— «Мы»?
Она указала в сторону четырех женщин, которые выглядели еще старше, чем она. Все они были ярко накрашены.
— Мы склоним чашу весов в твою сторону, — сказала она. — Но нам было бы куда проще, если бы ты был звездой гонок из телевизора.
— Я и так звезда гонок. — Форд покачал головой. — Слушай, Люси, не вмешивайся. Слышишь меня?
Но Люси уже не слушала его.
— Девочки, это будет непросто, — сказала она подружкам. — Но мы справимся, сделаем это ради Форда.
— Ради Форда, — повторили они хором.
Сойер ехидно посмеивался.
— Ну все, с меня хватит, — отрезал Форд. — Я тебе больше не наливаю.
— Тише, милый, — сказала она, отмахнувшись от него. — Мы здесь работаем, а пока ты стоишь там весь из себя такой привлекательный, можешь сделать нам по стаканчику «Маргариты».
Боже!
Форд почти справился с заданием, когда к барной стойке подошел Логан за добавкой.
— Дай угадаю, — сказал Форд. — Еще одну «Имбирную богиню»?
— Нет. — Логан усмехнулся. — Я просто хотел посмотреть, как ты делаешь напитки для девочек. Получилось неплохо. Спасибо.
Сойер, который все еще сидел на своем месте, расхохотался.
Ну все, Форд больше никому не нальет ни капли.
Люси снова попросила у Логана автограф.
— Дорогая моя, разве я тебе не давал автограф? — удивился он.
— Ну это было для Интернета. — Люси похлопала его по руке и показала на Форда. — А ты уже познакомился с нашей местной знаменитостью?
— Да. — Логан посмотрел на Форда. — Но только я не знал, что он знаменитость.
Форд ожидал, что кто‑нибудь скажет о двух его победах в американском кубке, или, может быть, о выигранном титуле международной регаты «Ролекс», или о любой другой его золотой медали.
— Да, мой хороший, — сказала Люси с гордостью. — Форд делает лучшую «Маргариту» на Западном побережье.
Сойер поперхнулся своим напитком.
— Ах да, — добавила Люси, — он еще и с лодкой хорошо управляется.
Форд почувствовал, что теряет терпение, и сделал глубокий вдох. Это не помогло.
Сойер все еще кашлял, и Форд надеялся, что тот проглотил свой язык.
Люси продолжила в своем духе:
— А на днях Форд помогал девочкам в отеле Лаки‑Харбора. Такой хороший мальчик.
Логан усмехнулся.
— Как мило.
— Ну, наш Форд — настоящая находка. — Люси все никак не могла угомониться. — Тара тоже так считает, судя по всему, ведь она чуть не силой затащила его на наши посиделки на днях, еще и заставила снять рубашку перед дамами.
Теперь настала очередь Форда поперхнуться.
— Да не так все было…
— Не скромничай, милый, без рубашки ты выглядишь бесподобно. — Люси посмотрела на Логана. — Хотя уверена, что и ты без рубашки выглядишь бесподобно. Может, мы устроим вам соревнования?
Боже!
Подружки Люси уселись и принялись кивать своими головами‑одуванчиками.
Логан расхохотался, но посмотрел на Форда с вызовом. Разумеется, он не собирался раздеваться перед этими старушками, но было очевидно, что без соревнования не обойтись. Игра началась.
Глава 10
Жизнь — это не поиск себя, а созидание себя.
Тара Дэниелс
Следующие несколько дней Тара провела, разбираясь с новой кухней в гостинице.
Они собирались добавить услугу «проживание и завтрак».
Мэдди разбиралась с бумагами, Хлоя разрабатывала специальные предложения для гостей, если вдруг они захотят взять еду навынос, Тара работала над составлением меню и рецептов.
Тара едва могла поверить в то, что согласилась на эту затею, но она нравилась ей с каждым днем все больше. Это было здорово — делать наконец то, чего она так хотела: готовить на своей собственной кухне.
И одновременно это было ужасно, потому что более подходящей возможности для грандиозного провала ей еще не представлялось.
Но все когда‑то происходит в первый раз. И это успокаивало Тару. И давало ей надежду. Когда телефон стал разрываться от заказов, а у Хлои и Мэдди от всего этого начался сумбур в голове, они решили нанять еще одного сотрудника на неполный рабочий день и даже провели собеседование с парочкой старшеклассников в надежде на то, что кто‑то из них справится с работой за относительно недорогую плату.
К ним заглянули почти все любопытные жители Ла‑ки‑Харбора: Люси принесла рецепты, Ланс и Такер предложили поставлять по выходным мороженое из их магазинчика, Сойер выклянчивал кофе — гостиница была по пути на его работу, а он всему другому предпочитал кофе Тары.
На самом деле голова ее кипела от мыслей, и на пустячные мысли просто не оставалось ни сил ни времени. Ей некогда было думать о других проблемах.
Таких, например, как проблемы с ее мужчинами.
Сама фраза была одинаково удивительна и смешна. Потому что таких проблем у нее никогда не было. Потому что и мужчин‑то никогда не было!
Для нее оказалось сюрпризом то, что Логан всерьез решил остаться в городе. Он снял маленький домик на пляже в нескольких милях от нее и наведывался каждый день. Тара понятия не имела, что со всем этим делать. Всю замужнюю жизнь она бегала за ним. И было очень странно и непривычно, что все изменилось.
А что касается Форда, он всегда был где‑то рядом. Он обслужил ее в «Любовном гнездышке», когда она зашла туда с Мэдди и Хлоей. А прошлую ночь он провел на пристани, работая на своей лодке.
Впрочем, у них так и не случилось разговора с глазу на глаз. Но, зная, что он в курсе того, что Логан остался, Тара все прекрасно понимала и без слов.
Он не давил на нее, не заставлял принимать решение и не собирался драться за нее. Он никогда не делал этого: не давил, не заставлял и ни за кого не бился. Все либо само прилетало ему в руки, как мотылек на огонь, или не прилетало вовсе.
Но Тара не была мотыльком, поэтому делала все как ей нравилось. Проблема заключалась в том, что иногда она и сама не знала, чего хочет.
Ну хорошо, это ложь, наглая и неприкрытая ложь. Она все прекрасно знала, и хотела она именно Форда Уокера. Но черт побери, если она снова наступит на те же грабли…
Неделю спустя после памятного неловкого утра Тара направилась отдать ему блинную сковородку, которую любила и часто ею пользовалась. Она хотела купить себе такую же, как только у нее появится лишняя пара сотен баксов.
Десять минут она добиралась до его дома на машине, еще десять — собиралась с мыслями. Надо было отдать ему сковородку прямо на пристани: это было бы логично и благоразумно, — вот только когда дело касалось Форда, логика и благоразумие покидали Тару.
