Одновременно по левому берегу Западной Двины должна была наступать 1-я польская армия на Витебск. Те семь дивизий красных, что сидели в окопах, да три дивизии, которые разгружались из эшелонов, попадали в окружение. Заняв Смоленск и заперев проход через двинско-днепровскую излучину, можно будет диктовать большевикам какие угодно условия, ибо сил у красных нет. А путь на Москву станет открытым.
Понятно, что идти туда не следует, хватит, один раз сходили. Но шантажировать можно!
— Ну что ж! Завтра армии перейдут в наступление. И настанет время «Великой Польши»!
Москва
— Товарищ Троцкий, вы сейчас защищаете нашу Россию от интервентов! А потому мы не можем безучастно смотреть и потирать руки в сторонке. Тем более, несмотря на все наши разногласия и взаимную ненависть, бить вас в спину. Возможно, мы в таком случае и возьмем Москву, но захлебнемся кровью и потеряем Минск и Киев!
Председатель РВС с удивлением посмотрел на военного министра Арчегова — как расценивать обращение «товарищ»? Ведь это не простая оговорка, такое невозможно, все делается с умыслом. В русской армии и повседневной жизни использовалось это слово, как «товарищи по оружию» или «товарищ министра» — но с совершенно иным наполнением, не тем, что вложила советская власть.
И как понимать эту оговорку прикажете?
— Интервенция идет и против нас — в Карелии. Финны рвутся к Олонцу, а наши войска на севере слишком малочисленны, чтобы их удержать. Даже с учетом того батальона и бронепоезда, что нам удалось с вашей помощью перебросить в Петрозаводск.
— Полка, Константин Иванович, плюс дивизион «бепо» из трех единиц! Мы знаем ваше штатное расписание и тоже умеем считать, — Троцкий широко улыбнулся, на этот раз вполне искренне.
«Ну что ж, все окончательно определилось. „Старик“ гений, предвидел этот вариант и настоял на очистке Карелии. Теперь можно начать и договариваться по принципу — ты мне, а я тебе».
— В чем вы видите нашу помощь?
— Лев Давыдович, было бы очень желательно, чтобы Балтийский флот повторил прошлогоднюю десантную операцию на Ладоге, когда вы растрепали чухонцев. Ситуация в точности такая же, но сейчас финнов намного меньше. И еще — помогите нам в освобождении от интервентов русской святыни — Валаамского монастыря, и еще передайте несколько кораблей своей Онежской флотилии. Это моторные канонерки малого водоизмещения, — голос Арчегова стал просящим.
Троцкий понял, что торг сейчас неуместен. И вспомнил наказ Владимира Ильича — уступать в малом не задумываясь. А тут дело так повернулось, что катеров или канонерок не жалко. Предреввоенсовета сейчас бы с Балтики и пару линкоров не задумываясь отдал. Вместе с командами и броненосцем с крейсером в придачу.
— Хорошо, мы вам отдадим все корабли с Онеги, какие вы пожелаете. И пропустим их в Ладогу. Но условие — ни у вас, ни у нас на Онежском озере не будет военных флотилий!
— Я согласен, пусть будет «озером мира», — Арчегов улыбнулся и тут же попросил: — У вас в Петрограде масса флотских офицеров, а нам корабли комплектовать нужно?!
— Все желающие будут переданы незамедлительно, — Троцкий улыбнулся, и, предвосхищая следующую просьбу генерала, добавил: — Вместе с семьями. Но доставку вы оплатите!
— Взаиморасчет вас устроит, Лев Давыдович?
— Вполне.
— Вы, большевики, создаете пролетарское государство нового типа. А потому у вас вряд ли есть заинтересованность в старой интеллигенции, которую господин Ленин «дерьмом» назвать соизволил, и «гнилой» к тому же. Мы возьмем у вас их всех, оптом, как торговцы выражаться любят. В Сибири для них всех найдется работа, чай не на каторгу выезжают, не прежние времена. Да и край уже не дикий. Ха-ха…
Троцкий дробным смешком поддержал генерала — циничная шутка ему понравилась. Теперь он знал, что с военным министром можно «сварить кашу», и на любой вкус. И отбросил дипломатию в сторону.
— Тогда нужно оговорить, по какой цене вы их приобретете? И сроки оплаты товара?
— Упитанность отдельных «баранов» меня не интересует, торговаться здесь нет смысла. А вот за отару платить можно, и чем она больше, тем лучше. Тысяч двадцать для начала вас устроит? Без семей, конечно, — те за отдельную плату пойдут.
— Я сегодня переговорю с товарищем Дзержинским. Думаю, нас устроит ваше предложение…
— По поставкам шерсти и мяса!
Троцкий прыснул смешком, не в силах удержаться. Нет, неприкрытый и веселый цинизм генерала ему сейчас определенно нравился. Настоящий большевик, жаль, что враг матерый.
— А вы что можете нам предложить в обмен?
— По бартеру? У нас в Сибири тысяч двадцать ваших красноармейцев и пришлых большевиков. Этого хватит, чтобы вы свои 30-ю и 35-ю дивизию довели до полного штата. И вооружим их, и снарядим — пулеметы и винтовки русские еще есть, патронов немного к ним. Но доводить вы их до кондиции будете за Уралом. Сами понимаете почему!
— С этим ясно. Ваши условия нас вполне устроят. А еще, ведь этого мало, замечу вам.
— Понимаю. Отдадим вам и местных большевиков, в этом вы заинтересованы. Возиться с остающимися у нас не будем, поступим так же, как советская власть это часто демонстрирует. Так что вам следует обратиться к нашим местным «товарищам» с призывом немедленно уезжать за Урал и общими усилиями раздувать мировую революцию. Я думаю, такая благая цель оправдывает средства? Мы им даже поможем с доставкой, за казенный счет, разумеется. И даже карать за совершенные ранее преступления не будем. Во благо мировой революции гуманизм проявим. Вы уж только их всех заберите сейчас, а то к осени и на развод не останется. Мы с партизанщиной боремся люто, как и вы, большевики.
— Ну что ж, ваше предложение более чем разумно, и я думаю, нас полностью устраивает, Константин Иванович.
— Как и те пять дивизий 5-й армии, что вы сможете легко перебросить на западный фронт. Их эшелоны по Сибири мы обеспечим нашими паровозами. И еще — вы сможете перебросить и несколько дивизий, что сейчас оккупируют территории Оренбургского и Яицкого казачьих войск. По меньшей мере, две из них, 24-ю и 25-ю. Они у вас самые боеспособные и укомплектованные, в каждой по 10 тысяч штыков и по паре тысяч сабель. Страшная сила, при грамотном подходе.
— Вы хорошо проинформированы, господин генерал.
— Работа такая, Лев Давыдович, как и у вас. И думаю, вы еще больше сможете усилить армии Тухачевского и Егорова, если быстрее очистите низовья Волги и Дон…
— Царицын не просите, не отдадим!
— Я и не прошу. Сейчас не прошу. Но вот когда вы выйдите на Вислу… Понимаю, в чем затруднения. Да, кстати, вы уже определились с кандидатурой донского атамана?
— Генерал Петр Краснов вас устроит?
— Вполне, — после долгой паузы, словно оценивая и размышляя, Арчегов ответил любимым словом Троцкого. А сам обрадовался тому, что правильно рассчитал ходы, и большевики выбрали нужный ему вариант. Но лицо не осветилось радостью, наоборот, нахмурилось.
