Леха сделал непроницаемое лицо, стараясь не улыбнуться. Такой исповеди еще наверняка никто не слышал. А Черта, как видимо, развезло не на шутку и… понесло.
— Да, Бог создал мужика по подобию своему и бабу по подобию своей… э-э, знакомой. А зачем, спрашивается? Сам небось не понял. Зато я им, бабе и этому первому охламону, глаза открыл, показал, какая между ними разница: кто мужик, а кто «дразница». Но ведь не я их из Эдема турнул. Нет, вы все равно меня крайним делаете, и-ик. Живите, размножайтесь, но не прелюбодействуйте. Он уже закрыл глаза на ваши оргии. Зато взял — Содом и Гоморру почем зря спалил. Я всего же венерические заболевания придумал, чтобы хоть как-то неугомонных вас обуздать, нет, все равно — «Дьяболо дурак, Люцифер злодей, Гитлер капут…» Да я, может, как лучше хочу сделать, из благих намерений.
Леха сразу припомнил, куда выложена дорога из благих намерений.
— Вот и ты сразу думаешь глупости, — обиделся подвыпивший Дьяболо на Леху. — Может, мне Елена Преклассная глаза открыла, объяснила, наконец, в чем смысл настоящей Любви кроется. Может, я здесь для того, чтобы помочь тебе? Может, я…
— Стоп! — остановил исповедь Алексей. — Что ты там говорил про Елену, про помощь? Она что, опять в беде?
— Ах, да-да-да! — попытался Вельзевул припомнить что-то важное, но не смог.
Тогда он положил руки на голову и закрыл глаза. Спустя несколько секунд он убрал руки и, открыв глаза, совершенно трезвым взглядом посмотрел на Леху.
— Что, сильно ругался? — обратился он к Круглову. — Извини. Я, когда выпью, такую жуть несу.
— Я заметил, — усмехнулся Алексей. — Так что там с Еленой Преклассной? Или ты по мою душу?
— По твою. То есть к тебе по делу, — с озабоченным лицом ответил Дьяболо. — В общем так. Времени уже в обрез. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Только искренне, от этого зависит все остальное. Готов?
— Валяй, спрашивай…
Вельзевул почесал лоб меж рожек и начал опрос:
— Имя, фамилия, род занятий до ратной службы?
— Алексей Круглов, до ратной службы — ратная учеба.
— Хорошо! Любишь Елену Преклассную?
— Скорее да, чем нет.
— Давай без шуток, точнее.
— Конечно же люблю!
— Готов смириться с тем, что потерял ее навсегда?
— В смысле? — Леха озадаченно уставился на Дьяболо. — Что-то я не понял, как смириться?
— Если ты больше в тот мир не попадешь, например, — уточнил Черт. — Или, чисто как пример, если она вдруг умерла.
— Как — умерла?
— Я ж говорю, это как бы пример.
— Не надо таких примеров, понятно? — нахмурился Алексей. — А еще таких там, если она вдруг вышла замуж за другого, вдруг не дождалась меня, вдруг поменяла пол и тому подобное. Понятно?
— Короче, Склифосовский, смиришься или нет? — спросил Черт уже напрямую.
— Никогда!
— Ладно, — обрадованно потер руки Дьяболо. — А если я тебе скажу, что ты уже никогда не попадешь в ее мир, и предложу на выбор несколько других кандидатур из параллельных пространств. — Черт разложил на столе перед Лехой несколько картинок с красиво нарисованными девушками. — С натуры писаны самим Рафиком. Взгляни, вот Варвара Краса Накладная Коса. Шикарная прическа, да? К ней в башню рыцари по ее косе как по канату взбирались. Вот это Василиса Мудрая-Премудрая: умная, красивая и богатая, не хуже твоей Елены. Это, — он указал на очередную красавицу. — Забава Путятишна — племяшка княжеская, у нее такое приданое — закачаешься. Или вот — Марья-Искусница. Я ее называю Искусительница. Ни один нормальный мужик не устоит. Выбирай! И не забывай, к каждой прилагается по две трети царства или три четверти княжества, на выбор. Что скажешь?
Алексей с интересом просмотрел остальные картинки и отодвинул их в сторону.
— Спасибо, не надо.
— Молодец! — похвалил Дьяболо Леху. Казалось, что он на самом деле рад такому развитию событий. Но единственное, что из всего этого понял Круглов, — с этим Мефистофелем надо держать ухо востро.
— Последний вопрос! — Дьяболо впился в Алексея пронзительным взглядом. — Только хорошо подумай, прежде чем ответить.
— Говори уж.
— Хочешь, я тебя в президенты Америки пропихну?! — В глазах Черта загорелся дьявольский огонек. — Представляешь, всему миру будешь мозги пудрить по своему усмотрению, и никто не указ. Только кивни — сразу исполню, без контракта, даже душу забирать не буду.
— А что сразу Америки? — недоверчиво поинтересовался Алексей. — Нельзя у нас «попрезидентствовать»?
— Понимаешь, у вас президента народ избирает, — посетовал Черт. — А там я всегда своего ставленника подтасовываю.
— Это многое объясняет, — ухмыльнулся Алексей и ненадолго задумался.
Перспективы ему, честно сказать, показались заманчивыми, и альтернативу такому предложению подобрать было трудно. Но тут, как назло, померещились ему глаза принцессы, и все «перспективы» словно ветром из головы выдуло.
— Нет, не согласен, — уверенно ответил Алексей и пожал плечами. — Я принцессу люблю и ни на что ее не променяю.
— Это банально, но круто! — вырвался у Дьяболо вздох облегчения, и Алексей вновь забеспокоился, не натворил ли он чего невзначай своим отказом. Ведь все-таки с Дьяболо переговоры вел…
— Не волнуйся, ты все правильно сделал, — успокоил его Черт, — это было самое настоящее искушение. Ты на него не поддался, тем самым доказав, что достоин.
— Чего достоин? — не понял реплики Круглов.
— Продолжать борьбу за свою любовь и за остальные миры.
— Что, опять вас куда-то угораздило?
— Не нас, а вас, — ответил Черт, наливая себе в бокал вина. — Все, о делах завтра. Давай отметим, Алексей, твой триумф! За твою порядочность, морально-психологическую устойчивость и упертость! За тебя!
Вельзевул выпил бокал вина и, моментально захмелев, встал.
— На сем разрешите откланяться, — кивнул он Лехе. — Завтра, пардон, уже сегодня, за вами придут.
— А как же…
— Дорогой ты мой человек, — перебил Круглова Дьяболо, — из такого запущенного мира, как ваш, порталы я не открываю, не смогу тебя забрать. Но завтра, пардон, уже сегодня, тебя вызволят. Я подскажу, где тебя искать. И извини меня, если что не так. У меня все-таки много плохих привычек. Тяжело мне совсем без подлянок, пойми меня правильно.
— В смысле?
— Пока! — сказал Черт напоследок и исчез.
Алексей в гордом одиночестве остался сидеть в своем кресле, пытаясь понять, на что намекал Дьяболо.
Когда секундная стрелка вновь продолжила отсчет времени в прежнем ритме и глаз в дверном глазке, не веря увиденному в палате, начал протираться рукой санитара, Алексей все понял.
