Я предложил связаться с Одиннадцатой, услышать подтверждение от них, но гид лишь махнул рукой:
– Телефон не работает, а посылать гонца из-за ваших бредней никто не будет.
– Это не бредни. Это чистая правда. Гарпии-альбиносы, обладающие пси-способностями, существуют и представляют для всех нас серьезную опасность, – вступилась за меня Лило.
Гид с иронической ухмылкой выслушал ее, а потом произнес короткую речь, сводившуюся к тому, что, даже если такая гарпия существует и появится в поле зрения здешних бойцов, от нее мигом только перья останутся.
– У нас ведь как заведено: сначала стреляем, потом думаем, – добавил он. – Никакая тварь к нам в башку влезть не успеет.
– Конечно, не успеет, – подхватила Лило.
Гид благосклонно улыбнулся, а девушка продолжила:
– Ваши тараканы ее просто туда не пустят.
Абориген разозлился. С него разом слетела маска благодушия.
– Вот, значит, что вы себе позволяете! – прошипел он. – Сдается мне, что человеческого обращения вы не понимаете. Ладно, не нравится по-хорошему, будет по-плохому.
– Обожди, – попробовал я его успокоить. – Остынь немножко. Девушка просто неудачно пошутила. Правильно? – Я повернулся к Лило, но она упорно не желала мне подыгрывать и молчала.
– Ну и зачем? – с укоризной спросил я. – Оно того стоило?
– Неважно, – спокойно ответила девушка. – Нас не хотят слушать. Пусть пеняют на себя.
В итоге ее оставили в гостевой, а меня вернули обратно. Если я правильно понял, выделенные мне персональные хоромы раньше служили комнатой для разного рода служебного инвентаря. Теперь в нем отбывали наказание провинившиеся. Утешало одно: здесь было куда больше места, чем на губе Двадцатки. Я даже мог вытянуть ноги.
От нечего делать попробовал задремать, но из-за перевозбуждения ничего у меня не получилось. Я был на взводе. Глупая выходка Лило выйдет нам боком. Не знаю, был ли мой гид шишкой на ровном месте или шишкой во впадине, но, определенно, от него зависело наше будущее. И злить его точно не стоило.
Потом на меня нахлынули воспоминания, причем преимущественно из детско-юношеского периода. Моя семья когда-то жила неподалеку, лишь потом мы переехали в другой район. Не раз я спускался на эту станцию метро, ездил с друзьями погулять по Невскому, побродить по музеям. Мне до дури нравились Военно-Морской и Артиллерийский.
Совершенно случайно нам удалось обнаружить на перроне самую настоящую аномалию – временной мешок. Не известно, знал ли кто-то о нем, кроме нас, или нет, во всяком случае, мы всей компанией держали язык за зубами. Именно об этом странном месте я и вспомнил, когда слушал у костра байки Егорыча.
Случилось это во времена сопливого детства.
У всех оно было разным. Кто-то жил побогаче, кто-то беднее. Но всех нас объединяло одно: мы воспринимали подземную громадину метро как совершенно иной мир, живущий по особым законом. Мир необычный и притягательный.
Я балдел от эскалаторов, уходящих на страшную глубину, от мраморных колонн, переходов, от порывов воздуха, идущих из темных туннелей перед прибытием на платформу поезда. От старых вагонов с желтыми панелями на стенах, от голоса, объявлявшего: «Осторожно, двери закрываются».
Мне нравилось и как состав набирает ход, и как в темноте окон вдруг проскакивают светлые огоньки ламп, я любил мерный стук колес. Да что говорить, было время, когда я мечтал стать машинистом и водить под землей синие поезда. Мне казалось, что лучше профессии просто не существует. Я был по-настоящему влюблен в волшебный мир подземелья.
Однажды мы с другом договорились о встрече на этой станции метро. Я пришел чуть пораньше, прислонился спиной к колонне и стал ждать. Друг запаздывал, и я откровенно заскучал. Достал сотовый и решил скоротать время за скачанной игрой.
Наконец приятель появился. Я не бросился ему навстречу, потому что порядком обиделся. Он мог бы позвонить и предупредить, что запаздывает, как все нормальные люди. Я бы тогда не летел сюда как угорелый, бросив все дела. Даже интересную киношку по телеку не досмотрел.
Платформа пустовала, я был как на ладони. Близорукостью мой друг не страдал, так что найти меня не составило бы большого труда. Приятель завертел головой и пошагал по перрону в мою сторону. Ага, обнаружил. Ну давай, иди сюда, соколик.
«Устрою ему взбучку, – подумал я. – Не будет впредь эгоистом».
Дорогу ему преградила полная женщина в оранжевой куртке. Чтобы разминуться, друг подался вправо, женщина поступила аналогично – только для нее это было слева. Друг попытался обогнуть с другой стороны, и опять незадача – тетка тоже не теряла времени даром, последовала за ним, как зеркальное отражение. Они едва не столкнулись лбами. Друг замер, оранжевая куртка тоже. Процесс застопорился. Они потоптались на месте, бросая друг на друга недовольные взгляды, но никто не хотел уступать. Наконец приятель осторожно попятился, а потом ушел чуть-чуть вбок. Только после этих маневров им удалось разминуться.
Я прыснул. Ситуация в принципе естественная и довольно распространенная, но весьма уморительная для наблюдателя со стороны.
Ладно, сейчас он подойдет, вместе посмеемся.
Друг прошел буквально в полуметре, не заметив меня. Странно. Чего же это с ним? На рассеянного с улицы Бассейной приятель вроде не походил. Задумался, наверное, замечтался. Бывает.
Грех не подшутить: пользуясь случаем, незаметно подкрадусь сзади и напугаю, хлопнув по плечу. Адреналину будет по самое горло. Лишь бы заикаться не начал. Хотя не должен, с нервишками у друга все в порядке. Это учителя в школе из-за него валерьянку пили, а ему хоть бы хны.
Ну, держись!
Я оторвался от колонны, сделал шаг и обнаружил, что друга… нет. Взял и исчез, хотя я был готов поклясться на чем угодно: только что я видел его собственными глазами. Фантастика какая-то!
Я помотал головой. Ничего не понимаю, что за оптический обман? Пару секунд друг топал по перрону, а потом – бац! – и пропал. Может, мне это приснилось?
Убедившись, что все происходящее не сон, я еще минут десять недоуменно чесал репу. И вдруг глаза у меня полезли из орбит. История повторилась: женщина в броской оранжевой куртке, приятель, пустившийся с ней в вынужденный «танец».
Ничего не понимаю! Ведь это все уже было. Кто-то прокрутил у меня перед глазами одну и ту же кинопленку. И это не было обычное дежавю. Нет, что-то другое, что трудно объяснить простыми словами.
Я словно заглянул в будущее. Ненадолго, всего на несколько минут, но факт остается фактом.
Взрослый поступил бы как-то иначе: привлек к своему открытие внимание ученых, попиарился в газетах или по телевидению. Стал бы героем на час. Но мы были детьми, с детскими запросами, детским мировоззрением и нормальной для нашего возраста любовью к секретам и тайнам.
