– Что? Ты с ума сошел!
– Посмотрим.
– Что ты задумал?
Уолли вскочил на крышку люка.
– Моряк, ты наглый пес. Тебя следует высечь. Защищайся!
Он прыгнул вперед и нанес удар рапирой. Томияно отразил его и инстинктивно сделал ответный выпад. Уолли парировал его и снова нанес удар. Где-то позади послышался голос Ннанджи: «Дьявольщина!»
«Дзынь-дзынь-дзынь…» За несколько мгновений Уолли оценил противника. Он двигался быстро и владел несколькими очень хорошим приемами. Намного лучше, чем Тана. Возможно, примерно как Шестой? Затем Уолли перешел к делу. Он скользнул острием по груди моряка, оставив красный рубец. Капитан выругался и сделал выпад; Уолли парировал. После ответного выпада Уолли острие рапиры снова прочертило полосу по ребрам моряка. Затем Уолли преднамеренно ткнул его в нос; было опасно наносить удар столь близко от глаз, но это должно было быть больно. Поток крови был весьма впечатляющим.
Приходя в себя перед бешеной атакой, Томияно спрыгнул назад с крышки люка. Уолли последовал за ним и погнал его спиной вперед по его собственной палубе, нанося безжалостные удары.
Зачем он позволил себя втянуть в подобное безумие? Не только лишь для того, чтобы произвести впечатление на Ннанджи или на моряков. Он как бы давал сигнал богам: «Вот моя плоть, а вот меч. Если я утратил право на жизнь, возьмите ее. Если объявлен приговор – приведите его в исполнение».
Рапира против меча – силы были явно неравны. Томияно мог идти на риск, который Уолли не мог себе позволить, поскольку все его неприятности сводились к очередной царапине, в то время как первая же ошибка Уолли могла оказаться последней. Ему приходилось также наносить сильные удары, в то время как в руке Томияно был меч Ннанджи, острее которого просто не было – он мог разрезать плоть столь же легко, как воздух; его прикосновение могло быть смертельным.
Однако у Уолли было два преимущества. Просто удивительно, какое ускорение могли придать мускулы Шонсу рапире за несколько дюймов ее движения, и сколь тяжкий удар он мог нанести. И, хотя капитан был удивительно ловок, Шонсу был лучшим в Мире.
Это было не состязание. Это была бойня.
И команда ничего не могла сделать. Их капитану не угрожала реальная опасность. Они вряд ли бы стали вмешиваться, если только он не позвал бы на помощь. А Томияно не стал бы звать на помощь, хотя исход поединка складывался явно не в его пользу – Уолли правильно его оценил.
Не слышалось ни звука, кроме тяжкого дыхания, отрывистого лязга металла и тяжелого топота сапог Уолли, когда он переступал с правой ноги на левую. Перепуганные моряки столпились вокруг. Ему уже приходилось заниматься этим прежде – Шонсу знал, как драться на палубе корабля. Его стиль полностью изменился. Ни суматоха, ни уходящая из-под ног палуба нисколько ему не мешали.
Мелькание рапиры и меча, казалось, превратилось в звенящий серебристый туман. Томияно отступил назад почти до предела, парируя удары, как только мог. Уолли неумолимо наступал, отбивая защиту противника, словно тот был паралитиком, пробивая ее, словно бумагу. Вскоре оба тяжело дышали и вспотели, но с капитана, кроме того, потоками текла кровь. Его спина, грудь и ребра были исцарапаны и ободраны, словно его высекли.
– Хватит! – выдохнул Уолли. – Бросай меч.
Однако бой продолжался.
Томияно был гордым человеком. Он не мог сдаться. Он не мог позвать на помощь. Он испробовал все, что знал, и несмотря на это оказался побежден. Тем не менее он не мог сдаться.
Уолли перестал наносить удары, продолжая парировать выпады противника.
– Я сказал, брось меч!
Томияно все еще пытался убить своего противника. Их безумная погоня по палубе закончилась, и выпады его становились все слабее и неувереннее, но он не собирался сдаваться.
Уолли решил, что придется сломать ему ключицу.
– Последний шанс, моряк!
Внезапно капитан перехватил меч обеими руками и нанес мощный, протяжный, медленный удар сверху вниз, словно косой или клюшкой для гольфа. Уолли попытался парировать его, но меч выбил у него из рук рапиру и прорезал килт, повредив бедренную артерию. Вот это удар !
Он лежал на спине, глядя на пару торжествующих, обезумевших от боли глаз позади лезвия, занесенного для последнего удара, на фоне ослепительно ярких парусов и неба, слыша лишь удары собственного сердца, выталкивавшего из его тела жизнь алым фонтаном. Время застыло навечно. Никто не дышал. Затем моряк выругался и отвернулся, убрав меч.
Уолли попытался сесть, и тут кто-то погасил свет.
Книга третья
Меч носит другой
1
Ннанджи бросился вперед, на ходу вспоминая сутру «Как останавливать кровь», но его опередил один из моряков, уже зажимавший пальцами пах Шонсу. Появилась Тана с ведром воды – речной народ явно знал, что делать, когда рядом нет лекарей.
Ннанджи оставил раненого воина на их попечение, удовлетворившись тем, что убрал с дороги Джию. Она бы все равно ничем не помогла, только перемазалась бы в крови. Над Шонсу возникла тень опустившейся на колени Броты, явно знавшей свое дело.
– Ему нужна теплая постель, – сказал он Джии, ведя ее назад к рубке. – Там в сундуках есть одеяла.
Подойдя к двери, они услышали странный рыдающий звук. Он исходил от Телки, которая, вероятно, выбралась наружу, чтобы понаблюдать за схваткой. Она и раньше уже так завывала, сердито вспомнил он – что за ошибка природы! Он дал ей пощечину. Она сразу же вернулась к своему обычному тупо-молчаливому состоянию. Джия прошла мимо нее.
Жрец все еще сидел на ступенях, словно постаревший на тысячу лет, потрясенный до глубины души.
– С тобой все в порядке, старик? – спросил Ннанджи. Хонакура кивнул, потом взял себя в руки и улыбнулся.
Катанджи…
– Мух ловишь, новичок?
– Э… нет!
– Нет… дальше?
– Нет, наставник.
– Тогда закрой рот и стой смирно.
«Ответственность», – говорил Шонсу.
Из толпы доносился голос Броты:
– Он приходит в себя. Вставь ему рукоятку ножа между зубами… иглу…
– Да, она явно знала, что делает.
Ннанджи глубоко вздохнул и огляделся по сторонам. Общее настроение переменилось. Даже речные крысы должны были оценить демонстрацию воинского мастерства, свидетелями которой они только что были – невероятно! Они не могли отправить подобного героя на корм рыбам, а сейчас, похоже, им этого и не хотелось. Так что он мог немного расслабиться и подождать, пока Шонсу придет в себя. Однако ему нужен был его меч; он снова двинулся вперед в поисках капитана.
