Забыв о предосторожностях, Александра быстро ощупала шею Сары под кружевным воротничком зеленого платья. Цепочки не было. Разочарованная, она презрительно ткнула пальцем в кисти, положенные поверх сложенных рук Сары, и нахмурилась, глядя на квадрат великолепной атласной красно-серебристой ткани, которой была украшена белая подушка под рыжей головой ее старого врага.
Александра тронула его пальцами. Казалось, серебряные нити плавают на более темном фоне основы; выткано было с удивительным искусством.
Это могла сделать для нее только Саманта. Саманта любит ее, как никогда не любила меня.
Александра разозлилась, быстро закрыла крышку и приступила к последнему гробу. Элли интересовала ее меньше, чем Сара и Хью; не теряя времени, она сразу полезла в узкий вырез ее золотистого платья. Ничего. Рубина нет. Конечно, его могли спрятать в любое другое место на любом из трех тел, но Александра решила, что его здесь нет.
Рубин теперь у Джейка. А это значит, что он к ней вернется — это только вопрос времени и терпения.
Она закрыла последний гроб, отряхнула пальто и повернулась к дверям.
Навстречу ей сверкнули ненавистью глаза Клары Большая Ветвь.
Александра невольно вскрикнула. Как ухитрилась эта толстая неуклюжая старуха прокрасться сюда и закрыть за собой дверь столь бесшумно? На плече у нее висела большая матерчатая сумка. Одной рукой она сжимала ремень сумки, другую же толстую коричневую руку протянула к Александре и стала медленно надвигаться на нее.
— В холодной стране, где живешь ты, о красный дух, мы двое направили твои стрелы, охотясь за душой Идущей-Ночными-Путями, — забормотала она. — Они направлены на тропу. Мы двое быстро возьмем ее душу.
Александра попятилась, ошеломленная непонятными словами и зловещим голосом старой карги. Клара надвигалась на нее.
— Слушай, о багровый дух, в холодной стране, где ты живешь. Быстро мы двое направим твои стрелы, охотясь за душой Идущей-Ночными-Путями. Стрелы твои направлены на тропу.
— Отойди, — сказала Александра, отступая еще на шаг и упираясь в мягкую стену цветов. Старуха остановилась, направив указательный палец прямо в лицо Александре.
— Быстро! — сказала она. — Мы двое разорвем ее душу надвое!
— Прекрати, дура старая.
Клара опустила руку и удовлетворенно кивнула.
— Готово. Когда стрелы упадут на твою голову, ты умрешь. Большой камень найдет тебя, и ты умрешь.
Александра хотела презрительно фыркнуть, но даже и сама поняла, что получилось скорее испуганно. Клара захохотала. Ничего более страшного Александра не слышала никогда в жизни. Собрав остатки достоинства, она бочком обошла старуху и почти бегом устремилась к выходу.
Глава 22
Джейк перетрогал все вещи на пожарище, но ни одна не приблизила его к разгадке. А он хотел найти разгадку. Он бродил по тому, что осталось от его дома, — первый этаж с обгоревшей мебелью, испорченной водою, обломками, осколками. Под ногами хрустело стекло, у стены валялся обгорелый холст — мамина картина сгорела, так и не дописанная.
Шел дождь, и его капли просачивались сквозь многочисленные трещины в потолке. Джейк посмотрел вверх и негромко выругался. Грязный и мокрый, измученный постоянной тупой болью где-то во лбу, над воспаленными глазами — от горя, от бессонницы, от тяжких мыслей, он не прекращал свои поиски.
Джейк остановился на пороге комнаты Элли. Сюда он не заходил ни разу с тех пор, как нашел рубин, — на другой день после пожара. Сэмми тогда была с ним; она откровенно испугалась этой находки, которую он отказался с ней обсуждать. Он тогда просто зажал в руке рубин и, так ничего и не почувствовав, бросил его в вазочку, что стояла на полке в спальне. Когда ночью они без сна лежали в постели, он видел, как Саманта смотрела на эту вазочку, и чувствовал ее недоумение, ее страх, ее отвращение — ей казалось зловещим то, что он придает этому камню такое значение.
Он тоже ненавидел этот камень — за то, что тот опять не хотел помочь ему. И не было больше Элли.
Пожарный инспектор штата не обнаружил ничего; он и пандорские пожарные пришли к выводу, что загорелась пачка старых газет, хранившихся в картонной коробке, которая стояла под окном. Рядом они нашли ведро для золы. Джейк вспомнил, что отец вечером вычистил камин и вынес ведро на террасу. Все сразу предположили, что какой-нибудь тлеющий уголек закатился за коробку, что и стало причиной пожара.
Джейк шел по коридору, стараясь не касаться бревенчатых стен руками, чтобы не услышать стонов, не увидеть, как умирала его семья. Потому что, если он позволит себе это увидеть, он до конца дней своих не сможет спать.
— Джейк! — раздался вдруг мужской голос. — Ты здесь?
Джейк недовольно выбрался из разрушенного огнем дома, щурясь и моргая даже от неяркого света дождливого декабрьского дня. Посреди разоренного двора стоял Джо Гантер, в грязных ковбойских ботинках серо-стального цвета с налипшими на них листьями, в шляпе, с широких полей которой стекали струйки дождя, и в плаще. Увидев, насколько Джейк грязен и изможден, Джо нахмурился.
— После похорон мы еще не виделись, — мрачно сказал Джо. — А сегодня мне позвонила Сэмми. Просила поговорить с тобой. Она с ума сходит от беспокойства.
Джейк вздрогнул. Ему тяжело было думать о горе Саманты. Он знал, чего она боится. Страх ее так велик, что она никогда не скажет о нем вслух. Джейка тоже мучило сознание того, что Кларины пророчества сбываются. На похоронах Клара Большая Ветвь отказалась с ним разговаривать — когда он хотел подойти, она только яростно замотала головой.
Вот почему он каждый день приходил сюда, желая узнать правду.
— А не хватит ли? — сказал Джо, показывая на развалины. — Эдак и с ума недолго сойти.
— Я должен точно знать, что здесь произошло. Джо посмотрел на него с горечью.
— Несчастный случай, Джейк, ужасная, бессмысленная случайность. Послушай, я понимаю, как тебе тяжело, но самое лучшее — снести эти развалины. Хочешь, утром я пришлю сюда бульдозер и пару грузовиков и через день здесь будет чистое место?
— Не хочу.
— Подумай о Сэмми. Подумай о бедняжке Шарлотте. Ты даже не помог Сэмми установить для нее кровать. Твоей жене тоже тяжело, может быть, надо горевать вместе, а не уходить каждый день рыться здесь, ища неведомо чего.
— Когда я закончу, можешь присылать бульдозеры.
— Что закончишь, Джейк?! Все это скорее всего закончится тем, что оба вы с Сэмми свихнетесь.
— Когда закончу, — стиснув зубы, повторил Джейк.
* * *
Почти стемнело. Дождь перестал, и на улице подсохло. Кутаясь в теплое пальто, Сэмми смотрела на сломанные обгорелые балки дома, где была чуть ли не впервые в жизни счастлива. Бо, опустив голову и хвост, стоял рядом с ней. Который уже день Джейк его не замечал.
