Беспокоило другое. Такая мелкая, в мировом масштабе, сошка, как Бурса, сама по себе открыть рот бы не посмела. Значит, его кто-то заставил это сделать. Скорее всего, принц Бахрам Аль-Саид, новая звезда панарабизма. Красив, богат, блестяще образован и чертовски умен. Его недовольство понять можно, поскольку крымских и кавказских партизан и их подготовку финансировали ближневосточные партнеры. Там провал полный, и деньги вернуть будет невозможно. Опять же Турции арабские шейхи предоставили крупный беспроцентный кредит. Как будут возвращать, непонятно: большинство оружия турки приобретали у нас, «старых европейцев». В отличие от недалекого выскочки Бурсы, принц Аль-Саид имеет в мировой политике немалый вес и своими действиями может вызвать в Европе грандиозный политический кризис, опубликуй он часть данных о делах инвестиционной корпорации «Континент» и тайного комитета «Босфор». Тогда все прошлые скандалы покажутся безобидными шутками. Огласка, понятное дело, также повредит и принцу, и его друзьям, поэтому Аль-Саид использует шантаж для получения компенсации убытков за проваленный «Гефест». Хитрая семитская бестия! Сам вперед не лезет, а использует для этого турецкого ручного пса.
Гюнтер еще раз прочитал последнюю сводку с фронта. Тяжелые потери нашего Оперативного соединения ВМС. Надо позвонить своим помощникам, скоро на строительство новых кораблей будет большой спрос. Гюнтер чиркнул у себя в блокноте, электронными записными книжками он пользоваться не любил. Еще надо позвонить своему старому другу и партнеру телевизионному магнату Феликсу Колеру. В свои шестьдесят три Колер владел значительными долями в трех основных германских телеканалах и в крупном издательском доме. Надо было договориться о кое-каких изменениях в тоне репортажей с Украины. Вместо основной темы «геноцида крымских мусульман» и «гуманитарной интервенции» требовалось усилить пропаганду на тему «защиты Польши от русских агрессоров» и «угрозы нового нашествия с востока», а также того, что войска Евросоюза сражаются на передовых рубежах свободы и демократии, защищая в украинских степях общеевропейский дом.
Едва он взял в руки трубку, как коротко звякнул телефон, соединяющий Гюнтера с холлом. Интересно, кто это пришел? Он ни с кем встречу не назначал, тем более вечером. Но чужой человек до холла просто не смог бы дойти, не пропустила бы охрана, значит, его беспокоил кто-то из приближенных.
– Герр Арау, это полковник Хенкель. Извините, но дело срочное.
– Я жду вас, полковник, – ответил Гюнтер и стал подниматься с кресла. Начальник личной охраны не должен видеть работодателя расслабленным. Это порождает расхлябанность и притупляет бдительность охраны.
Вернер Хенкель, как обычно, стремительно прошел в апартаменты Гюнтера и остановился точно в центре большого зала перед полированным столом из черного дерева. До прихода на работу к фон Арау Вернер Хенкель больше пятнадцати лет отработал в Hauptverwaltung des Schutzes МГБ ГДР. Занимался личной охраной деятелей СЕПГ, затем помогал налаживать личную охрану лидерам «дружественных прогрессивных режимов». Был инструктором телохранителей никарагуанца Даниэля Ортеги, а затем четыре года дрессировал охрану самого Мингисту Хайле Мариама, в Эфиопии, где его и застал крах ГДР и объединение Германии. Вернувшись в свой родной Бранденбург и помыкавшись без работы с годик, Вернер получил новое предложение на работу в Африке. Его пригласил к себе, на коммерческой основе, инструктором для службы безопасности властитель Заира гражданин Мабуту. Его, видимо, впечатлило, что все персоны, которых охраняли бойцы, натасканные Вернером, несмотря на множество врагов и постоянные заговоры и покушения, оставались живыми и даже здоровыми.
С Мабуту Вернер проработал пять лет и после окончания контракта получил множество интересных коммерческих предложений. А выбрал предложение Гюнтера. Не по причине денег. Вернеру надоело общаться с людоедами и революционерами, что в странах третьего мира одно и то же. Да и работать хотелось в Европе, там климат привычнее.
Все пятнадцать лет совместной с Хенкелем работы личная охрана Гюнтера функционировала, как безукоризненные швейцарские часы, вызывая восхищение и зависть партнеров по бизнесу. Вернер всегда был спокоен и выдержан и на прием напрашивался только в исключительных случаях.
– В чем дело, полковник? – спросил Гюнтер, по-старчески щуря глаза.
– Я думаю, герр Арау, вам угрожает серьезная опасность.
– Присаживайтесь, Вернер. Что вы имеете в виду? Откуда исходит эта опасность?
– Герр Гюнтер, я у вас работаю много лет и могу быть откровенным. Никогда я не лез и не лезу в деятельность корпорации, но хочу заметить, что вы с друзьями ввязались в очень опасную игру.
Гюнтер не повел даже бровью. Выдержка – основная черта делового человека. Успешного делового человека.
– Слушаю дальше, Вернер.
– Я рассматриваю ситуацию, герр Гюнтер, с точки зрения офицера безопасности. Политики, лидеры самых «занюханных режимов», типа Трухильо или Тан Шве, обладают неким иммунитетом от террористических атак иностранных спецслужб. На ликвидацию политика, хоть и самого последнего подонка, спецслужбы другого государства идут неохотно, так как возможны крупные политические осложнения. Другое дело использовать для этого местных заговорщиков или инсургентов. Здесь осложнений будет меньше.
– Это все очень интересно, полковник Хенкель, только какое это отношение имеет ко мне? Я – не политик.
– Вот именно. Поэтому ваша ликвидация не вызовет политических осложнений.
Здесь Гюнтеру изменила его хваленая выдержка. Он удивленно приподнял бровь и посмотрел в глаза верному Вернеру.
– Можно конкретнее, полковник? Я же плачу вам не за наводящие вопросы.
– Можно, герр Гюнтер. Вы заигрались в свои глобальные финансовые операции. Подробности мне не известны, поскольку мне, как вы верно заметили, платят за другое. Но, будучи руководителем вашей личной охраны, я отслеживаю ваших гостей. Это – моя работа. И я знаю, кто они такие. Отсюда делаю выводы, что последний конфликт на Украине и на Кавказе не обошелся без вашего непосредственного участия. Значит, ваша личная безопасность под большой угрозой. Таких вещей не прощают. Вы перепутали Украину с Заиром. Это – ошибка.
– Вы удивляете меня, полковник. У вас поразительные аналитические способности, Хенкель. Так откуда, по-вашему, может исходить смертельная опасность?
– Откуда угодно, герр Гюнтер. Вы влезли в серьезные дела. К примеру, это может быть кто-то из политических марионеток, сидящих на высоких министерских постах и в депутатских креслах. Война проиграна, и им светит отставка и расследование. Вы считаете, что у них не хватит средств и возможностей найти тех, кто их подставил? Размотать до конца весь клубок? Или вы так уверены в своих людях, контролирующих спецслужбы ЕС?
– Кто вам сказал такую ерунду, что война проиграна?
– Бледные лица европейских комиссаров и министров.
– Предположим… дальше что?
– К сожалению, с конспирацией у вас – не очень. То, что клубок размотают, не сомневаюсь. Вторая проблема – это ваши партнеры, которые недовольны результатами миротворческой операции «Гефест». Но есть и ребята посерьезней.
