Он уже ждал подходящего момента, чтобы выскользнуть в коридор никем не замеченным и подняться наверх в свои покои. Там, с балкона спальни, можно было бы спокойно смотреть на озеро.
Гости останавливали его никчемными разговорами; обычно Кассандра с неисчерпаемой энергией поддерживала все вечеринки и подобные события, связанные с бизнесом семьи, но она как назло куда-то исчезла с доктором Сайксом! Артемас чуть заметно улыбнулся: ему был симпатичен этот грубоватый ветеринар, который, находясь в неизменно веселом расположении духа, мог удовлетворить претензии любого и каждого, а в особенности Касс.
Артемас был уже почти у цели, как вдруг в одной из огромных стеклянных дверей показался Майкл и широкими шагами направился прямо к нему. Напряженное лицо брата заставило Артемаса остановиться.
— Пришла Лили, — тихо прошептал Майкл. — По-видимому, что-то произошло.
Лили стояла у каменных ступеней террасы, вовлеченная, очевидно, в горячий спор с Джеймсом. Охранник держал ее за руку, гости с любопытством взирали сверху. Артемас встретил ее взгляд, полный решимости и тревоги, быстро, почти незаметно кивнул охраннику. Тот немедленно отпустил ее и отошел.
— Мне надо срочно поговорить с Элизабет, — процедила она сквозь стиснутые зубы.
— Какого черта ты здесь? — вмешался Джеймс. — Ворваться к нам в разгар вечеринки и устроить здесь смехотворную сцену.
— Джеймс. — Артемас обратился к брату ласково, но тем не менее в голосе его чувствовалось строгое предупреждение. Джеймс повернулся к нему, до боли сжав ручку трости. — Ради Бога, не мешай. Мы и сами разберемся.
— Я дал слово не тешить свой характер, ты тоже. По-видимому, ты уже нарушил наше соглашение.
Лили нетерпеливо хмыкнула.
— Позовите, пожалуйста, Элизабет.
Артемас нахмурился:
— Что случилось?
— Пусть это останется между мной и Элизабет. Она, если захочет, расскажет тебе позже.
— Если это так уж необходимо, встречайся с ней в моем присутствии.
— Нет.
Злость и расстройство послышались в его голосе.
— Ты ставишь меня в неловкое положение. Жаловаться на нашу сестру сейчас не время и не место.
Она посмотрела на него так, словно он предал ее. В глазах ее мерцал голубой лед.
— Не беспокойся о своем чертовом вечере, — язвительно заявила она. — Я не омрачу его, но не уйду, пока не поговорю с Элизабет. Наедине.
К ней наклонился Джеймс:
— Ты все время врываешься в нашу семью независимо от того, стоишь ли ты перед нами или находишься в тысячах милях отсюда, но мы не позволим выставлять себя на посмешище перед другими.
— Не обольщайся. Если хочешь увидеть, как я буду драться, что ж, можешь сказать своему лизоблюду-охраннику, что это один из местных обычаев.
Артемас жестом прервал ее, ощутив себя в западне, упав духом из-за ее непонятного поведения:
— Расскажи мне, или, ей-богу, я сам спущу тебя с холма.
Его слова произвели на нее ошеломляющее действие, но она не отступала:
— Хорошо, я уйду, но буду появляться здесь до тех пор, пока не добьюсь своего.
— Ага, значит, и впрямь у тебя есть план! — злорадно заявил Джеймс.
Артемас с ледяным спокойствием бросил:
— Сейчас же замолчи! Мне стыдно за тебя.
Джеймс опешил, как от увесистой затрещины. Никогда еще Артемас не говорил с ним подобным образом. Лицо его побелело, он еле слышно произнес:
— Видишь, до чего она нас довела?
Артемас и без него прекрасно видел: все, что он любил, холил, лелеял, рушилось! Это читалось в уязвленных глазах Лили, проявлялось в неуважении Джеймса и в возникновении чувства внутреннего отвращения к нетерпеливой толпе сплетников, наблюдающих с террасы. Он взял Лили под руку.
— Давай пройдемся.
— И не подумаю!
Он остановился, сжал руку и почувствовал ее напрягшиеся мускулы. Еще секунда — и первый грандиозный скандал займет свое место в тридцатилетней истории Голубой Ивы.
Элизабет, Элис и Майкл уже спешили к ним по ступеням.
— Прекратите! Пожалуйста, прекратите! — умоляла Элизабет. — Что случилось?
— Нам надо поговорить, — быстро ответила Лили. — Это личное.
— Нам с тобой? — Элизабет выглядела изумленной и испуганной.
Лили пыталась высвободиться из рук Артемаса, игнорируя ехидную ухмылку Джеймса:
— Пожалуйста!
— Но… я тебе ничего не сделала.
— Речь не о тебе, а о твоих детях.
Элизабет от удивления раскрыла рот:
— С детьми все нормально. Няня повела их наверх.
— Нет, не все!
Артемас ослабил хватку, чувствуя, что недооценил ее и она теперь никогда не простит ему этого. Элизабет тотчас оттолкнула его:
— Дай ей пройти!
Она взяла Лили за руку. Лили, горько взглянув на Артемаса, последовала за Элизабет.
* * *
Семья в напряжении ожидала за закрытыми дверями кладовой дворецкого. Казалось, нервы вот-вот не выдержат. Появилась Кассандра с доктором Сайксом.
— Какого черта? — Кассандра указала рукой на дверь. — Разве им есть о чем разговаривать?
Вслед за пронзительным криком тяжелая белая дверь распахнулась, и из комнаты, дико вращая глазами и угрожая кулаками, выскочила Элизабет. Майкл с Артемасом бросились к ней.
— Элен приставала к нему! Джонатану! Она дотрагивалась до моего сына! Я убью ее! Убью!
Все переполошились, обступили Элизабет.
— Я задушу эту сучку! Никому не позволю! О Боже!
— Пойдем вместе, — сказал Артемас.
Лили, какая-то опустошенная, застыла в дверях кладовой. В этот момент он любил ее больше, чем смог бы выразить словами, даже если бы представился случай.
— Поможешь? Пожалуйста.
Она кивнула.
Няня, окруженная возбужденными от злости Коулбру-ками, призналась в содеянном.
Элизабет была слишком возбуждена, чтобы расспрашивать своего сына. Надеясь, что няня лишь напугала его, Артемас нежно перенес мальчугана в детскую, заполненную самыми разнообразными игрушками, начал шутить с ним, щекотать его голые пятки. Такая забота со стороны взрослого мужчины к ребенку произвела на Лили неизгладимое впечатление. Ричарда таким она видела лишь однажды.
Артемас поговорил с Джонатаном; выяснилось, что и раньше няня неоднократно задабривала его, чтобы поиграть в свою странную игру.
Элизабет качала головой, закрыв лицо ладонями, все еще находясь под впечатлением услышанного. Джеймс покровительственно поглаживал ее по плечу, Касс сочувственно — по голове.
