Уфф!!! Кажется, все! Не зря два дирхема пожертвовал. Богомерзкая музыка оборвалась столь же резко, как и начиналась. Айдар-бек облегченно перевел дух и поискал глазами воинов, собираясь перейти к делу… И совершенно напрасно поторопился!
Барабаны загрохотали с новой силой, на помосте вновь замельтешили танцовщицы, и появившаяся под восторженный рев зрителей Ай-Лили – на этот раз узкие шальвары ее оказались столь коротки, что едва закрывали бедра! – запела что-то уж совсем дикое… А потом три (!) раза подряд исполнила «Белую верблюдицу», и наконец-то все постепенно затихло.
В толпе вновь забегали шустрые мальчишки с шапками и кружками, в которые возбужденный после концерта народ охотно кидал мелкие монетки. Монетки-то мелкие… да только было их очень уж много! Айдар-бек, отвлекая самого себя от звона в ушах, попытался прикинуть – сколько, потом перевел получившуюся сумму в серебро… и ахнул: выходило куда больше того, что он получил в качестве добычи во время последнего воинского похода.
– Вот это кошка! – завистливо пробормотал нукер.
– Ай-Лили! Ай-Лили! – надрывали глотки рядом.
Айдар обернулся:
– И что вы ее так любите?
– Как же ее не любить? – усмехнулся седобородый дед – надо же, и его сюда принесло, старого шайтана! – Ай-Лили – наша!
– Как это ваша? – не понял телохранитель.
– А так! – вступил в беседу еще один сумасшедший, дюжий бородач в кожаном фартуке мастерового – кузнеца или литейщика. – Ай-Лили для всех нас поет и пляшет – и для тебя, и для меня, и для вот его – не только для богачей и великого хана! Так как же нам ее не любить? Да я глотку за нее порву любому!
Этим и кончилось, то есть – вполне могло бы кончиться, окажись люди нукера чуть-чуть более медленными. Проникнув в кибитку певицы и толком не объяснив, что к чему, храбрые воины просто выкинули оттуда музыкантов, а певицу, не говоря худого слова, прихватили с собой, перебросив через круп специально приготовленной лошади. Так через весь город и пробирались, а сзади, между прочим, гналась не на шутку разгневанная толпа – нашлись и там зоркие люди.
– Я привел ее, великий хан! – испросив разрешения, Айдар-бек вполз в ханские покои на брюхе.
Просто войти он не мог – мутило, пошатывался – ну-ка, выдержи-ка в течение целого вечера этакий поистине адский грохот!
– Привел, так пусть войдет, – рассеянно сказав это, Темюр-хан подошел к окну, выходившему в город – он любил так иногда постоять, посмотреть на закат, послушать, как кричат-поют муэдзины.
– Как скажешь, великий хан, – нукер чуть замялся. – Только она… э-э… не совсем пристойно одета.
– Да по мне, хоть совсем раздета, лишь бы дело сказала! – Правитель отошел было от окна, но тут же вернулся обратно и с подозрением прислушался.
– Это кто там так орет-то?
– Может, стражники перекрикиваются? – предположил Айдар-бек.
– Стражники? – гневно обернулся хан. – Да тут целая толпа собралась!
И в этот момент в окно влетел камень. Не в то окно, у которого стоял великий хан, в другое, закрытое, забранное тонким булгарским стеклом, стоившим немалых денег. Прямо в стекло камешек и попал – жалобно звякнув, рассыпались по ковру осколки.
– Эт-то что еще такое? – воскликнул Темюр-хан. – Скажешь, тоже стражники… расшалились? Начальника стражи ко мне, живо! И пусть эта… Ай-Лили войдет.
Ай-Лили вошла сразу же: в алых сапожках, в коротких – до бедер – шальварах (выдумка князя Егора) и куртке, с крупным, оправленным в золото рубином в пупке. Поклонилась:
– Вы желали меня видеть, великий хан?
– Желал, да, – Темюр-хан внимательно осматривал гостью, словно шарил взглядом.
Так себе, да… Тоща больно, в чем и душа держится? И одета… прав Айдар – неприлично. Рубин этот – не слишком ли вызывающе? Где-нибудь в Хорезме давно б за такое камнями побили… хотя нет, в Хорезме бы не побили, там еще и не так ходят, а вот в Магрибе – наверное, да. Попробуй там женщина без хиджаба выйти. А здесь что ж – воля, правильно имамы жаловались. А ничего покуда не сделать – слишком уж вольный город Сарай-ал-Джедид. Слишком!
– Вы что-то хотели от меня услышать? – нагло поинтересовалась певичка.
Хан вздохнул – ну вот, никто уже и не уважает. Даже какая-то…
Бумс!!!
В окно снова ударил камень, угодив в оставшееся стекло.
– Да что там такое?
Женщина улыбнулась:
– Могу я предположить, великий хан?
Ну, нахалка!!! Нетерпеливая, непочтительная нахалка!
Хан, однако, сдержал гнев и милостиво махнул рукой:
– Что ж, говорите.
– Собравшиеся у вашего дворца люди, о великий хан, пришли за мной. Они видели, как меня похитили ваши воины.
– Похитили? – удивился хан. – Но я им вовсе не отдавал такого приказа! Поверьте, любезнейшая, все они будут строго наказаны.
– Ну уж, – танцовщица улыбнулась. – Я бы этого не очень хотела, великий государь.
Темюр-хан снова скривился: мало ли что ты там хотела! И снова овладел собой, попросил – именно попросил! – вкрадчиво:
– А вы не могли бы, любезнейшая Ай-Лили, выйти сейчас к толпе, успокоить? А то ведь они дворец начнут разносить… А мне так не хочется проливать кровь.
– И мне не хочется! – черные, как ночное летнее небо, очи танцовщицы взорвались, рассыпались звездами. – Да-да, великий хан, я пойду… выйду…
– А потом заходите, посидим, – светски предложил повелитель. – Вы вино пьете?
– Ой… – Ай-Лили зарделась. – Даже не знаю, что и сказать, вели…
Хан весело засмеялся:
– Ла-адно! Мы не скажем имамам – ага?
Она не сказала хану о лжекнязе, о том, что давно уже поняла. Просто почувствовала, что для настоящего князя Егора от Темюр-хана может исходить опасность, вот и промолчала, просто пожала плечами: а что такое с князем? Да, раньше я частенько заглядывала к нему в гости… Почему сейчас не захожу? Так он не зовет! А напрашиваться я не буду.
Выслушав, правитель покачал головой и, улыбнувшись танцовщице, словно старой подружке, негромко промолвил:
– Знаете что, любезнейшая Ай-Лили? Хочу вас попросить об одной услуге, совсем небольшой, поверьте, вам это не составит никакого труда.
– И что за услуга? – невольно напряглась девушка.
Хан рассмеялся:
– Ах, пустяки, что вы! Совершеннейшие пустяки. Просто пригласите вашего старого приятеля князя Егора в гости да расспросите его про жизнь. Нет, нет, упаси Аллах, я вовсе не призываю вас за ним шпионить – просто посидите, поговорите… Мне б только знать – как себя чувствует князь, как выглядит… Слышал, ему нездоровится, он даже сам на себя не похож – так говорят люди. Вот я и беспокоюсь – он же мой друг и союзник, без князя Егора, милейшая Ай-Лили, я б никогда не справился с Едигеем. Старый эмир – человек злопамятный, жестокий и подлый. Слава Всевышнему, что его больше нет здесь, в Сарае, нет и не будет никогда, в том числе – и благодаря князь Егору.
