– Побежим, – «борода лопатой» хмыкнул. – Не впервой уж. Господине… а в ватажке твоей остаться можно? Больно уж люди вы веселые да приятственные.
– Ишь ты – приятственные, – невольно усмехнулся Егор. – Ладно, так и быть – подумаю. Но с купцом – кто там за тебя платил? – рассчитаешься.
– Само собой.
– Звать-то тебя как?
– В Новагороде Тимофеем Гнилой Зуб кликали.
– Гнилой Зуб, значит? А стоматологов у нас нет!
– Чего?
– Ладно, проехали. Давай, бегом – марш! Оп-па!
Ушкуйники добрались до ладьи лишь к ночи. Пока прискакали к реке да потом искали – уже и стемнело, и яркие желтые звезды высыпали вокруг серебристой луны, словно крупные речные жемчужины. Опасаясь ратников Берды-бея, тех, кого так удачно отвлекли главные силы ватажников, ночевать решили на воде, в ушкуе. В тесноте, да не в обиде, пусть и не очень-то удобно, зато в безопасности. Отплыли от берега шагов на двадцать, бросили якоря – не такое уж и сильное здесь было течение.
И правильно, что там встали! Утром, едва посветлело, запели над головами ушкуйников пущенные с берега стрелы основной Берды-беевой рати. Все ж решили басурмане прошерстить берега… Сообразили. Или подсказал кто.
Не дожидаясь таких вот, с железными остриями, подарков, ватажники споро отгребли на середину реки и подняли мачту с парусом. Судно дернулось, уловив ветер.
– Ха-ха! – радовался, сидя на корме, Вожников. Запел: – Нас не догонишь!!!
– Егорий… – тихо позвал вдруг побледневший кормщик.
– Что такое?
– Ты за корму взгляни!
Молодой человек оглянулся… и матерно выругался, став точно таким же бледным, как и юный кормчий Кольша Дрема. Было с чего ругаться – позади ушкуя выплывали из-за излучины крупные боевые суда с нашивными, гладью, бортами – насады – под зелеными флагами пророка Мухаммеда.
– Ордынские корабли, – озадаченно вымолвил Осип Собачий Хвост. – Флот Ильяс-бея. Кто ж ему сообщил?
Глава 11
Бросок и мяч
Пушечное ядро, взметнув тучу брызг, упало в воду метрах в пяти от кормы ушкуя.
– Мазилы, – невесело усмехнулся Егор и, понизив голос, глянул на кормщика. – Уйдем?
Кольша покачал головой.
– Как ветер. Покуда – слишком уж мал, легок. Придется на веслах.
На веслах…
Вожников задумчиво посмотрел на ордынский флот, маячивший метрах в двухстах, на излучине. Что и говорить, рать большая, и кораблей изрядно, навскидку – десятка два, а больше просто не видно. Большие военные суда, без мачт, весельные… военные. А скорее – десантные, неповоротливые, большие. Тяжелые – на три-пять человек – весла, гребцы – «шиурма» – пленники, не люди. Даже сюда доносился свист плеток да жалобные крики – надсмотрщики старались вовсю. Ушкуй, конечно, куда легче, стремительнее, тем более – две смены гребцов.
– Уйдем, – молодой атаман улыбнулся. – Точно – уйдем.
Еще бы… никаких видений не было… если только не закончилось все колдовство бабки Левонтихи. Надо же – свой сайт у колдуньи, расценки… наверное, официально зарегистрирована и честно платит налоги. Господи! Егор вдруг тряхнул головой, словно отгоняя видение – это что, все с ним, взаправду? Ладья с верной ватагой, татары, кровь…
Буххх!!!
В окружении вспенивших воду стрел снова плюхнулись в воду ядра – на этот раз ближе, и кормщик переложил рулевое весло – срезая изгиб реки, пошел ближе к берегу. Предупредил:
– Трави шкот, Федька!
Мерно пенили воду весла, ушкуйники гребли на износ, знали – кроме них самих, их не спасет никто и ничто, никакое чудо. И вот именно это, все то, о чем только что столь отстраненно подумал Вожников – ладья, гребцы, погоня – и было по-настоящему реальным, а вот другое, другая жизнь – пилорамы, мерзавцы-бухгалтеры, лесовозы – уже казалась какой-то далекой и нереальной. Да была ли она вообще, та жизнь?
– Мыс впереди! – обернувшись, обрадованно крикнул с кормы зорко высматривавший камни Линь. – Наши!
И в самом деле, из-за мыса навстречу ушкую выплыла точно такая же ладья – старшая дружина атамана Антипа Чугреева.
– Эгей! – привстав, еще издали закричал Егор. – Поворачивай! Поворачивай!
Суда встретились к борту борт, резко развернулись – в поднятых веслами брызгах плясало солнце.
– Вижу, – посмотрев назад, кивнул Антип. – Татарские корабли. Многонько их что-то.
– Ничего, уйдем, насады-то ордынские тяжелы, неповоротливы. – Прищурившись, молодой человек взглянул в небо. – Солнце уже высоко. Уйти бы до ночи.
– Уйдем, – как-то слишком уж самоуверенно промолвил Чугреев. – Уйдем, нам вверх по реке как раз и надо. До ночи продержимся, а там… Ладно, давай – след в след.
Основная ладья, взмахнув, словно крыльями, веслами, полетела вперед, за ней, не отставая, бросился и ушкуй Егора. «Антилопа». «Антилопа-Гну». Молодой вожак очень надеялся на то, что узкое и стремительное суденышко полностью оправдает свое название.
И верно, хоть и пришлось сложить мачту – ветер стал порывистым, переменчивым, запросто мог опрокинуть корабль, – ватажники гребли, как проклятые, и ордынский флот скоро отстал, маячил уже в полкилометре – даже стрелы не долетали. Правда, татарские пушки-тюфяки вякали, пусть так же бесполезно.
– А ведь уйдем! – Егор и сам взялся за весло с очередной сменой. – А, парни?
– Так будем грябать – сам черт не догонит! – засмеялся в ответ усевшийся на соседнюю банку Федька.
Даже солидные, много чего повидавшие на своем веку мужики – Линь с Иваном – и те улыбались: дело-то спорилось, хорошо шли! Да не шли – летели!
Вожников орудовал веслом старательно, ничуть не хуже других: пригодились навыки, полученные когда-то во время драккарингов с реконами, да и устроенные купцом Михайлой Острожцем сразу после покупки судов тренировки тоже не оказались лишними.
– Широка Кам-река. – Тимофей Гнилой Зуб растянулся на носу, отдыхая, только что греб, как сумасшедший.
Посматривал по сторонам, нагнувшись, пробовал рукой воду.
– Широка, – поддержал кто-то из освобожденных пленников. – Пожалуй, и пошире Волги-Итиля будет.
– В этом месте, пожалуй, да, – согласился новоявленный ватажник. – И то нехорошо есть.
– Это отчего же нехорошо, Тимоша?
– Татарам есть где развернуться. Могут в обхват пойти.
– Э-э, паря! Догонят ли? Эвон, как отстали, плетутся.
– Думаете, у ордынцев только тяжелые насады, и все? Мелкие юркие ладьи тоже имеются. Обычно к большим кораблям за кормою привязаны, – пояснив, Гнилой Зуб настороженно обернулся. – Сейчас они их, видя такое дело, отвяжут.
– С малыми-то мы управимся.
