Книга Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови», страница 25. Автор книги Герман Романов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Спасти Отчизну! «Мировой пожар в крови»»

Cтраница 25

Итогом такого крайне безалаберного и разорительного хозяйствования стало катастрофическое положение с острейшей нехваткой всего — от мяса и хлеба, сахара и овощей до масла и рыбы. О товарах народного потребления, даже таких дешевых раньше, как спички и ситец, за эти три года «военного коммунизма» население напрочь забыло, будто и не было их на прилавках при старом режиме.

— Ничего, посмотрю на большевиков, когда они сибирский хлеб съедят, а взять его будет неоткуда — в Германии с питанием напряженка полная, — задумчиво пробормотал Константин и усмехнулся: — Если так и будет, тогда есть шанс их уломать, есть…


Благовещенск


Громкий выстрел подбросил задремавшего Ефима Георгиевича из кресла. Водочка благотворно подействовала на его расшатанные нервы, так что исцеляющий душу сон навалился внезапно, спасительным бальзамом буквально склеив глаза — атаман не спал уже двое суток И тут такое пробуждение, будто собственную голову в колокол засунул, а по бронзе снаружи тяжеленной кувалдой ударили — аж звон в ушах стоял.

Генерал вскрикнул спросонок и машинально присел, словно попал под обстрел. Стекла в кабинете громко задребезжали, норовя вылететь из оконных рам, — со стороны реки снова жахнула мощная пушка.

— Твою мать!

Сон ледяной волной смыло. Сычев прекрасно знал, как бьет тяжелая артиллерия — наслушался в войну с германцами. А потому сразу кинулся к двери, расстегнув клапан кобуры. В голове билась одна мысль — у него в городе только трехдюймовки, те так не стреляют, это жужжание комара рядом с медвежьим ревом. У партизан пушек вообще нет, у китайцев на той стороне реки лишь допотопные стволы, чуть ли не времен первой опиумной войны. А бьет явно шестидюймовка, вон какой надсадный рев.

В дверях Сычев лоб в лоб столкнулся с ординарцем и чуть не был внесен обратно в кабинет его могучим напором — молодой подпоручик запыхался, глаза очумели от радости.

— Наши пришли! Наши…

— Отставить крик, вы же офицер, а не коробейник, что залежалый товар сбывает! Доложите, как положено!

Суровый голос генерала словно мокрой тряпкой стер с лица ординарца улыбку — юноша вытянулся, щелкнув каблуками:

— Ваше превосходительство! Только сейчас доложили с пристани — наша эскадра зашла на рейд. Прямо перед городом на якоря встали! Монитор под адмиральским флагом!

— Заждались!

Сычев стартовал с места, будто заправский рысак на Петербургском ипподроме, за считаные секунды спустившись с лестницы и оказавшись перед подъездом. Придерживая шашку, атаман чуть сбавил темп, памятуя одну аксиому, хорошо знакомую всем служивым: бегущий генерал в мирное время вызывает смех, а в военное — панику.

Свернув за угол здания и слыша за спиной топот сапог — адъютант и ординарцы уже пристроились следом, — Сычев быстро пошел к реке. Обогнув таможню, генерал увидел синюю гладь Амура, подсвеченную золотистым блеском восходящего солнца.

— Иптыть! Ну и силища! Не было полушки, а тут не алтын занюханный, целый червонец кинули!

Ефим Георгиевич испытывал жгучее желание протереть собственные глаза — настолько был поражен долгожданным прибытием подкрепления. Да какого — на речном рейде, напротив города, встала на якоря целая эскадра, расцвеченная колыхающимися на ветру флагами.

Особенно выделялся своими мощными длинноствольными пушками, торчащими из массивных башен, флагманский монитор, пять минут назад салютовавший из них городу. На палубе сновали матросы, спуская на воду катер. На мостики и у носовой башни чинно стояли флотские офицеры в белых кителях.

— «Шквал»!

Сычев усмехнулся, прочитав название, молча оценив мощь флагмана — восемь пушек 120-миллиметровых в двух орудийных башнях. Мониторы с однопушечными установками количество стволов подменяли качеством — на них были 152-миллиметровые, то есть шестидюймовые, пушки. Атаман не ошибся, определив пять минут назад калибр по звуку, просто морские орудия бьют намного мощнее, чем полевые. Грохота от них больше!

Сычев хорошо знал, что этот бронированный тысячетонный мастодонт не имеет равных на всем протяжении реки. У китайцев только вооруженные пароходы имеются на Сунгари, которые могут быть разбиты в хлам всего одним залпом. Полевая артиллерия совершенно не страшна гигантскому по речным меркам кораблю, ее клыки не прокусят толстую стальную шкуру.

— Теперь партизанам не сладко придется, будут штанишки от страха поддергивать, — с нескрываемым злорадством прошептал генерал, видя, как от монитора отвалил к берегу катер под флагом.

Никак кто-то из большого начальства пожаловал, но кто?

Их было два — командующий флотилией контр-адмирал Федосеев и командир единственной бригады мониторов (корабли «плохой погоды», как шутили, обыгрывая их имена, флотские острословы) контр-адмирал Старк. Местные флотоводцы: всю гражданскую войну первый на Амуре провел, а второй морскими стрелками в армии Колчака командовал. В любом случае, кто бы из них ни прибыл, подчиниться флотский ему обязан. Тут он, генерал-майор Сычев, главный!

Во Владивостоке иные адмиралы бал заправляли, спешно с Черного моря прибыли — тех атаман не знал. Однако гадать по двум кандидатурам перестал — картина расположившейся на реке эскадры поневоле притянула его внимание.

И она того стоила…


Омск


— Ваше высокопревосходительство, — перед Константином Ивановичем вытянулся чиновник в мундире Министерства путей сообщения, в фуражке с красной тульей, с выправкой бывшего офицера.

Хотя слово «бывший» не совсем подходило — просто путейцев правительство полностью военизировало, службу военных сообщений, или ВОСО, как ее привыкли называть, влили отдельным департаментом в МПС, удалив тем самым опасную двойственность управления жизненно важными транспортными артериями. А «красные шапочки» дожили и до конца века — их носят только дежурные по станциям. Впрочем, женщинам в постсоветской России ввели красные пилотки.

— Ваше высокопревосходительство! Литерный «Б» прибывает на второй путь через десять минут!

— Хорошо, — отозвался Арчегов. — Благодарю, вы свободны!

ДПНС приложил ладонь к фуражке, и этот жест ярче всего говорил о его армейской службе. Константин четко козырнул в ответ, ибо хамство в погонах было для него недопустимым делом, хотя иной раз, к великому стыду, приходилось…

Через стекло было видно, что на вокзале жизнь текла в привычном русле — сновали по делам путейцы, суетились пассажиры, дождавшиеся наконец отправления поезда на Читу, да пару раз с безмятежным видом прошлись жандармы, демонстрируя всем присутствие власти. Однако вид их, нарочито спокойный, генерала в заблуждение не ввел — наметанный взгляд как бы независимо, сам по себе, вырывал из толпы людей, что невидимо разбили перрон на сектора.

— Ох, рано встает охрана, — промурлыкал генерал слова знакомой с раннего детства песенки из мультфильма про бременских музыкантов. Он наблюдал через окно за двумя молодыми «шпаками», что как бы невзначай пристроились к служебной двери, что вела на перрон, а потом на дощатую платформу, за которой вытянулся его «литер».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация