— Я не уверена, — выдохнула она. — Но работаю над этим.
— Отлично.
— Так мы будем общаться?
— Бог мой, надеюсь, что да, — сказал он пылко, и глаза его потемнели, когда она схватила со стойки презерватив. Она сунула его в передний карман джинсов, и когда Тара прижала руку к выпуклости, он едва не задохнулся.
Ей хотелось большего. Взяв его за руку, она вывела его из гостиницы через двор к маленькому домику, где жила со своими сестрами. Этот домик был отстроен заново. Раньше комнаты были выкрашены в пестрые белый и синий цвета, но теперь сочетались с теплыми цветами самой гостиницы.
Дом.
Сестер нигде не было видно, но Тара все равно заперла свою спальню. Эта комната была выкрашена в бледно‑зеленый цвет, в ней стояла королевских размеров кровать со взбитой периной, на которой высилась груда подушек. Ее собственный райский уголок. Она специально не стала включать свет, подумав, что так будет благоразумнее. Ей очень хотелось увидеть шикарное тело Форда, но еще больше она боялась утонуть в его бездонных глазах, зная, что, если это произойдет, уже никогда не сможет избавиться от этого наваждения.
И еще она подумала о том, что в последний раз, когда он видел ее тело, ей было семнадцать. Она подозревала, что годы были к ней менее снисходительны, чем к нему.
Но Форд не был столь дипломатичен и тут же включил свет, мягко разлившийся по комнате.
Тара вновь выключила его, и воцарилась темнота.
— Включи, — сказал он твердо, и в комнате снова стало светло.
Только она открыла рот, чтобы возразить, как он бесцеремонно прижал ее своим сильным телом к стене и начал изучать ее тело беспокойными руками.
— На тебе все еще мука. Повсюду, — на ухо прошептал ей Форд, лаская губами мочку. — Нам нужен свет, чтобы найти все, что захочется поискать.
Ну вот. К нему это относилось как нельзя лучше, и она уже предвкушала, как будет разглядывать его тело. Очень близко и только она. Тара задрала его рубашку и обнажила пресс. Горя желанием помочь, он одним движением стащил рубашку через голову и кинул на пол. Туда же полетело и платье. Форд поцеловал ее грудь прямо через лифчик, и тут ее мозг окончательно отключился. Она целовала каждый сантиметр его великолепного тела, все, куда могла добраться: скулы, напряженные мышцы шеи — здесь она не удержалась и укусила его.
Он со свистом втянул воздух, и она извинилась.
— Нет, сделай это еще раз.
Она стонала от наслаждения, чувствуя бедрами прикосновение его бедер, потом он снял с нее лифчик и завязал им ее локти.
— Форд, мои руки…
— М‑м‑м, — промурлыкал он, лаская ее соски. — Не обращай внимания, — произнес он и нежно, но уверенно толкнул ее на постель. Сам лег сверху и, осыпая поцелуями, снял и трусики. Когда он прикоснулся языком к соску, потом к ложбинке между грудями, по ее спине побежали мурашки, и она застонала.
— Что? — спросил он.
— Ты… — Тара вспомнила, как они занимались любовью много лет назад, как он старался сделать все, лишь бы ей было хорошо. Ей всегда нравилось, когда ее грудь целовали вот так.
И он все вспомнил. Спустя столько лет он вспомнил, от чего именно ей было хорошо в постели.
— Я… что, Тара?
— Ты помнишь меня.
— Очень хорошо.
Тара села на кровати и помогла ему снять джинсы.
Его кожа была теплой, она застонала, когда он лег на нее и, целуя, приблизился к ее бедрам. Он обхватил ее бедра своими большими руками и, улыбаясь, произнес:
— А вот это я люблю больше всего.
Он ласкал ее, пока она хватала ртом воздух и беспомощно содрогалась от наслаждения.
— Я хочу тебя, — прошептала она. — Прямо сейчас.
Он улыбался, пока надевал презерватив, потом медленно скользнул в нее, заставив застонать от удовольствия.
— Бог мой, Тара… — Его голос был низким и невнятным. — Я так долго ждал тебя. — Он обхватил руками ее бедра, его движения стали агрессивнее. — Так хорошо.
Она попыталась придерживать его бедра, но он был словно сталь и продолжал двигаться интенсивно и уверенно. Ничто не могло остановить его в этот момент. Поэтому она просто ласкала его крепкое, сильное и гладкое тело, убеждая, требуя и подгоняя. Когда это не работало, она покусывала его нижнюю губу. Он двигался в ней, заставляя ее стонать с каждым движением. Ее пальцы впились в его спину, она зашептала «пожалуйста», выгнулась и подалась вперед, чтобы он глубже вошел в нее, но он не стал двигаться быстрее.
— О мой Бог! — Он поцеловал ее. — Боже, как хорошо.
— Еще быстрее!
— Не сейчас.
— Черт!
— Нужно, чтобы один из нас держал все под контролем. Хоть немного.
— Но…
— Никаких «но». — Форд запустил пальцы в ее волосы и, чтобы окончательно заставить ее замолчать, поцеловал.
Возможно, если бы так поступил кто‑то другой… но когда Форд поцеловал ее, она вновь потеряла представление о пространстве и времени.
Она лежала с открытыми глазами и смотрела на него. Вообще‑то она всегда закрывала глаза, чтобы сконцентрироваться, но с Фордом ей не нужно было прилагать для этого усилий. Она смотрела на него, стараясь не пропустить ни одного мгновения и запомнить каждую черточку его лица.
Удовольствие, которое она дарила ему. Это было соблазнительно, эротично, она сгорала от желания, все ее тело пульсировало.
— Тара… — Его голос был хриплым. — Сейчас…
Она застонала, потому что уже больше не могла сдерживаться. Он навалился на нее и сильными, грубыми, очень мужскими движениями довел до вершины наслаждения. И в то же самое время из его груди вырвался стон удовольствия.
В домике скрипнула дверь и раздался крик:
— Тара?
От мужского голоса Тара, лежавшая в объятиях Форда, вздрогнула от неожиданности.
— Нет, — прошептала она, отпихнула от себя Форда и села, с глазами, полными ужаса, прикрыв грудь простыней. — Не может быть.
— Кто это? — нахмурившись, спросил Форд.
— Тара? Ты где?
Одним прыжком Тара соскочила с постели и начала судорожно собирать свою одежду.
— Минуту! — закричала она. — Я уже иду!
— Идешь‑идешь, — проворчал Форд. — Кто там, Тара?
Она уже заканчивала с одеждой, когда вдруг поняла, что Форд лежит в ее постели. Голый.
— О мой Бог! Одевайся!
Она попыталась привести в порядок волосы, когда он поднялся и прижал ее к себе, погасив судорожные движения.
— Поговори со мной.
— Это Логан, — выдохнула она и отпихнула его.
