— О! Простите меня…
Они обернулись. На пристани стояла молодая женщина в прелестной коротенькой юбочке и хлопковом топе, защищая глаза от солнца рукой. Ее длинные темные волосы развевались за спиной.
— Я прошу прощения. Меня зовут Миа Хатчинсон.
Это, должно быть, одна из тех самых старшеклассниц из Сиэтла, у которых было собеседование на должность помощника с Тарой.
— Миа, привет! — Тара поднялась, хотя коленки дрожали и ноги с трудом слушались ее. — Ты как раз вовремя.
Форд тоже встал на ноги.
— Я думал, мы договорились на вечер, — сказал он девушке.
Тара посмотрела на него.
— Нет, она пришла ко мне по поводу собеседования на должность в гостинице.
— В самом деле? — сказал Форд. — Она брала у меня интервью для статьи в газете про парусный спорт.
— М‑да, — заметила Миа. — Действительно, я разговаривала с вами обоими. Я принесла свое резюме. — Она достала конверт из сумочки. — У меня нет опыта работы, так что это резюме, которое я составила для экзамена по экономике. И, до того как вы спросите, я не работала в компании «Фейсбук» или у Билла Гейтса, — выглядела она явно моложе семнадцати. — Но рекомендательные письма настоящие. — Она повернулась к Форду с виноватым выражением лица. — Мне нужна работа, но про статью я все придумала.
— Почему?
— Потому что хотела встретиться с вами обоими в обстановке, когда вы не будете нервничать. А то, что я встретила вас вместе, это просто удача.
Внешне Тара была спокойна, но сердце в груди у нее екнуло.
— Ты знаешь нас?
Миа, прикусив нижнюю губу, смотрела на них своими зелеными глазами, которые напомнили ей…
Форда.
— Я как бы знаю вас, но это длинная история.
— Тогда изложи нам краткую версию, — мягко предложил Форд.
«Бог мой, — подумала Тара. — Он спокоен, невозмутим и собран». Обычно это была ее роль, но она растеряла свое спокойствие несколько минут назад и стремительно теряла невозмутимость и собранность, приближаясь к состоянию ошеломленности, потому что Миа напоминала ей молодого Форда.
Если бы тот был девочкой.
С гибким телосложением Тары.
— Я так удивилась, когда увидела как вы… целуетесь, — осторожно сказала она. — Не знаю, что я ожидала увидеть, но точно не это.
— Почему бы тебе не просветить нас, что именно ты ожидала увидеть? — спросил Форд.
Миа вскинула голову, ее взгляд стал таким же острым, как у Форда.
— Думаю, вы сами догадались, — ответила она.
— Да, — подтвердил он.
Тара ничего не сказала. Черт побери, она едва могла дышать. Ощущение было такое, будто она теряет опору, но тут ее поддержал Форд.
— Ты наша… — тихо сказал Форд девочке. — Ты наша малышка.
Глава 11
Всегда говори правду, и не придется запоминать, кому и что именно ты сказал.
Тара Дэниелс
До этого момента Форд планировал вытащить Тару на морскую прогулку, а потом сжечь несколько лишних калорий.
Активным движением их обнаженных тел.
Это было бы кульминацией дня.
Но все изменилось с того самого момента, как на него своими зелеными глазами посмотрела Миа… Он почувствовал боль, как будто что‑то сжалось у него в груди.
Много лет он думал о ребенке, которому они с Тарой дали жизнь.
Долгих семнадцать лет.
И все эти годы он мечтал, что их ребенок благополучно вырастет и в один прекрасный момент покажется на ступенях его дома.
Боже, в этот момент он ничего не помнил из прошлого: ни то, как о его парусник бились двенадцатиметровые волны, грозившие расколоть его судно пополам, ни то, как стоял на олимпийском пьедестале, принимая медаль во славу своей страны, — ничего.
Тара, взволнованная, не могла оторвать глаз от Миа, глаза затуманены слезами.
— Ты такая красивая, — прошептала она.
Миа взглянула на нее, робко и оценивающе.
— Я похожа на тебя.
— Не так, как похожа на…
Они обе повернулись к Форду.
Теперь на него с меняющимися эмоциями смотрела женщина, которую он любил с болезненным отчаянием, и дочь, о которой он мечтал, и это подействовало на него словно удар кулаком в солнечное сплетение.
— Могу я обнять тебя? — спросила Тара свою дочь.
Миа нерешительно кивнула, но поздно: оба они заметили, что она колеблется. Тара и Форд почувствовали неловкость. Миа быстрым движением обняла Тару. Затем Форда, и для него оказалось сюрпризом то, что Миа неловкости вовсе не чувствовала. Волнение, напряжение, но не пересиливание себя. И обнимая эту хрупкую красивую девочку, которая была его — Боже мой — дочерью, он закрыл глаза.
— Как ты нашла нас?
Миа отодвинулась, нервно переступив с ноги на ногу, но голос ее при этом не дрожал.
— Я думала, что все расскажу вам, после того как меня наймут на работу.
Смело. Напористо. Должно быть, эти качества она унаследовала от них в двойной дозе, подумал Форд.
— У меня только семь недель, — сказала Миа, и Тара прижала руку к груди, словно боялась, что из нее выпрыгнет сердце.
Форд понял ее состояние. Черт, да он чувствовал то же самое. В детстве у Миа были проблемы с сердцем: слабый клапан требовал хирургического вмешательства. Тара и Форд знали об этом только потому, что мать Тары выписала очень много счетов на медицинские услуги, взяв вторую закладную на гостиницу, — это они обнаружили уже после смерти Фиби.
— Что случилось? — спросила Тара у Миа с волнением в голосе. — Опять твое сердце?
— Нет. Просто я учусь в школе в Испании по обмену, и уеду туда на девять месяцев.
— О, — выдохнула Тара с видимым облегчением.
— Так как твое здоровье? — спросил у Миа Форд. — Все в порядке?
— Ну да, страшнее простуды за последние пару лет ничего не было.
— Замечательно, — сказала Тара. — А твои родители не против? Не против того, что ты приехала встретиться с нами?
Миа опять смутилась.
— Ну, они хотели приехать вместе со мной, — призналась Миа, — чтобы убедиться, что меня хорошо примут, но я должна была сделать это сама. — Какое‑то странное выражение появилось на ее лице. Она занервничала. Как будто заняла оборонительную позицию.
И было что‑то еще, заметил Форд. Произнося эти слова, она обращалась только к нему, а не к Таре. Как будто обижалась на Тару, которая бросила ее, а не на своего отца.
