— Все эти годы ты жила с ужасной тайной и выжила. Ты прекрасный человек, приятная девушка. Все твои усилия направлены на то, чтобы помочь остальным пострадавшим от проекта Коулбрука. Ты преданно заботишься о своих детях и к тому же пытаешься не нагружать семью своим личным горем. Все это — редкое мужество.
— Но… ведь мне следовало каким-то образом остановить своего отца, а я позволяла использовать себя. Такая глупая… Единственным способом борьбы, который я придумала, была еда. Я стремилась растолстеть, чтобы он оставил меня в покое. Я желала походить на Касс, поскольку он считал ее отвратительной, — Ненависть и ярость послышались в ее голосе. — Я была у него специальной дочерью, говорил он.
Лили похолодела от этих слов.
— А Джулия?
Элизабет вздрогнула и закрыла лицо руками.
— Однажды, когда мы повзрослели, Джулия меня спросила о ночных посещениях отца. Я поняла, что он, вероятно, делал то же самое и с ней, но я ответила отрицательно. — Элизабет застонала. — Я позволила ей думать, что это происходило лишь с ней, потому что мне было слишком стыдно.
Лили вся похолодела. Какие эмоциональные потрясения носила Джулия? Теперь отношения Джулии с Фрэнком предстали в новом свете. Что Джулия ожидала от мужчин? Подобно Элизабет, она шла узкой тропой между страхом и отчаянным желанием доверять им? Лили не сомневалась, что она любила Фрэнка и надеялась на взаимность.
Его охлаждение неминуемо должно было привести к срыву. Злобная, безрассудная, мстительная реакция со стороны Джулии, по-видимому, была порождена отчаянной самозащитой.
Лили почувствовала на себе взгляд Элизабет. Пытаясь отвлечься от мучительных раздумий, она спросила как можно спокойнее:
— А где теперь твой бывший муж?
— В Орегоне. Снимает документальные фильмы. У него собственная киностудия. — Элизабет вздрогнула. — Он через несколько недель возвратится в Атланту повидать мальчиков. Он никогда о них не забывал… он так сильно их любит. Боже, что я скажу ему?
— Ты думаешь, он все еще надеется?
— Я не знаю. Он всегда был добр ко мне.
— Тогда дай ему шанс. Не жди. Возьми детей и поезжай к нему. Расскажи про Джонатана и про свое детство. Если он по-настоящему тебя любит, он все поймет и станет еще больше уважать тебя. Это повод начать новую жизнь.
Элизабет непроизвольно расслабилась, с удивлением глядя на Лили.
Они проговорили два часа, перебрали все на свете. Уходя, Элизабет обняла Лили.
— Мне пора. Так легко и свободно я себя еще никогда не чувствовала. Спасибо! Спасибо тебе огромное! Не знаю, почему ты так добра ко мне, но я не чувствую себя неловко.
Они вышли из дома. Лили осталась на крыльце и долго смотрела Элизабет вслед. На прощание та остановилась и сказала:
— Дай Бог, чтобы все у тебя устроилось. Я приложу все свои силы к этому.
Лили благодарно кивнула головой. Похоже, перед ней открываются кое-какие возможности, но надо еще суметь осуществить их.
Глава 26
Мистер Эстес оказался хитрым как лис. Сидя рядом с Лили на маленьком стуле в стиле королевы Анны, он склонился над прайс-листами оптовых продаж, планируемых предложений и дизайнерскими проектами Лили. Она сидела немного поодаль и старалась ничем не выдать своей нервозности. Человек, сидящий напротив, пытался сохранить каждый пенни своих вложений, восстанавливая при этом одну из самых больших гостиниц в Виктории, и это обстоятельство лишь усиливало в ней жажду принять вызов. Ее жизнь снова могла наладиться, и таким образом удалось бы преодолеть уныние, которое наводили на нее раздумья об Артемасе.
— Мы с партнером должны подумать, мистер Маллой, — вздохнув, сказал мистер Эстес. — А вдруг это палка о двух концах.
Маллой посмотрел на свои часы.
— Мы уже торгуемся тридцать минут. У меня, помимо садоводства, есть и другие дела. Все цены в вашем прейскуранте здорово завышены.
Лили печально покачала головой.
Мистер Эстес кивнул на их возможного клиента:
— Лили, он собирается возделывать целых два акра. Надо немного скостить.
— Нет. В таком случае нам придется работать с неполным штатом, значит, мы наверняка не уложимся до зимы. Нам надо снова пересчитать стоимость работ, а не то набегаемся в холода, прежде чем высадим все кустарники и луковицы.
Мистер Эстес краем глаза взглянул на клиента:
— Видимо, нам следует составить график работ и предоставить мистеру Маллою взаимовыгодную смету pacходов. Мне бы хотелось пойти ему навстречу и опустить цену до четырех тысяч долларов.
Она снова покачала головой.
— Значит, высаживать в заморозки? — Она с сожалением посмотрела на мистера Маллоя. — Нет, никак нельзя. Нам надо заботиться о своей репутации.
Клиент замахал руками:
— Ладно, ладно, а как насчет скидки в две тысячи?
— Ну, я не знаю…
— Ах, Лили, не будь такой упрямой! — воскликнул мистер Эстес.
Она притворилась, что обдумывает предложение, затем откинула волосы со лба, пошевелила губами и наконец расстроенно вздохнула:
— Наверное. Я справлюсь.
Мистер Эстес ударил по столу:
— Слава Богу!
Маллой, беспокойно поглядывая на Лили, читал составленный ими контракт.
— Ну что ж, подпишем и скрепим соглашение печатью, пока не возникло каких-либо разногласий.
Лили сконфуженно уткнулась в бумагу.
Они с мистером Эстесом уже сидели в грузовике, когда он довольно хлопнул себя по коленям:
— Он и не догадывается, как ему повезло!
Лили уверенно села за руль. Наконец-то с сегодняшнего дня она не похожа на эти летящие по воле ветра осенние листья за окном. Теперь у нее есть цель! Она удовлетворенно усмехнулась:
— Мы обеспечим ему честную работу при наименьших затратах.
Мистер Эстес никак не мог успокоиться:
— Большому кораблю большое плавание. Ты была права, мисс Тигр-Лили. Нас ждет успех! А также развлечения. Вот уж не думал, что у меня вновь появится интерес к ним.
Он вдруг схватился за желудок:
— Похоже, от всех этих треволнений у меня что-то не то с кишечником…
Лицо его вмиг стало бледным как полотно, и, откинувшись на сиденье, он сдавленно произнес:
— Что-то давит в груди. — Он вздрогнул и закрыл глаза.
Лили быстро завела мотор. Пытаясь не выказать своего беспокойства, она спокойно сказала:
— Поедем в больницу.
— Ладно.
Видя, что он безропотно согласился, Лили не на шутку испугалась.
* * *
