Лили хотелось пригладить его черные всклокоченные волосы, почувствовать его руки в своих, медленно поцеловать в губы. Ни одно из желаний осуществить было невозможно, они вихрем пронеслись в голове и вылились в печальную действительность.
Реальность состояла из ржавого каркаса машины с разорванными, выцветшими сиденьями, негромко хрюкающей свиньи и охранника поместья, который проворно появился на посту. Реальность была стеной проблем в их жизнях.
Машина, рыча от напряжения, приближалась к трассе. Лили оглянулась и перепугалась до смерти. Сзади к ним приближался грузовик мистера Эстеса. Подъехав, он, казалось, совсем оторопел от увиденного, потом лицо его исказилось от гнева, он распахнул дверцу машины.
Артемас вышел из автомобиля раньше и спокойно ждал его приближения.
— Добрый день!
— Здорово, дьявол. — Мистер Эстес осуждающе взглянул на Лили. — Я ездил в город за строевым лесом. И что я вижу по возвращении?! Ты расселась с ним как на пикнике!
Выбравшись из машины, она храбро встретила злой взгляд арендодателя.
— Мистер Эстес, разве мы договаривались, что я не могу даже слово сказать Коулбруку? Это несправедливо и не приведет ни к чему хорошему. — Гарлетт громко хрюкнула. Легкомысленный смешок вырвался из горла Лили, все казалось нелепым, глупым и горьким, — Ты прекрасно помнишь, как я предупреждал тебя, что не хочу иметь никаких дел с ними и что ты будешь работать только на меня. А он… — мистер Эстес мотнул головой в сторону Артемаса, — он ведет себя так, будто хочет стать твоим другом, а на самом деле — змея подколодная! Именно так он поступил с Джо! Поверь мне, Лили!
Девушка понуро опустила плечи:
— Я не в силах бороться ни с вами, ни с кем-либо другим, но как только вы перестанете мне доверять — скажите, и я уеду.
Мистер Эстес от злости брызгал слюной, ее изумили переживания старика.
— Как ты не понимаешь, что это за человек!
— Очень даже хорошо понимаю, — ответила она. — Он был бы куда счастливее, если бы вновь не имел дела ни с вами, ни со мной.
Она встретила взгляд Артемаса, тот неопределенно пожал плечами.
— Вот именно, — поддакнул он. — Я найду способ и получше провести время!
Он сел в машину, проехал мимо мистера Эстеса и скрылся из виду. Внутри Лили все оборвалось. Мистер Эстес миролюбиво протянул ей руку, но ощущение тревоги не пропадало.
— Он творит все, что захочет, и его абсолютно не волнует, что чувствуют другие. Он уничтожит тебя, если ты не будешь сопротивляться, и только ты будешь в этом виновата, слышишь? Не я, а ты.
От этого странного разговора у нее закружилась голова.
— Поезжайте на ферму. Я с Гарлетт еще побуду здесь.
Мистер Эстес, запинаясь и кашляя, наконец выдавил:
— Ты слишком хорошо ко мне относишься. Я бы хотел отплатить тебе тем же, но не могу, слышишь? Просто не могу… за исключением того, что попытаюсь отвадить Артемаса Коулбрука. И ты убедишься, что я прав.
Он взобрался в свой грузовик и скрылся в облаке пыли.
Глава 25
Уик-энд перед Днем труда
[28]
проходил в усыпляющей жаре позднего лета при еле заметном дыхании осени. На лоджии особняка и в террасном саду у фонтанов собралось немало народу. Лили напряженно наблюдала из своего привычного убежища в деревьях за озером, стараясь увидеть Артемаса. Гости вальяжно расхаживали между стойками и буфетом под балдахином, а также маленькими столиками вокруг фонтанов.
Оркестр играл блуграс
[29]
, которая периодически доносилась до нее ветром. В ярком послеполуденном солнце искрились брызги трех работающих теперь фонтанов.
Стоя здесь в мятых шортах цвета хаки, грубых башмаках и футболке, она чувствовала себя очень одиноко. Тяжко быть изгнанником и невольным свидетелем удовольствия других в доме, который она с детства любила и защищала.
Она вздрогнула, увидев детей Элизабет с тучной молодой женщиной в белой юбке и блузке: очевидно, они с няней спешили к пляжу у озера.
Лили спряталась в кустах черники; няня расстелила цветной плед в тенистом месте под отдельно стоящими лавровыми деревьями, затем сняла со старшего мальчика шорты и кроссовки. Он тут же рванулся к воде. Потом, сняв сандалии, она раздела малыша и села на мелководье, опустив его между ногами. Дети плескались и визжали от удовольствия.
Лили, подперев рукой подбородок, застыла от нахлынувшего вдруг воспоминания о Стивене. Раньше она никогда не томилась по детям и не относилась к женщинам, которые любили командовать детьми или старались завести ребенка, чтобы избавиться от комплекса неполноценности. Сейчас же она бы многое отдала за то, чтобы Стивен оказался рядом.
В раздумьях время летело незаметно. На зов няни мальчики выскочили из воды; обернув полотенцем, она насухо вытерла каждого. Малыш утомленно прикорнул рядом, а со старшего она вдруг сняла плавки и дотронулась полотенцем до его паха.
Обвив одной рукой ноги мальчика, она, улыбаясь, принялась за стимуляцию. Лили похолодела от увиденного. Мальчик наморщился, попытался вырваться. Няня уложила его на спину, привлекла к себе и сладострастно поцеловала в губы, прижимая его извивающееся тельце к себе. Наконец она отпустила его, вытащила из сумки сухие шорты и помогла ему одеться.
Лили не поверила своим глазам.
«Может, я что-то не так поняла?»
Люпа ткнулась ей в лицо влажным, любопытным носом, мгновенно приведя ее в чувство.
«Я не сумасшедшая. Так оно и было».
Лили поднялась на ноги. Няня тем временем, взяв маленького мальчика на руки, протянула руку старшему, и они тем же путем направились домой.
Лили пребывала в полном отчаянии. А что, если Элизабет ей не поверит? Что, если, за исключением Артемаса и, возможно, Майкла, ей не поверит никто? А Джеймс вообще может обвинить ее в том, что она вмешивается в их дела и лжет, пытаясь спровоцировать разлад! Она же обещала держаться от них подальше.
И тут ее словно молнией ударило:
«А если бы кто-нибудь так дотронулся до Стивена? Ничто не смогло бы меня удержать».
Она торопливо двинулась вдоль озера.
* * *
Артемас вышел в галерею. Он не мог больше находиться на террасе, то и дело глядя в сторону озера. Ему хотелось поскорее закончить прием, чтобы стереть притворную улыбку наслаждения. Одним из самых заветных его желаний было увидеть поместье именно таким — вновь ожившим от музыки и фонтанов; он хотел смеяться и восхищаться всем, но по иронии судьбы в отсутствие Лили это не принесло ему должной радости. Дом с каждым днем все больше и больше напоминал какую-то скорлупу.
