— Зачем ты спрашиваешь вещи, понятные и юнцу?
— А затем, что в горах рыцарю воевать не стоит! Из засад да со склонов запросто перебьют! Или ты думаешь, что встанут на дороге, чтобы нам их легче топтать было?
Вопрос был чисто риторическим — отец Павел только засопел. Никитин же попытался окончательно развеять его сомнения:
— В чистом поле даже «синие» наши «копья» расстреляют, а мы им ничего не сделаем, ибо удирать будут, а догнать их невозможно. В горах другое дело — на узкой дороге два десятка тяжеловооруженных всадников сотню легких сметут и не заметят. Проблема только в том, что в горах даже легкая конница сотнями не рыщет. А значит, два «копья» нам совершенно достаточно. И десятка «синих» для разведки. А сотня лучников — наша главная сила: горы не поле, арабские луки уравняются с нашими, дальность-то не нужна. И посмотрим, как война пойдет.
— Ты меня смутил, брат. Ты хочешь сказать, что сотня вчерашних мужиков, многие из которых лук в руки взяли месяц назад, стоят рыцарей, что с детства оружием владеть учатся?!
— У нас воюют по одному критерию, он применим и здесь. «Стоимость и эффективность». Я тут наскоро прикинул — рыцаря готовят с детства — трудоемкий и затратный процесс. На снаряжение одного «копья» требуется две сотни злотых. А вот с эффективностью туго, если не сказать хуже. За те же самые деньги мы легко снарядим полторы сотни лучников, и они изрешетят рыцаря и его воинов еще на подходе.
— Хорошего лучника надо готовить несколько лет, да и то если он потом постоянно стрелять будет, чтобы навыки не растерять.
— Совершенно верное замечание. То мы с тобою уже сделали. Теперь белогорские крестьяне, даже те из них, кто раньше охотой не баловался, начнут стрелять. Не они сами, конечно, но их дети. И через пяток лет к нам на службу будут приходить вполне готовые и обученные стрелки. И длинный лук для них — идеальное оружие.
— Сейчас на три сотни шагов только несколько человек в мишени попадают, остальные промахиваются. А у «синих» все наоборот — с десятка стрел раза два попадут, а то и три.
— Так они на то и «профи». У каждого по несколько лет службы за плечами и десятки злотых, которые они проели, получив вознаграждение. Мы же «серым» не платим! А что касается меткости…
Андрей неожиданно хмыкнул, расплылся в улыбке, громко засмеялся. Старый рыцарь обидчиво пожал плечами.
— Со ста шагов они все попадают! Этого достаточно, чтобы любую конницу опрокинуть. А та, что все же прорвется, в наши «ежи» уткнется, там ее в упор и добьют. Вы зря пренебрегали таким надежным средством полевой фортификации. И простым — всего три кола в сцепке, а польза неоценимая. А стрелять, я имею в виду точно, на триста шагов не нужно. Надо просто выстрелить на эту дистанцию. У каждого по две тулы, шестьдесят стрел — под таким градом никто не выстоит!
— Доспехи рыцарей не пробьют…
— Зато коней переранят, и те сами седоков сбросят. Попоны не латы — стрелы сверху их пробьют, рано или поздно найдут уязвимое место.
— Так воевать подло. Только арабы нам коней бьют!
— На войне нет ни благородства, ни подлости! На то она и война. Нужно побеждать! Но не любой ценой! Нам лишние потери ни к чему!
Андрей встал с камня и немного прошелся, разминая ноги. Огляделся — в импровизированном лагере кипела жизнь — горели добрых две дюжины костров, в котлах уже шкворчала каша. Выпряженные обозные лошади, надежно спутанные, потихоньку объедали просторный лужок, за которым была брошенная крестьянская усадьба да заросший, уходящий куда-то в сторону, за невысокие горы, тракт.
— Куда эта дорога идет, отец?
— В Запретные земли, куда же еще ей идти! И хутор потому оставлен был в свое время.
— Это плохо! Что оставлен — плохо! Бяло Гуру перенаселена, такую прорву народа там уже не прокормишь. Вот почему мы десятину им скинули, а они вместо двух сотен три выставят вскоре, почти всю молодежь под ружье призовут. Нам лучники сейчас намного важнее, чем деньги. Но они должны быть и пахари, а там такие земли пустуют.
— Ты хочешь сказать…
Старик задохнулся от догадки, настолько она его изумила. Никитин же только усмехнулся и пожал плечами.
— Нужно их брать под свою руку обратно, по крайней мере те селения, что наши раньше были. Что касается мора… Я их прошел — болезни уже нет, и вряд ли будет. Так что время терять нельзя, а то паны расторопнее окажутся — пан Сартский об этом уже намекал.
— Даже так?
— Мимоходом, вскользь, но что-то такое он говорил, не откровенно, конечно. А десятина? Мы ее так и так потеряли бы. Взамен же лучников получили. Но свое возьмем. Я тут покумекал немного — кроме прямых ведь есть косвенные налоги. У нас тракт, а потому будем драть за проезд и пошлину с торговцев. Небольшую для начала. Главное, чтобы торговать начали, а там посмотрим и прикинем, что к чему. А вот и наш гонец, сейчас услышим, что он нам скажет хорошего.
Орденец в запыленном красном плаще подскакал прямо к ним и лихо спрыгнул с лошади, что тяжело водила боками.
— Посланник нунция отбыл в Плонск, ваша светлость! И еще — дозорным «синим» был неким конным слугою передан этот свиток и сказаны слова, о которых вы заранее предупредили десятника: «Слоны идут на юг».
— Это хорошо, — только и сказал Андрей и взял свиток. Развернул, прочитал, наморщив лоб. И передал священнику со словами: — Даже моих куцых знаний латыни вполне достаточно, чтобы понять изложенное человеком, еще хуже меня владеющим этим языком. Почитай, брат!
Отец Павел быстро пробежался взглядом по письму и с нескрываемым уважением посмотрел на Никитина.
— Ты полностью прав, брат-командор, что отправляешь обратно половину наших конных. В Белогорье они нужнее. Но можно ли верить этому человеку? Не обманет ли он?
— Ложь ему боком выйдет, и он это знает! А вот Бяло Гуру потерять мы не имеем права!
— Сотня хирдманов — слишком серьезная угроза, чтобы нам пренебречь этой опасностью. Встречался я с ними пару раз…
Старый рыцарь скривился и машинально потер рубец, что был почти полностью скрыт бородой.
— Ну, пан Сартский, ну, щучий сын! — Андрей засмеялся, вот только смех его был грустным и неискренним. — Как бы между нашими молодыми рыцарями склоки не вышло — кому с нами идти, а кому обратно в Белогорье возвращаться?!
— Я сам с ними о том поговорю.
ГЛАВА 7
— Какая тут убогость! — тихо прошептал Андрей, медленно оглядывая замок. Хотя такое слово совсем не подходило для высившегося перед крестоносцами укрепления.
Обычный частокол из заостренных бревен, крайне небрежно и торопливо сложенная из валунов и раствора невысокая башня. Чуть ниже, в лощине, приютились два десятка крестьянских домов, маленьких и низких, будто половина стены в землю ушла, превратив хижину в полуземлянку. Рядышком разбиты крохотные огороды, по сотке, не больше. И то по доброй половине из них нужно было не ходить, а взбираться, настолько крутой был склон.
