— Дело ваше. Я бы с удовольствием поменялся с вами местами, но, увы, работа остаётся работой. — Адвокат вздохнул и пошагал к усыпальнице.
— Как прошла беседа? — спросил я Лиринну, которой наконец-то удалось избавиться от общества навязчивых поклонников.
— Результативно. Чиновник из мэрии интересовался, чем я занимаюсь вечером, а полковник предложил после похорон заскочить в ресторан. Оба клянутся, что не женаты.
— Что ты ответила? — ревниво нахмурился я.
— Сказала, что у меня есть другое предложение: мой папа с удовольствием примет гостей в нашем доме. Он давно не боксировал и боится, что потерял форму.
— Кстати, я тоже давно не разминался, — хмыкнул я, потирая кулак на правой руке.
— Не волнуйся, — хихикнула Лиринна. — Ты и так дерёшься чаще, чем надо. Кстати, этот капитан Гибсон оказался единственным, кто не стал ко мне клеиться. Я в нём разочаровалась, — добавила она, чтобы слегка меня подразнить.
— Он спас себе жизнь, — улыбнулся я.
Процессия вернулась через полчаса. Нужные почести были возданы, традиции соблюдены, можно переходить ко второй части программы — чтению завещания.
Чиновник из мэрии и полковник раскланялись и ушли. Следом за ними исчезли оркестр и похоронная команда. Остались только свои.
Родственники снова собрались во флигеле. К моему удивлению, среди них затесалась и Миранда. Она убрала вуаль, и теперь все могли сполна любоваться тонким красивым лицом породистой аристократки. Гибсон тоже присутствовал. Его роль сводилась к утешению Джонаса, без остановки шмыгавшего носом.
Все расположились в креслах. Нам с Лиринной пришлось сесть рядом с экономкой. Очевидно, той тоже полагался кусок наследственного пирога.
Мисс Портер покосилась на нас, недовольно поджала губы и устремила взгляд на адвоката, который взгромоздился на небольшую трибуну и развернул листы с завещанием.
— Пришла пора объявить волю покойного, — заявил он.
— Тогда не тяните, мистер Рейли. Здесь присутствуют все заинтересованные лица, — попросил кто-то из зала.
Рейли начал зачитывать текст завещания:
— Я, Томас Хэмптон, находясь в здравом уме и трезвой памяти…
Собравшиеся жадно ловили каждое его слово.
— …свой дом, все свои сбережения завещаю своему сыну Джонасу, за исключением суммы оговоренной…
Я увидел довольное выражение лица Джонаса. Он улыбался и кивал направо и налево.
— …тысячу рилли золотом сводному брату Орасту, который имеет полное право проживать в моём доме столько, сколько ему заблагорассудится.
Ораст, до этого мёртвой хваткой вцепившийся в подлокотники кресла, расслабленно опустил руки.
— …столько же я завещаю моей сестре Поппи и её мужу Джеральду. Они тоже могут проживать под крышей моего дома, как это было раньше.
Супруги довольно улыбнулись. Джеральд обнял Поппи за плечи и прижал к себе:
— Я же говорил тебе, дорогая, что Томас нас не забудет.
— …триста золотых рилли завещаю Миранде Клозен. Она может тратить их по своему усмотрению.
Нервная усмешка исказила губы женщины.
— Триста рилли, — злобно произнесла она. — Пусть подавится ими, старый вонючий козёл. Жаль, что он не может сдохнуть дважды.
Она встала с места и пошла к проходу, шелестя длинной юбкой. Все как по команде посмотрели ей вслед.
— Наглая курица, — зашипел Джеральд на ухо супруге, как только Миранда скрылась из виду. Он старался не говорить громко, но, клянусь, его слышали все собравшиеся. — Эта потаскушка хотела претендовать на что-то большее. Триста рилли и без того крупная сумма, особенно если учитывать то, как она обращалась с Томом.
— А как она с ним обращалась? — сразу спросила Лиринна, но Джеральд смекнул, что сболтнул лишнего, и мгновенно заткнулся.
— Тише, пожалуйста, — попросил адвокат. — Я ещё не закончил.
— Извините, — смущённо произнесла Лиринна.
— Прислуге полагается… — Адвокат стал перечислять список, который оказался таким длинным, что я стал клевать носом.
Лиринна толкнула меня в бок локтем, когда всё закончилось.
— Наконец-то! — обрадованно произнёс я. — Извини, отключился. Нам ничего не перепало сверх тех двух сотен?
— Можешь закатать губу обратно, — улыбнулась Лиринна. — Нас не упомянули.
— Жаль.
— Может, пора открыться присутствующим?
— Погоди немного.
По комнате прогулялся сквозняк. Он поворошил шторы, поднял скопившиеся пылинки в углах. Повеяло неприятным холодком. Я поёжился. Появилось странное предчувствие беды. Что-то должно произойти. Очень скоро.
Рейли прошуршал бумагой и положил её в портфель.
— Может быть, кто-то из родственников хочет произнести речь? — спросил он.
— Я думаю, что Джонас, как сын покойного и владелец всего имущества Хэмптонов, просто обязан сказать несколько слов, — произнёс Гибсон.
Если не ошибаюсь, капитану не досталось ничего, однако он стойко перенёс это известие.
— Вы правы, сэр, — откликнулся юноша и не спеша поднялся на трибуну.
Он откашлялся, вытащил из кармана платок, вытер выступившие слёзы и срывающимся от волнения голосом произнёс:
— Это мой долг рассказать всем присутствующим о том, каким замечательным человеком был мой отец…
Мисс Портер откинулась на спинку кресла, кисть руки опустилась на подлокотник. Ей было приятно внимать словам молодого человека. Она закрыла глаза…
Внезапно послышался странный звук, похожий на щелчок арбалетного крючка. Какой-то снаряд просвистел над моей головой, рассекая воздух. В ту же секунду Джонас покачнулся и упал как подкошенный.
— Всем на пол, — дико заорал я. Кто-то из женщин завизжал.
— Без паники! — это, кажется, Гибсон. Он начинал брать ситуацию в свои руки. — Падайте вниз, если не хотите стать мишенью.
Меня словно выбросило катапультой из кресла. Я бросился к наследнику, накрыл его своим телом и обнаружил, что юноша дышит.
— Что случилось?
— В меня стреляли, — заикаясь, сообщил Джонас.
— Кто?
— Я не разглядел. У меня неважное зрение.
— Он попал?
— Не знаю. Я ничего не чувствую, — едва шевеля мертвенно бледными губами, произнёс юноша.
Я произвёл беглый осмотр его тела.
— Кажется, обошлось. Убийца промахнулся.
Я показал на скол в стене и валяющийся на паркете арбалетный болт.
— Не высовывайся, парень. Стрелок может прятаться где-то поблизости.
