– Вы идиот, Дакоста! Где, по-вашему, сейчас дивизион жандармерии, если террористы атакуют аэродром именно с юго-востока?
Дакоста соображал туго. Видимо, сказывалась контузия. Готтлибу пришлось взять на себя командование крошечным гарнизоном аэродрома. Это означало, что из-за чертовой бури и долбаных еврокомиссаров он застрял здесь и потерял управление войсками.
Слава богу, что у атакующих нет тяжелого вооружения. А у охраны аэродрома нашлось несколько бронеавтомобилей «ИВЕКО-Пума» с крупнокалиберными «Браунингами». Каким чудом отбились, неизвестно, но террористы, точнее, повстанцы или партизаны, не были очень настырными и отошли. Растворились в непроходимых местных лесах.
Примерно через час удалось восстановить связь и разобрать обломки ангара. Еще через час к аэродрому вышли остатки разгромленного местными жителями жандармского дивизиона. Погода не улучшалась, и фон Рамелов приказал лететь обратно. На фронт. Там, по крайней мере, было безопасней, чем во Львове.
«МН-53G» шел на предельно низкой высоте, и генерал, не отрываясь, смотрел в иллюминатор, обдумывая последнюю, полученную из штаба разведсводку. Рядом, баюкая сломанную руку, сидел его адъютант.
– Герр генерал, разрешите вопрос?
– Спрашивайте, Рек.
– Это – конец? Кампания проиграна?
– Да, сынок! Мы – в полном дерьме. Русские прорвали фронт в трех местах. У Сквиры, под Уманью и Херсоном. В прорыв введены танковые бригады. И нам их нечем остановить. Это классический пример одностороннего поражения.
– Где остановятся русские?
– Думаю, у Львова. Не забывай, что у нас еще есть ядерное оружие. Дальше русские вряд ли пройдут. Мы этого не допустим. Теперь главное – отвести без особых потерь наши силы из Украины.
– Извините, герр генерал, отвести «по турецкому варианту»?
– Все может быть, сынок, все!..
Из сообщений европейских СМИ:
«Фигаро»
«Трагедия во Львове»
В результате удара высокоточной ракеты русских агрессоров погибли руководители Евросоюза, но еще более трагичной была судьба украинского премьера Олеси Тимощук.
Она выжила после ракетного удара и, находясь в состоянии глубокого шока, забрела в близлежащий лес, где стала жертвой нападения нацистских боевиков.
Труп, обезображенный ударами холодного оружия, опознали только по косе и нижнему белью…
День седьмой. Окрестности Ялты. Украина
Боевиков было, как грязи… Очень много… И теперь, с началом боя, они, словно тараканы или муравьи, стали вылезать из всех домов… Артем понял, что попал «капитально», но делать было нечего. Назвался груздем – полезай в кузов. А ведь как его «развели на храбрость». Словно мальчишку. Вчерашней ночью Пшеничного неожиданно вызвали в штаб полка. Подходя к штабу и ругаясь сквозь зубы, капитан обнаружил возле штаба, помимо обязательных часовых, шесть крепких, похожих на доберманов и друг на друга молодцов, сидящих на десантных рюкзаках. Молодцы на капитана не обратили ни малейшего внимания, продолжая вполголоса переговариваться. Пшеничный в полку был известной личностью, и такое поведение незнакомцев его здорово покоробило. Он резко остановился и открыл было рот, чтобы одернуть сидящих и болтающих при офицере незнакомых бойцов. Этой возможности ему не дал выскочивший из штаба полковой адъютант.
– Вас ждут, господин капитан, – козырнув, сказал штабной и сделал приглашающий жест рукой.
В штабе было так накурено, что можно вешать топор. Командир полка, начштаба и начразведки были заядлыми курильщиками. В отличие от Пшеничного, который даже не выносил запах табачного дыма.
Полковник Базылев, увидев Артема, тут же помахал перед носом, разгоняя дым, и крикнул:
– Входи, капитан. Присаживайся.
Пожав руки офицерам, Пшеничный сел и тут увидел еще одного человека, сидящего чуть дальше от всех. В тени.
– Задание тебе командование поручает, капитан. Особое.
Пшеничный покосился на незнакомца и спросил:
– Совместная операция?
– Молодец, сотник… Быстро догадался. Разреши представить тебе подполковника Маслова! – И Базылев повернулся лицом к гостю. Тот пододвинулся из темного угла на свет. Лицо у Маслова было значительным. Как говорила покойная Артемова бабушка, «рожа протокольная». Мощные надбровные дуги, глубоко посаженные серые глаза и два шрама. На лбу и на подбородке.
– Ваша сотня, капитан, как лучшее подразделение терского полка, должна оказать силовую поддержку спецгруппе МВД по захвату особо опасного преступника. Государственного преступника. – Брови Пшеничного взлетели вверх почти вертикально.
– Эм-вэ-дэ??? А при чем здесь полиция, товарищ полковник??? Террористами ведь занимается СНБ…
– У вас устаревшие данные, капитан! – подал голос Маслов… – Уже больше года всей политической швалью занимается исключительно МВД. Тварь, которую нам надо изловить, – не террорист. Он – хуже. Бумагомарака, сидящий среди крымчаков и воспевающий их действия. И все бы ничего, но эта гнида имеет солидный вес в оппозиционной печати. Принято политическое решение на самом верху «зачистить» всех пособников Евросоюза внутри Руси…
– Теперь задача понятна!
По плану, разработанному штабом полка, первая сотня и «спецы» из какого-то хитрого центра МВД должны были скрытно выйти к Ялте и соединиться с украинскими партизанами. Оказывается, появились и такие, причем в предельно короткие сроки. Далее следовало, опираясь на поддержку местных «народных мстителей», отловить этого Джамаля Хайдара и, заодно, по возможности, ликвидировать руководство крымско-татарских «сил самообороны». Основные части полка подойдут чуть позже. В распоряжении «рейдового отряда» будет поддержка полковой артиллерии.
Выйдя вместе с Масловым на свежий ночной воздух, Пшеничный вновь увидел шестерку сидящих на рюкзаках «доберманов». На сей раз, заметив вместе с Пшеничным Маслова, они синхронно вскочили.
– Знакомься, капитан. Временно вливаются в твою роту, то есть сотню. Отличные специалисты, все с альпинистской и саперной подготовкой. Только что с Кавказа прибыли! – Артем снова удивленно вскинул брови.
– Что, там уже все??? Не, я понимаю, десантникам там, может, нечего делать или гренадерам, но – спецназ МВД…
– Экий ты любопытный, Пшеничный! Сказано тебе, что там все кончилось. Организованное сопротивление подавлено давно. Зачистка еще идет до сих пор. Наш министр Сальников, он – мужик конкретный. Знаешь, как его в молодости звали, когда он в РУОПе Московском «опером» начинал?
– Откуда мне знать?
– «Костоломом» нашего министра звали. Характерное прозвище, не правда ли, капитан?
Сотня пластунов и сотрудники спецгруппы погрузились на четыре «Ми-8МВТ-5» и в окружении «крокодилов» направились к зоне высадки. Зона была предварительно обработана артиллерией, и над ней кружили «дроны», выискивая неподавленные огневые точки. Уже на подлете к Ялте воздушный эскорт обстреляли с земли из крупнокалиберного пулемета. «Крокодилы» заложили вираж и с каким-то наслаждением выжгли боевиков огнем из ГШ-30К, добавив для надежности удар неуправляемыми ракетами. Пшеничный видел применение винтокрылых канонерок множество раз и всегда восхищался их эффективной работой. Что ни говори, а «Ми-24», хоть и устаревшая машина по сравнению с «Ка-52», но работает зрелищно. «Ка-52» – это машина для точечных, парализующих ударов или для уничтожения издалека бронетехники и ПВО противника. То ли дело, старый проверенный «крокодил».
