Вопрос с повестки дня снят.
— Как хочешь, я не настаиваю. — Бесстрастная цыганка криво усмехнулась и без тени смущения запустила руку себе в декольте. — Ну-ка, давай на картах поглядим твою удачу. — Старуха выудила из-за пазухи колоду карт, развернула их веером и выставила перед Алексеем. — Тяни карту.
Здесь уговаривать Леху не пришлось. Долго не думая он вытянул из середины колоды карту и, перевернув ее, невесело произнес:
— Глупая шутка.
В его руке красовалась карта с шутом. Подбежавший посмотреть карту сатир хмыкнул в кулак, собравшись подколоть Командира, но, получив по ушам цыганской колодой, молча вернулся за стол.
— Хороший выбор, — удовлетворенно проговорила Аза, пряча колоду обратно в декольте. — Оставь себе джокера на память.
— Хороша память — клоун, — сказал Круглов, возвращая карту. — Заберите вашу «удачу».
Аза взяла карту и, ловко сунув ее в левый рукав Алексею, ответила:
— Иногда и шуты королей поколачивают. Не упускай удачу, оставь себе.
— Да-да, госпожа Фортуна девка капризная, — подначил-таки сатир. — Храни «паяца» как зеницу ока.
Не понимая, шутит цыганка или говорит серьезно, Алексей все же попытался вытащить карту из рукава, но ничего в нем не обнаружил. Догадавшись, что карта уже выпала, пока он размахивал руками, пытаясь дать затрещину шутнику сатиру, Алексей тут же и забыл об этом недоразумении.
— Ладно, пойду я отдохну, — зевнула баронесса фон Аза и на прощание еще раз пыхнула Круглову в лицо. — Все, что могла, ромалэ, инчо, — бросила она притихшим старцу Лаврентию и игумену Иосифу, перед тем как закрыть за собой дверцу кельи.
С ее уходом неприметная на первый взгляд скованность отступила, и окружающие вновь расслабились.
— Зря ты ее не послушался, Геолог-воин. — Прикончив банку с икрой, игумен Иосиф откинулся на спинку стула. — Она с этим Чертом одно время якшалась, пока он ее, как полагается, не обманул. Так что у нее свои счеты с поганым.
— Она могла подсказать его слабые места, — дополнил Лаврентий. — Зря ты ее проигнорировал. Кажись, даже обидел.
— Все, хватит мне лекции читать. — Алексей постучал деревянной ложкой по столу. — Подкрепились запасами моего дядюшки, теперь ближе к делу.
— Правильно, — поддержал Командира заскучавший сатир и влез на скамью. — Внимание! Военный совет, посвященный вопросам национальной безопасности и борьбы с нахлынувшим в наш мир террором, кто не знает, в переводе с блатыни означает — ужасом, разрешите считать открытым!
Игумен Иосиф нахмурился, встал, налил себе чарку вина, перекрестился и, выпив залпом, торжественно произнес:
— Ну, с Богом!
Глава 6
«СОВЕТ В ФИЛЯХ»
— Разрешите, наверное, начну я, — поднялся из-за стола доктор некрофиологии Кранкэнштейн и повернулся к Алексею. — Вам уже, надеюсь, в общих чертах поведали наши десантники, — Фердинанд бросил взгляд на братьев с сатиром, — сложившуюся оперативную обстановку в нашем мире?
— Более чем, — кивнул Алексей. — Только я хотел сразу же уточнить кое-что…
— Не волнуйся, Геолог-воин, — успокоил его краснокнижник. — То, что это не твоя вина, мы и сами поняли. А что случилось, то случилось, обратно не воротишь.
— Слушайте, у меня такое впечатление, что мои мысли читают здесь все кому не лень, — нервно пригладил бороду Круглов.
— Не переживай, я не читаю! — ободрил Леху Фавнус.
— И я! И я! — поддержали его братья Лычко.
Остальные молча отвели глаза в сторону, а Лаврентий даже попытался насвистеть какой-то веселенький мотивчик.
— Ну-ка не свисти, и так беда, еще какой заразы насвистишь, — распорядился отец Иосиф, он все-таки здесь был главным и сам устанавливал кому что можно.
— Кстати, будь у меня моя лаборатория, — подхватил оброненную колдуном мысль Фердинанд, — я бы мог попробовать собрать машину времени, чтобы вернуться в исходную точку. Теоретически повернуть время вспять в принципе возможно, просто конструкция намного сложнее будет, чем у квазохроида или даже парасинхрофазохрона…
— Хватить словоблудить, — оборвал Иосиф. — Давай по делу.
— Значит, так, — продолжил доклад заслуженный патологоанатом, — взятые мной пробы воздуха за стенами монастыря показали высокую концентрацию серы, углекислого газа и еще какой-то, как бы это понаучнее выразиться, наверное, хренетана — газовой смеси, которая не поддается расщеплению для ее более детального изучения.
— Коли знать, что жрал этот Вельзевул, можно было бы и предположить, отчего напасть, — сказал Лаврентий, вытаскивая из банки соленый огурчик.
— Только толку от этого все равно немного будет, — наморщив лоб, произнес некрофиолог. — Даже если воспользоваться услугами всех не заснувших алхимиков, то создать антидот, произвести дегазацию или дезактивацию, называйте как хотите, по всему миру не представляется возможным.
— Ясен пень, — вставил свое веское слово Фавнус, он тоже хотел принимать в дискуссии активное участие. — Черт не фраер, зря «газовать» не станет.
— Верно, однако, — многозначительно поднял палец вверх игумен, ему единственному понравилась новая пословица сатира. — Надо в корень зла зрить.
— Если вы не будете меня перебивать, — тоже начал сердиться Фердинанд, — я смогу закончить наконец свой доклад. — Он выдержал короткую паузу и, поняв, что его перебивать более не собираются, продолжил: — Так вот, помимо того что Черт с использованием телепортации взял в заложницы принцессу, извиняюсь, наделал нам здесь делов мерзопакостных, его основным условием является ваше прибытие, молодой человек, на его территорию, в Предисходнюю — ареал его обитания. Уважаемый отец Иосиф? — передал он слово игумену.
— Сугубо гиблое это место, однако, Геолог-воин.
Величаво поковырявшись в зубах и выплюнув кабачковое зернышко, Иосиф пропел протяжно: «Там птицы не поют/ деревья не растут/ и только толпы грешников/ туды-сюды снуют…»
— А разве не жарятся они там? — уточнил Круглов.
— Ты с гигиеной огненной Предисходнюю не путай. — Заважничавший игумен (ишь ты, Геолог-воин такого и не знает!) по-отечески посмотрел на Алексея. — Гигиена — это уже настоящий ад, там тебе, согласно древним писаниям, и смола кипящая, и вода студеная, аки раскаленая, и, страшно сказать, мыло душистое.
— А-а, так это…
— Мыло там варят из душ грешников, — продолжил игумен. — Вот там да, истинное пекло. А Предисходняя это вроде как предбанник.
