Квентин потер рукой подбородок и покачал головой.
– Ты думаешь, что между ними все настолько серьезно? Они ведь встречались только раз.
– Они родственные души.
Квентин многозначительно поднял бровь.
– Артур и Эсме – родственники.
– Очень дальние. Настолько дальние, что это вовсе не имеет значения. – Я посмотрела на него. – Что ты имеешь против влюбленности?
– Для нее требуется слишком много простодушия.
– Ты хочешь сказать, что люди, которые ищут романтику в своей жизни, глуповаты?
– Нет. Влюбленность требует полной самоотдачи, а многим это не нужно, в том числе и мне. Так зачем в это играть?
– Полагаю, твоя подруга Карла наслаждается, когда ты ведешь подобные разговоры. – Я повернулась к нему спиной, чтобы он не увидел выражения моего лица, и принялась рыться в вещах, сложенных у самого края полки. – Ты, случайно, не ищешь ей замену? Тебе по силам опубликовать такое объявление: “Требуется преданная, ничем не связанная женщина, желающая до гробовой доски называться другом”. – Я с грохотом отодвинула старую лейку, какая-то коробка съехала к самому краю и угрожающе нависла над моей головой.
Квентин сделал шаг ко мне и подхватил ее.
– Что ты ищешь? – настаивала я. – Цветочки и сердечки тебе определенно не нужны.
Он аккуратно задвинул коробку на место. Его бедро прижалось к моему.
– Я перестал думать о сердечках и цветочках в довольно юном возрасте, когда сообразил, что большинство женщин хочет получить деньги и машину.
– Это неправда.
– Нет, но откровенность куда лучше, чем притворство.
Совершенно неожиданно для меня самой я резко повернулась к нему. Нас разделяли какие-то дюймы.
– Так тебе нужно просто кого-то трахать?
Квентин обхватил ладонями мое лицо.
– Мне нужна ты.
Не слишком ясный ответ на вопрос, зато исключительно эффективный. Квентин поцеловал меня, и я не остановила его. Мы прижимались друг к другу, уворачиваясь от окружающих нас полок, наши объятия были нежными и исступленными одновременно. Вокруг нас громыхали контейнеры, ерзали какие-то коробки. Я ощутила его возбуждение и выгнулась ему навстречу. Руки Квентина скользнули вниз по моему телу.
На улице громко вскрикнул Артур, и мы мгновенно отпрянули друг от друга. Когда мы выбежали во двор, он уже нашел Эсме. Девушка пряталась за кустами гортензии и смотрела на нас сквозь ветки, с которых первые заморозки сорвали листву. Лузанна ломала руки и причитала:
– Они просто взбесились!
Артур присел у куста с другой стороны, готовый в любую минуту то ли броситься на Эсме, то ли убежать прочь.
– Что с тобой случилось? – печально спросил он ее. – Ты боишься меня?
– Нет. Я просто идиотка, – простонала девушка. – Я даже не могу убежать, как полагается. Меня всегда догоняют.
– Меня тоже догнали, только по-другому.
– Я боюсь всего на свете.
– Я тоже, – хрипло признался Артур. – Но Квентин учит меня быть мужчиной. Я уверен, что ты можешь научиться быть женщиной. Моя сестра может научить тебя. Квентин говорит, что она… женщина до мозга костей.
– Как я могу быть женщиной? Я даже дорогу не умею переходить!
– Мне все равно. Я останусь на той же стороне, что и ты.
– А мама-медведица умерла?
– Я не уверен. Я думал, умерла, но, может, она просто спит, пока ее шея не выздоровеет. Когда я был в больнице, у меня тоже болела шея и мне совсем не хотелось разговаривать. Ты знаешь, я упал и ударился. Но теперь с моей шеей все в порядке.
– Может быть, если мама-медведица будет чувствовать себя лучше, нам тоже станет лучше.
Артур кивнул и все так же на корточках двинулся вокруг куста, осторожно протягивая к Эсме руку. Она поползла ему навстречу на четвереньках, дрожа от страха, сомневаясь во всем. Но потом она очень медленно подняла руку, и кончики их пальцев соприкоснулись. И словно разрушились злые чары, Артур и Эсме рванулись друг к другу и крепко обнялись.
Лузанна заплакала.
– Это чудо!
Я только вздохнула в ответ и, посмотрев на Квентина, встретилась с ним взглядом. Пропасть между нами стала еще глубже. Сказав, что я женщина до мозга костей, он был прав.
– Я хочу того же, что мы только что видели, – выпалила я. – Мне нравятся сердечки и цветочки.
По выражению его лица я поняла, что никогда этого не получу, и отвернулась.
ГЛАВА 21
Теперь Трики утром привозила Эсме к нам на ферму, а вечером забирала. Иногда роль шофера выполняла Джанин, но ей явно не нравилось держать себя в руках в моем присутствии. Она бы с большим удовольствием отчитала меня. Контракт, который я написала для работающих на птицефабрику фермеров, привел ее в бешенство, но она смолчала. В данный момент стороны вели переговоры.
Артур и Эсме цеплялись друг за друга, пытаясь найти опору в общении. Хотя Лиза и Ледбеттеры старались развлечь девушку, показывая ей свои мастерские, большую часть времени она проводила, сидя рядом с Артуром на краю пастбища. Они оба мрачно наблюдали за работой Квентина. Я тоже часто заглядывалась на него, обиженная нашим последним разговором, но все еще во власти его чар. Я снова и снова прокручивала каждый момент нашей последней встречи и во всем винила себя. Мне не следовало проявлять слабость.
Квентин закупил металлолом, рассортировал его и принялся что-то резать, что-то сваривать, создавая отдельные мелкие детали. Я терялась в догадках, следя за этой методичной работой. Неужели он представляет себе, где будет находиться тот или иной фрагмент? Неужели он собирается собрать скульптуру как гигантскую игрушку-паззл? Неужели ему легче делать отдельные части, чем целое? Или он просто тянет время, пытаясь отдалить тот день, когда придется заняться созиданием?
Прошло несколько недель, деталей становилось все больше. Мне требовалось какое-нибудь очень серьезное занятие, чтобы отвлечься и не ощущать так остро нарастающее напряжение. Я достала папину циркулярную пилу, наточила ее, сменила масло и принялась распиливать огромные тополя, упавшие на амбар.
Квентин ни разу не видел женщину с циркулярной пилой.
Когда я поднимала голову, я видела, как он убирает отпиленные ветки, складывает куски ствола, но всякий раз быстро опускала ее вновь, чтобы не встретиться с ним взглядом. Когда я присела на пенек, держа притихшую пилу между коленями и приготовив напильник, чтобы подточить ее, он предложил:
– Я могу сделать это вместо тебя.
Я посмотрела на него:
– Зачем? Я сама в состоянии с этим справиться.
Другие мужчины, включая и Грегори, сникли бы перед таким отпором, но Квентин спокойно кивнул.
