– Ну, это вы поспешили, – шутливо погрозил пальцем Василевс. – Мы, колдуны белой магии, народ полезный. Сам видел, какими действенными методами лечим.
– Да! Спасибо тебе! – приложил швейцар одну руку к сердцу, а второй пощупал здоровый, без намёка на опухоль, нос и обратился к Царевичу.
– А вы, молодой человек, следуя логике, наверное, вампир какой-нибудь?
– Нет, слава Богу, я не вампир, не упырь и не вурдалак, – поспешил откреститься от родства с нечистью Царевич. – Я обычный человек.
– Ладно тебе скромничать! Не такой уж ты и обычный, – сказал Василевс и показал на серп, молот и горн, заткнутые за кушак Ивана. – Он мастер на все руки: и швец, и жнец, и на дуде игрец.
– Молодец! – похвалил Ивана швейцар и вновь обратился к Сероволку. – Я зачем же ты, Яков, в волка оборачивался, обдурить меня хотел? Али грешок за тобой какой, коли истинную личину скрываешь?
– Да нет! – ответил Сероволк, хотя на самом деле за ним и водились кое-какие «грешки», но, как мы с вами знаем, причина были в другом. – У меня просто документы: ксиву служебную и пачпорт заграничный карманники, видимо, угнали. А так я, как и мои боевые товарищи, богатырь госслужащий, а не какой-нибудь там конокрад.
– Правда-правда! – дружно поддержали его «боевые товарищи». – Не «какой-нибудь» он!
– Так что же вы сразу не подошли, не сказали, мол, так и так, документов нема, – сказал Йодль. – Устроили тут, понимаешь, цирк с оборотнем и медико-магическими фокусами. Мы же не дикари какие-нибудь, у нас страна цивилизованная, просвещённая. Транзитную пошлину оплатили на месте – и пожалуйста, идите хоть в Аркфрику, хоть в Лохандию, хоть в Северное Олене-Блудово.
– То есть, надо было сразу взятку предлагать? – смекнул Яков, куда клонит швейцар.
– Но-но! – нахмурился Йодль, опасливо зыркнув по сторонам. – Я взятки не беру, у нас, в отличие от некоторых, цивилизованное королевство и с коррупцией в нём покончено раз и навсегда, – сказал, как отрезал, посуровевший пограничник.
Богатыри в растерянности переглянулись, не понимая как его понимать.
– Правда, у нас есть благотворительной фонд помощи будущим пенсионерам пограничникам, – объяснил цивилизованную «схему» Йодль. – Вы можете сделать взнос прямо здесь. А я после дежурства потом сам все бумаги оформлю, чтобы вас не задерживать. В фонде вас отмечу как спонсорских меценатов.
– Хорошо, хорошо! – согласился Премудрый, не желая тратить время на прослушивание всей «схемы». – Сколько минимальный взнос за Якова?
– Три гульдена! – ответил Йодль и с опаской посмотрел на цыгана.
Цена «взноса» и впрямь оказалась вполне «цивильной». Расплатившись с ушлым швейцаром, богатырское звено ещё раз попросило прощения у Йодля за рукоприкладство и попытку обмана, и продолжило путь по просторам цивилизованного королевства.
* * *
– Зря мы всё-таки ему денег дали, – сказал, вышагивая за товарищами, Сероволк. – Надо было зарезать его и в овраг скинуть, хоть какая-то польза и волкам, и зайцам.
– Опять ты своё заладил, – устало бросил Премудрый. – Тебе лишь бы зарезать кого-нибудь. Взял, человеку при исполнении морду набил и ещё чем-то недоволен.
– Да, Яша! Тебя, чтобы нормальным человеком сделать, надо ещё лет пять дрессировать! – добавил Царевич и своё наблюдение. – Видите-ли, на «шавку» обиделся. Хорошо ещё, «швейцар» с понятиями попался. Другой бы на месте Йодля «заяву» на нас в суд инквизиции, или того хуже, в международный трибунал по правам человека накатал, царя-батюшку из-за нас потом знаешь как заторкали бы? Всех виз в Евландию лишили бы. Опять на грани лезвия международного скандала стояли.
– Ладно, согласен, погорячился, – нехотя согласился цыган. – Но всё равно мне этот гусь не нравится, больше на гадкого утёнка смахивает.
«По Царевне-Лебеди соскучился», – догадались его спутники, но не стали ничего комментировать, сами задумались о своём.
А тем временем, пока ничего ни о чём не подозревавшие богатыри шли транзитом через королевство, на государственной границе швейцар Йодль во исполнение строгих директив честно строчил докладную записку, готовя им неожиданный сюрприз. И не куда-нибудь писал челобитную, а самому королю Пропистону Просвещённому, которого верные вассалы с любовью прозвали так за его просвещённый буйный нрав и скорую на расправу тяжёлую цивилизованную руку.
А что было в докладной записке на имя короля, которую швейцар отослал голубиной почтой, с пометкой «Весьма, весьма срочно», и про то, что последовало вслед за этим, мы с вами узнаем из первоисточника – из страдальческой баллады «О доблестных рыцарях короля», исполненной личным рапсодом короля, заслуженным бардом и лауреатом международного конкурса трубадуров, менестрелем Йоханом фон Бубеном, в первую годовщину тех самых трагических событий.
И если вы не поленитесь и прочитаете балладу заунывным тоном, под ушераздирающий аккомпанемент волынки, то вы не только узнаете все детали происшедшего, но и почувствуете сам дух той непростой эпохи, эпохи жестоких сражений, радостных побед и нерадостных поражений.
Итак, баллада.
Есть в королевстве нашем образцовом
Утёс – заросший серым мхом гранит.
Дракон на нём малиново-пунцовый —
Герой легенд, покой страны хранит.
Объяв своим хвостом холодный камень,
Недвижим сам как будто алая скала,
Лишь из ноздрей его струится пламя,
И на хладном ветру дрожат крыла.
Как вы понимаете, баллада подразумевает, немного мистического прошлого со дня основания того или иного королевства, поэтому не осмелюсь утомлять вас её полной версией. Сейчас, найду нужное место. Вот, кажется, оно.
Незыблем, на холмах ютится замок,
Стоит сталебетонный монолит,
И в окруженье преданных вассалок
На башне в мантии наш сир стоит.
На королевство сердцу дорогое
Король взирает с башенной стены,
Как много думок всяких про былое
В челе премудром все отражены.
Уже теплее, ближе к интересующему нас эпизоду, но тоже не оно.
В общем, дабы долго не искать, давайте так договоримся, я вам по памяти в суровой обыденно-жизненной прозе, коротко расскажу суть случившегося и хоть «из песни слов не выкинешь», мы всё же постараемся их наглым образом выдернуть, исключительно для того чтобы прочувствовать «дух эпохи».
Итак, продолжение баллады в прозе.
«И после схватки верный страж границы, с письмом дежурную сороку отослал. О происшедшем, целых три страницы он расписал, почти и не приврал…». В письме том швейцаром были описаны «зверства» трёх «шпионобогатырей» в отношении его официальной персоны, а также их особые приметы («Один друид, второй вервольф, а третий тоже тёмная лошадка») и заверения в их недружественных намерениях («Они, клянусь, проникли незаконно, к нам в королевство, это точный факт. Супротив вас, мой сир, эти шпионы, я чувствую, замыслили теракт!»). И в конце депеши мистер Йодль нижайше рекомендовал послать войска «навстречу трижды страшному врагу», чтоб стопроцентно «порубить врага в рагу». Как только получил сир Пропистон докладную записку от пограничника, не на шутку разволновался (особенно его расстроило упоминание про некую «тёмную лошадку»), сначала устроил дебош и панику в замке, затем схватив себя в руки, трезво взглянул на ситуацию и организовал поголовную мобилизацию («Эй слуги! Притащите мои латы! Горнист не спи! Труби! Вассалы стройся! Бей Бубен громче в барабан! Бонжур! Виват! Ура!») и «вот уж в сталь закованное войско, с фанфарами отбыло со двора».
