— Не советую. Принцессу оживит только поцелуй, а ты сам знаешь, что случится, если целоваться с ней полезешь ты. Тебя вышвырнет из их мира в свою реальность, и все, врата захлопнутся навечно. Даже Черт, по закону, не сможет тебя там навещать.
Алексей задумался. Выходило вновь не здорово. Что так, что эдак, счастье с Еленой Преклассной ему не светило. А коли так, то хотя бы оживить ее своим поцелуем он должен обязательно. Еще не хватало, что после всего, что между ними было (хотя в общем-то особо ничего и не было), какой-нибудь залетный принц поцеловал ее, а потом еще и женился на ней на радостях.
— Я лучше сам, — принял решение Алексей.
— Ты настоящий мужик, Леха, — с восхищением ответил ОН и, встав с кресла, церемонно поклонился. — Я отправлю тебя назад. Но запомни, с твоим возвращением время вновь пойдет своим путем, и у тебя будет не больше пяти минут, чтобы успеть поцеловать принцессу, иначе в ее мозгу пойдут необратимые процессы, разум и душа уже не смогут вернуться в ее физическую оболочку, и она уже не оживет. Успеешь?
— Постараюсь, — ответил Алексей, настраиваясь на очередной скачок между мирами.
— Только уговор — другим ни-ни, что видел здесь, что узнал, неположено, — проинструктировал потусторонний Леха настоящего. — Ну и… прощай! — крикнул ОН, и… пространство вокруг Лехиной ауры взорвалось сверхновой звездой.
Леху закружило в водовороте галактик, и он… очнулся на алтаре святилища солнца.
Глава 8
ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Огненный смерч раскидал не только карты, в которые резались игумен и патологоанатом, дежурившие на поляне перед алтарем, но и самих старцев. Даже дремавшего дракона откинуло шагов на десять.
Леха вскочил с алтаря, похлопал себя по родимой физической оболочке, проверив, все ли на месте, в целости и сохранности, не произвел ли вскрытие Фердинанд, покуда он отлучался из тела, и огляделся по сторонам в поисках кого-нибудь быстрого. Ведь отсчет дан, секундомер «стартанул», и неумолимое время пошло нагонять само себя.
— Леша, сынок, а мы тебя заждались, — отряхивая сутану, припустил к нему навстречу игумен Иосиф. — Ну что, получилось? Али как?
— Потом, некогда, — крикнул Алексей. — Где остальные?
— Лаврентий с Афоней принцессу в монастыре караулят, а мы тебя, — ответил подскочивший к ним Фердинанд. — А что, собственно, произош…
— Потом, все потом, — перебил и его Алексей. — А где дракон?
— Мы здесь! — раздался над головой Круглова громогласный бас. — Мы с тобой одной…
— Знаю, знаю, — крикнул Алексей, подпрыгнул и, схватив Союза-Аполлона за ногу, взобрался на него верхом. — На сверхзвуковой, к монастырю. Времени в обрез.
— Есть, Командир! — отрапортовал драконий тандем и взмыл в небо.
Спустя полминуты Алексей уже заходил на вираж над монастырем.
— Как будем садиться? — повернулся к нему Аполлон.
— Не понял?! — Сквозь свист в ушах Круглов не разобрал вопроса.
— Я спрашиваю, посадку какую совершать? — уточнился дракон.
— Мягкую! — ответил Леха. — И быструю!
— Задачу понял, пристегните ремни, — сказал Аполлон и повернулся к братской голове. — Садимся по крутой глиссаде.
Союз кивнул и, нахмурившись, впился взглядом в просвет между деревьями.
— Начинаем снижение! — доложил он Аполлону.
Дракон, расправив крылья парусами, попытался уменьшить скорость, и… врезался в кроны вековых сосен.
— Рано начали торможение! — закричал Аполлон, почувствовав терпкий запах неминуемой аварии. — Сейчас нам ветками все перепонки на крылах разорвет к чертям собачьим. Складываем крылья!
Дракон, уже входивший в просвет между деревьями, образованный просекой, ведущей к монастырю, сложил крылья, придавив ими Круглова к спине, и, выставив вперед мощные лапы, выдохнул из обоих глоток-сопел струи огня для дополнительного снижения скорости. Раздался треск ломаемых драконьей тушей веток, и незадачливые автопилоты (в самом буквальном смысле этого слова) рухнули на землю. Пропахав на брюхе еще пару десятков саженей, оставляя за собой глубокую борозду и собрав на своем пути весь дерн, дракон остановился аккурат напротив распахнутых ворот в храм.
— Спасибо, что выбрали нашу компанию, — изрыгая гарь, весело проревел Аполлон.
— Летайте драконами «Аэрофлота»! — сквозь пар и пыль донесся до Алексея и рекламный слоган Союза. — Мы на месте, Командир!
Дракон расправил крылья, и освобожденный Алексей спрыгнул на землю.
— Молодцы! — похвалил он дракона, преодолевая завал из земли и ветвей. — Но в следующий раз руководить посадкой буду сам.
— Сочтем за честь! — козырнули обеими лапами драконьи братья, вытянувшись по команде «смирно».
Алексей, вздохнув, помчался в монастырь, забежал внутрь и… встал посреди двора как вкопанный.
На дворе живые и невредимые братья Лычко, закатав рукава, ладили домовину из свежих досок.
— Привет, Командир! — обрадованно замахали они, увидев Алексея.
— А мы тут готовимся к твоему приходу, — добавил Антип, указав на небольшой, но аккуратный гроб.
— Старец Лаврентий сказал, что как только ты вернешься, так все и начнется, — сказал Архип, хлопнув ладонью по крышке гроба.
— Вы как здесь? Каким образом? Разве вы не того? — изумленный видом невредимых близнецов, посыпал вопросами Круглов. — А это зачем? — кивнул он на гробик.
Близнецы переглянулись.
— Мы в твоем мире, Командир, кой как от тех блаженных отбились, — сказал Антип. — Твой мир свихнутый на полную катушку, — покрутил он пальцем у виска. — А ты наш тихий мирок странным обзывал.
— А мимоходом мы еще и грохоталки у тех юродивых поотбирали, — добавил Архип, показав на лежавшие возле досок пару «калашей». — От них в ушах звон жуткий.
«АК-74, калибра 5,45, — сразу определил монашеские трофеи Алексей. — Везунчики».
— А домовину мы для Фавнуса ладим, — ответил на последний Лехин вопрос Антип. — Ему совсем худо, в агонии головой о стены бьется.
— Эх, бедняга! — посетовал Круглов. И тут же спохватился: — Ой, а где принцесса?
— В келье, слева от трапезной, — ответил Антип. — С ней Афоня и Лаврентий. По коридору вторая…
Не дослушав, Алексей помчался в здание монастыря. Ему не надо было объяснять, где находится эта келья, он прекрасно знал, что это была та самая келья — «чуланчик», с которого все началось.
В несколько прыжков он добрался до кельи и, протиснувшись внутрь, увидел принцессу. Она лежала на лавке бледная, осунувшаяся, но все же прекрасная, то есть «преклассная». По бокам от нее сидели краснокнижник и звездочет и с тревогой смотрели на стоявшие в изголовье песочные часы.
