Таре было хорошо известно об этой самой эмоциональной нагрузке не понаслышке. Она сама тащила эту ношу, и та была так тяжела, что Тара едва могла перевести дыхание. Вместо близости и тепла между ней и Миа пока что были неловкость, недосказанность и напряжение.
Но Мэдди пообещала, что все уладится. Таре хотелось этого больше, чем чего‑либо на свете.
На следующий день она пыталась отвлечь себя обыденными делами. Она сходила в бакалейную лавку, что, как правило, умиротворяло ее, но не на этот раз. На сей раз она встретилась с Логаном, который не преминул представить ее своим поклонникам как бывшую и будущую жену. Раздосадованная, она поправила его, но потом по пути ей встретились несколько знакомых, которые не преминули поделиться с ней, за кого они проголосовали на фейсбуке. У Форда было около шестидесяти процентов, но Логан, очаровавший многих в Лаки‑Харборе, отставать не собирался.
Все вышло из‑под контроля. Ее личная жизнь стала достоянием общественности.
Все было запротоколировано. Ее жизнь под контролем. Да еще дочь, которая хочет получить в жизни первый шанс; бывший муж, которому нужен второй шанс, и Форд, которому вообще непонятно что нужно.
Покачав головой, Тара отправилась обратно в гостиницу.
Когда она стала выгружать продукты из машины, то, к ее удивлению, Миа предложила ей свою помощь.
— Спасибо, — сказала Тара с искренней улыбкой.
Миа, не глядя ей в глаза, отвернулась.
Оно и понятно. Семнадцать лет чувство обиды преследовало ее.
— Миа, — сказала Тара мягко, когда они все‑таки столкнулись лицом к лицу. — Как мне быть?
Миа, потянувшись за очередным пакетом, не стала притворяться, что не поняла вопроса.
— Я не знаю, просто… — Она пожала плечами. — Я думала, что все будет намного легче, вот и все. Я тотчас же почувствовала эту неразрывную связь с вами и… — Девочка вздохнула и покачала головой. — Я не знаю.
— Скажи, чем я могу помочь? — спросила Тара. — Я очень хочу сделать что‑нибудь.
Миа кивнула.
— У меня есть несколько вопросов…
— Спрашивай. Что хочешь… — Тара очень надеялась, что сможет ответить.
Миа подняла тоненькими ручками шесть сумок. Она была сильнее, чем казалась на первый взгляд.
— Все, что хочу?
— Да. — Тара вопреки здравому смыслу все еще надеялась, что Миа спросит что‑то вроде: «Какой твой любимый цвет?» — или: «Кто ты по гороскопу?» Вполне можно было начать и с этого.
— Вы легко бросили меня?
— Ох, — вырвалось у Тары.
— Вы думали обо мне? — Миа помедлила. — Жалели, что оставили меня?
«Это слишком для начала», — подумала Тара, и в груди у нее что‑то сжалось. Нет, ей было трудно бросить ее, и Тара часто думала о своем ребенке. Но насчет сожаления… Поначалу она не жалела о своем решении.
Сожаление пришло позже.
Но пока что она пыталась найти способ выразить все это словами так, чтобы не сделать больно своей дочери. Миа замкнулась, и она отступила на шаг назад.
— Знаешь что… Впрочем, не важно! — Развернувшись, она понесла сумки к двери гостиницы.
— Миа, Миа, подожди.
Девушка оглянулась, лицо ее было напряжено.
— Моя мать предупреждала, что такое может случиться.
Другая мать. Ее настоящая мать.
— Предупреждала тебя?
— О том, что вы, возможно, не горите желанием обнаружить свою самую большую ошибку под дверью дома. О том, что вы можете расстроиться, потому что факт моего удочерения должен был остаться в тайне.
Тара, ошеломленная, смотрел на нее во все глаза.
— Твоя мама так сказала? Сказала, что ты моя ошибка? Миа, я вовсе так не думаю. И я вовсе не расстроена. Я… — Тара вконец растерялась. Просто ей нужно было время все обдумать и выразить свои мысли словами так, чтобы Миа поняла…
— Я передумала. Я ничего не хочу знать. — Миа сделала еще один шаг к гостинице. — Эти сумки реально тяжелые. Я пойду.
— Миа.
Но она уже ушла.
Неделю спустя Мэдди решила произвести «пробный запуск» гостиницы. Она организовала лотерею и выбрала победителя. И призом для счастливой пары стала бесплатная ночь в гостинице.
Они должны были прибыть утром.
Из‑за этого Мэдди бегала словно сумасшедшая, доводя до совершенства все мелочи и раздавая приказания Таре. Тара, в свою очередь, оставляла после себя нереальное количество самоклеящихся желтых листочков для Мэдди, на которых фиксировала, что еще нужно доделать. Каждый из работников без жалоб выполнял поручения.
Ну ладно, жалобы иногда были, но Тара не обращала на них внимания и продолжала расклеивать стикеры. Когда Мэдди перестала раздавать приказания, Тара поняла, что сестра и Джекс исчезли куда‑то.
— Где их, черт побери, носит? — раздраженно спросила она у Хлои.
— На чердаке. — Хлоя вырвала желтые листочки из рук Тары. — Отдай‑ка мне это. Я дисквалифицирую тебя. — На Хлое были обтягивающие джинсы, оранжевый топик и ярко‑красные кроссовки. Она работала не меньше остальных и здорово помогла, даже собрала корзину косметики в подарок первым постояльцам, но уже устала оттого, что все ею командуют.
— Почему они на чердаке? — спросила Тара, пытаясь выхватить листочки у Хлои.
Хлоя написала что‑то на листке и приклеила его сестре на грудь. Тара сняла его и прочитала вслух:
— «Им нравится делать это наверху». — Она уставилась на Хлою. — Ты что, разыгрываешь меня?
— Вообще‑то нет, мисс пуританка. Я и не думала разыгрывать тебя. Помнишь, несколько месяцев назад ты послала их на чердак взять какую‑то старинную вещицу? Они проторчали там целый час, а тебе сказали, что полировали ее все это время?
Тара закрыла глаза.
— Они там…
— Да. Точно.
Бог мой. Мэдди и Джекс похожи на двух придурковатых молодоженов с презервативами, у которых вот‑вот истечет срок годности.
— Меня окружают дети.
— Не совсем, — возразила Хлоя. — Скорее подростки. Да ладно тебе. Ты тоже можешь позволить себе побаловаться.
— Нет, не могу.
— А, ну да. Зато я могу. Может, позвоним кое‑кому, и тогда у тебя тоже будет перерывчик в ближайшем будущем? — Не дожидаясь ответа, Хлоя достала сотовый телефон, но посмотрев на сестру, спрятала.
На сей раз она покрасила несколько прядей в темно‑синий цвет, переплела волосы и закрутила их на голове словно повязку.
— Итак, поскольку Мэдди и Джекс наслаждаются перерывом и друг другом и поскольку такого наслаждения в твоем обозримом будущем не предвидится, думаю, мы все‑таки тоже кое‑что заслужили.
