Высокий серьезный мальчик уверенно направлялся к усадьбе. Зеленая униформа вроде той, что носят солдаты, выглядела такой же грязной и изношенной. Может быть, он даже сражался во Вьетнаме.
Лили словно червяк заскользила по ветвям пальцами ног, ища опору, цепляясь одеждой за ветки. В руке у нее было зажато несколько моченых яблок, сок струился между пальцами, причиняя массу неудобств.
Кто он? Коротко подстриженные черные волосы, за плечами мешок. Под глазом растекся большой синяк.
Сасси, подняв ухо, глухо зарычала. Незнакомец остановился и нахмурился.
— Хорошая собачка, — сказал он. — Я тебя помню. Большая, глупая, хорошая собачка.
Похоже, он очень воспитанный мальчик, и его манера говорить сильно отличается от здешней.
Сасси приветливо завиляла хвостом, а мальчик заспешил дальше, и Лили спряталась в надежде, что он ее не заметит. В заросшем старом парке он бросил свой мешок на землю, вздохнул и почистил стершуюся надпись на каменном указателе. «Маккензи. Коулбрук. Голубая Ива. Тысяча девятьсот…» Вытерев лоб загорелой рукой, он присел под склонившимися ветвями.
Прямо на ее протоптанном пути.
Поскольку он нарушил земельную границу Терпеливого принца и поскольку у негодной девчонки чесались руки, она, запустив в незнакомца одним из яблок, попала ему прямо в затылок.
— Черт побери!
Он, проворно встав на четвереньки, подобно Страшиле из книги «Волшебник страны Оз», задрал голову, потирая ушибленное место:
— Ах ты чертенок!
В пять с половиной лет она уже знала о нестерпимом адовом пламени. Пытаясь убежать, она вскочила на ноги, завизжала, зацепилась за ветку и полетела вниз.
Он успел подставить свои сильные руки. Она с шумом выдохнула, грудь ее сдавило, и перед глазами поплыли радужные пятна.
Лили застонала и попыталась вздохнуть. Незнакомец положил ее на мягкую землю. Коричневый яблочный сок как бурая кровь стекал по одной половине его лица.
Хафмен! А вдруг он наблюдал за Маккензи и спустился с гор, чтобы съесть плохих маленьких девочек? Он не сводил с нее больших, как у волка, серых глаз.
— Ради Бога, дыши! — попросил он.
Она прерывисто вдохнула:
— Не ешь меня!
— И не собираюсь! — Он погладил ее по лицу, от рук пахло нарциссами и бензином. Откинув длинную рыжую косу с ее подбородка, он погладил девочку по головке. Хафмен, вероятно, не сделал бы этого.
Немного успокоившись и отдышавшись, она приподнялась и села, подставив щеки Сасси. От пристального взгляда незнакомца Лили вся пылала.
— Что ты здесь делаешь? — строго поинтересовался он.
— Играю.
— Откуда на моей иве яблоки?
— Я принесла их с собой.
— Где ты живешь?
— Вон там. — Она, дрожа от страха, мотнула головой в сторону леса.
— А здесь ты как очутилась?
— Папа оставил меня, он пока закрывает окна в большом доме.
— Каком-каком?
— Вон в том. В доме принца, — показала она изящным пальчиком в направлении разбитой дороги, исчезающей в лесу.
Незнакомец удивленно изогнул брови.
— Да, Терпеливого принца. Он дал мне имя.
— Ты называешь принцем Коулбрука?
Она кивнула головой.
— А ты живешь за тем лесом? — Он большой волчьей рукой показал в соответствующем направлении.
— Да. На ферме.
Теперь он не мигая уставился на нее и, зажав в руке конец одной косы, несильно дернул.
— Лили? Твое имя Лили Маккензи?
Она ошеломленно кивнула.
Его дикие серые глаза вмиг потеплели, ужасное лицо озарилось улыбкой, и он внезапно стал самым красивым на свете мальчиком.
— Я — Терпеливый принц.
* * *
Артемас поставил перед собой цель. Он обещал миссис Маккензи вернуться, и это был его единственный шанс. Ему исполнилось тринадцать — достаточно для того, чтобы понять, что он не все в жизни может. Но внутренний голос повелевал ему выполнять свои обещания.
Это и стало веской причиной, побудившей его распрощаться со своим блестящим будущим.
Так он бросил военную школу в Коннектикуте. Сначала, пока хватало денег, он добирался на автобусе, затем на попутках. За день до этого был убит Мартин Лютер Кинг, и на южных дорогах страны было неспокойно. Двое черных парней с крепкими бицепсами, остановив грузовик, выкинули его на дорогу. До сих пор в висках стучало, а под глазом болело так, будто они все еще молотили кулаками.
Но в конце концов он добрался сюда, к Маккензи. Когда миссис Маккензи сошла с крыльца и увидела его на тракторе вместе с мистером Маккензи и Лили, она вскрикнула от неожиданности, засмеялась и кинулась к нему навстречу. Артемас спрыгнул и обнял ее как в детстве, но теперь он не плакал, да и выглядел старше своих лет. Ферма казалась заброшенной, краска на доме облупилась, изгородь напоминала ряд зубочисток. Только ивы вдоль ручья оставались такими же прекрасными, как прежде. Они и любовь, которая его здесь окружала.
— Бабушка знает, где я, — успокоил он Маккензи. — Я послал ей письмо. А родители где-то в Европе.
«На попечении друзей», — презрительно подумал он.
— Боже мой, — покачала головой миссис Маккензи, опускаясь на стул и одергивая свой передник. — Арти, о чем ты думаешь?
Он смутился:
— Я ненавижу школу.
«Я ненавижу все», — добавил он про себя.
— И я тоже, — прощебетала Лили. — Я сейчас хожу в детский сад, и я уже довольно большая, даже больше некоторых мальчиков.
Он изумленно покосился на девочку. Сидя у его ног на основании кресла-качалки, она наблюдала за ним широко раскрытыми голубыми глазами. Пухленькое веснушчатое личико, без передних зубов, казалось еще привлекательнее благодаря рыжим торчащим косам. Липкий яблочный сок оставил пятна на белой футболке под комбинезоном.
Сколько еще времени пройдет, пока она повзрослеет и, может быть, согласится выйти замуж. Она всего лишь на три года старше его младшей сестры Джулии. Сам он вовсе не собирался жениться: не хочется походить на своих родителей.
Он заботливо погладил ее по голове:
— Прости, что я напугал тебя под моим деревом.
— Это мое дерево. Я за ним ухаживаю.
— Ты, должно быть, станешь Терпеливой принцессой, раз ухаживаешь за моим деревом.
Она просияла и посмотрела на него так же, как смотрела под ивой, когда он склонился над ней. Миссис Маккензи с улыбкой покачала головой:
— Лили не хочет быть принцессой, она хочет быть фермером.
