— Но почему именно Мелинда? — вскинулась Бри. — Почему здесь? Я уверена, это неспроста. Даже если бы она не была моей сестрой, все равно.
— Вы были последними его жертвами, и вы были для него особенной находкой, близнецами. Насколько нам известно, до вас похитить сразу двоих близнецов ему не удавалось. И он не успел продержать вас у себя достаточно долго.
— Но он мог бы выбрать меня. Он должен был выбрать меня, — продолжала настаивать Бри. — Похитить вооруженного офицера полиции должно было быть увлекательнее, чем какого-то психолога-консультанта.
— Согласна, — кивнула Ева. — Но вы его в тюрьме не посещали.
— Что? Когда? — приподнялся Риккио. — Вы хотите сказать, Мелинда уже общалась с ним раньше, до похищения? Детектив Джонс, вы знали об этом?
— Да. Господи, — Бри поднесла руку к виску, словно его пронзила мгновенная боль, — я об этом даже не думала. Я и забыла — это ведь столько лет назад было. Она мне рассказала, только когда уже вернулась. Я на нее так злилась, мы с ней из-за этого жутко поссорились. Я…
— Бри, присядь. Сядь, бога ради, — Риккио потер лицо ладонями. — Зачем она к нему ходила?
— Сказала, чтобы помогать тем, кто стал жертвами насилия, она должна была разобраться с собственным прошлым. Встретиться с ним лицом к лицу, в тюрьме, убедиться, что он расплачивается за то, что сделал с нами и с остальными.
Бри закрыла глаза, перевела дыхание.
— Мне она заранее ничего не сказала, потому что знала, я попыталась бы ей помешать. Я бы сказала родителям, я бы все сделала, чтобы ее остановить. Но после этого ей стало легче. Раньше ее мучили головные боли, такие, что с постели было не встать. Они прекратились. И ночные кошмары тоже. Она стала спокойнее, увереннее, счастливее. Поэтому я об этом и не вспоминала, — с горечью добавила она. — Просто смирилась и забыла.
— Она вам говорила, о чем они с ним разговаривали? — спросила Ева.
— Сказала, он все больше улыбался, был весь такой довольный, обходительный. Говорил, как рад снова ее видеть, как чудесно, она сделалась такой красавицей, и все такое прочее, — Бри снова принялась крутить на пальце кольцо. — Задавал ей всякие вопросы, словно он ее парень, словно она школьница. Она не отвечала. Спрашивал обо мне, почему я тоже не пришла. Мелинда молчала, ждала, пока он выговорится. Потом сказала, что тоже рада его видеть. За решеткой. И как чудесно знать, что благодаря офицеру Даллас он уже больше никому не причинит зла, больше ни одному ребенку никогда в жизни не сделает больно. Что она счастлива, что он сидит в камере, а она — на свободе, живет полной жизнью. И ушла. Он перестал улыбаться, и она ушла. Она ему в лицо плюнула и растерла, — подытожила Бри. — Он это не забыл. Он станет ее мучить, как в прошлый раз.
— Не сразу, — быстро возразила Ева. — Прямо сейчас она для него — инструмент, как Стиббл, как та женщина, как Лоуэт — охранник, которого он подкупил. Просто инструмент, а инструменты ему нужны. Сейчас его цель — я. Вы говорите, она тогда прямо ему сказала, что он за решеткой благодаря мне?
— Да, она — мы обе — были вам так благодарны.
— Пока его цель — я, Мелинда будет жить.
В дверь без стука вошла женщина в форме.
— Макквин позвонил на рабочий номер Бри. Мы отслеживаем сигнал. Видео заблокировано. Он хочет говорить с лейтенантом Даллас.
— Ведите, — приказала Ева. — Нет, — одернула она бросившуюся к двери Бри. — Не надо. Не надо доставлять ему такое удовольствие. Не подходите, не говорите ничего. Он не должен вас видеть или слышать.
Ева вышла в «загон», подошла к пустующему отсеку, потом опомнилась и посмотрела на Риккио. Тот кивнул, и она села, пододвинув стул так, чтобы оказаться прямо перед камерой телефона.
— Опережаешь график, Макквин?
— Ты тоже, — донесся его голос; слышно было, что он улыбается. — Ну как оно, вернуться туда, откуда начинала?
— Я отсюда не начинала.
— Правда? Да кончай, биографию твою разыскать непросто, но я был терпелив. Здесь тебя научили, как себя надо вести, дрянная ты девчонка. Маловата была, конечно, на мой вкус, но, уверен, уже в самом соку. Расскажи, как это было, — невидимая улыбка сделалась еще шире. — Очень хочется узнать подробности.
— Кончать будешь сам по себе. Докажи, что она жива, или я возвращаюсь первым же рейсом.
— Скажи «пожалуйста».
— Пошел в жопу. Или доказываешь, что она жива, или разговору конец.
— Тс-тс-тс, — зацокал языком Макквин. — А в первую нашу встречу ты была такой вежливой.
— Имеешь в виду, когда я тебя вежливо вырубила? Да, славные были деньки. Последний шанс, Макквин, или я отключаюсь. Докажи, что она жива.
— Ну если ты так настаиваешь…
«Пожалуйста, оставайтесь на линии», — возникла надпись на экране, из динамиков полилась успокаивающая музыка.
«Издевается, — подумала Ева. — Ублюдок».
Мгновение спустя на экране показалось лицо Мелинды Джонс.
«Взгляд остекленевший, — тут же подметила Ева. — Накачана наркотиками. На лице следов избиения нет».
— Это Мелинда. Мелинда у телефона.
Краем глаза Ева увидела, что одна из полицейских схватила рванувшуюся к экрану Бри.
— Он не причинил мне вреда. Я не знаю, где я. Эта Сара…
Мелинда отдернулась от внезапно появившегося у ее горла лезвия ножа и замолчала.
— Ай-ай-ай! — послышался голос Макквина. — Это уж чересчур.
— Я хочу видеть ее во весь рост, — потребовала Ева. — Я приехала вовремя. Хочу убедиться, что ты сдержал обещание.
— Ты получила свое доказательство, она жива, и все пальцы при ней. Выключить видео, — скомандовал он, изображение исчезло.
— Что тебе нужно, Макквин?
— Выпустить тебе внутренности и затащить в постель хорошенькую девочку.
— Других вариантов нет?
— О нет, этот меня вполне устраивает. Так все и сделаю, когда закончу. А пока я повеселюсь, глядя, как ты пытаешься меня отыскать и снова спасти девчонку. Это тебе не удастся, но я тебя найду и обеспечу, чтобы в твоей жизни все закончилось там же, где и началось, — Макквин мечтательно вздохнул и добавил: — В этом есть что-то кармическое, не находишь?
— Мы взяли Стиббла и Лоуэта, — сказала Ева.
— Можешь их себе оставить, они мне больше не нужды. До скорого!
— Координаты! — крикнула Ева, как только связь разорвалась.
— Ничего, — процедил один из сидевших за соседним столом копов и покачал головой, — Через хренову тучу серверов сигнал перенаправил, мог хоть с того света звонить. Где бы он ни был, ребята из ОЭС сказали, источник заглушён и зашифрован. Нельзя даже с уверенностью сказать, в Далласе он или нет.
— Он здесь, — встав, сказала Ева и обернулась к Бри: — Мелинда жива и невредима. Иначе он бы ее не накачал. Он любит, чтобы жертва чувствовала боль.
