— Приятного вам вечера, мэм. — Он повернулся, чтобы уйти, прежде чем Одри остановила его. — Передайте графу мои наилучшие пожелания.
Милли кружилась по комнате в новом платье.
— Ты правда не украл его, Ник?
— Нет, — резко ответил он, приступ мрачного настроения снова овладел им. — Не вертись так. У меня голова раскалывается.
— Это все джин. Мне действительно не нужно работать одной на углу?
— Сколько раз повторять? Сначала я одобрю твоего клиента, а потом один из мальчишек будет стоять на страже на случай, если дела пойдут плохо.
Услышав в проходе грохот, он поднял глаза. Это был всего лишь Холлис, олух, который голову от задницы не отличал.
— С чего это ты вломился сюда, как конница, хотел бы я знать?
— Милли, — присвистнул Холлис сквозь дыру в передних зубах. — Я хочу что-нибудь из этого, пожалуйста.
— Скажи это еще раз, и я тебе глаза выколю, — она подняла руку, — этим гребнем.
Холлис привалился к стене.
— Отлично. Я хочу что-нибудь из этого, пожалуйста.
— Убирайся отсюда. — Ник сунул руку под подушку за оружием.
Холлис фыркнул.
— На причалах только что приготовили товар к отгрузке.
— Да? — Ник сел.
Милли повернулась, в ее глазах блестели слезы.
— Ты обещал, что мы сегодня вечером пойдем в Воксхолл. — Она швырнула гребень на кровать.
— Прости, Милли, — произнес Холлис. — Это бизнес.
— Не стой здесь с постной миной, — передернула плечами Милли. — Помоги мне выбраться из этого дурацкого платья. Оно как саван.
Холлис сглотнул, и она повернулась к нему спиной. Его огромная лапища дрогнула, прежде чем он сказал:
— Я отведу тебя в Воксхолл, Милли. И мы там поедим.
— Кого ты ограбил? — поинтересовалась она.
— Никого. Я получил работу на причалах. Вот как ребята узнают о погрузке.
Она медленно повернулась.
— Ты кретин. Думаешь, тебя оставят на причалах, когда поймут, чем ты занимаешься?
— Найдется и другая работа, где нужен человек с мускулами.
— Эй, вы, хватит болтать. — Ник натягивал брюки на голое тело.
— Ты пойдешь со мной или нет? — обратился Холлис к Милли.
Ник сунул пистолет за пояс и нож в сапог.
— Идем.
Ник стал прежним.
Он никогда не изменится.
Он позволил себе проблеск другого мира, но теперь ему нужен свежий глоток опасности. Не было темных проулков, дорожек и закоулков, ведущих к нелегальным игорным домам, которых он не знал. И помогай Бог тому, кто станет ему перечить. Или женщине, которая надеялась связать его по рукам и ногам на всю жизнь ребенком, который мог быть не от него.
Он вернулся. Скоро он начнет забывать, как выглядит Шарлотта Боскасл, это лишь вопрос времени.
Глава 38
На следующее утро после свадьбы Шарлотта просыпалась постепенно. Тело сопротивлялось. Она чувствовала тепло и непривычную саднящую боль в интимных местах. Воспоминания нахлынули на нее, Гидеон занимался с ней любовью до тех пор, пока оба не почувствовали, что уже не в состоянии двигаться. Его темный силуэт то и дело нависал над ней. Гидеон выпустил на свободу желания, которые удовлетворял едва ли не прежде, чем она сама их осознавала.
Шарлотта придвинулась ближе и прислушивалась к его дыханию. Соски ее нагой груди прижались к его лопаткам. Он проснется, если она тронет его?
Он хотел ее неустанно, и она любила его, отдавшись страсти, распутная Шарлотта, которая не так давно признавалась в своей страсти к нему на словах. Теперь она не жалела, что написала их. И не жалела о том, какую роль сыграла Харриет в том, чтобы грешные мечты стали реальностью.
Открылась дверь. В комнату заглянула маленькая девочка.
— Просыпайтесь, — сказала она. — Я здесь.
Шарлотта ахнула.
— Проснись, Гидеон, — прошептала она.
— Я целую вечность ждала, чтобы встретиться с вами, — продолжал голосок. — Наша карета сломалась. Потом кучер поехал не по той дороге, мы заблудились и пропустили свадьбу. Пожалуйста, вставайте, или я стащу с кровати все покрывала, и тогда вы очень рассердитесь и смутитесь.
Гидеон, заворчав, поднял голову…
— Кто там, что вы себе думаете, черт побери… Сара?!
— Сара? — Шарлотта всматривалась в серьезное личико у двери. — Это она?
— Я не знаю, — сказал Гидеон с нежностью в глазах. — Не могу сказать, кто это, девочка или актер из бродячего цирка. Что это на тебе?
— Это моя одежда, — рассмеялась Шарлотта и подтянула повыше одеяло, прикрыв себя и Гидеона. — И мои свадебные туфли. И жемчуга моей бабушки.
— И твои ленты, — добавил Гидеон. — Ты не хочешь погулять с гувернанткой в саду? — мягко спросил он дочь. — Я знаю, ты приехала вчера поздно ночью. У нас есть кот, хочешь с ним познакомиться?
— Я хочу пойти к мадам Дивайн, — тряхнула головой Сара, — и посмотреть на платья, о которых повариха говорит, что их носят проститутки.
— Повариха старая ворчунья. Пусть лучше следит, чтобы пироги были съедобными.
— Ты хочешь пойти сегодня со мной за покупками? — спросила Шарлотта, разглядывая странный наряд девочки. — Мы купим тебе новое платье.
— Платьев у меня уже достаточно. Мне нужны туфли и свадебный веер.
На Шарлотту это явно произвело впечатление.
— Ты можешь разговаривать на языке веера?
— Конечно. И стукнуть веером тоже могу.
— Чудесно, — сказал Гидеон. — Вдобавок к тому, что ты плюешься в людей, это сделает тебя необычайно популярной.
— Я больше не плююсь, — ответила девочка. — Ты сказал, что научишь меня фехтовать.
— Да? Что ж, может, и говорил, но не думаю, что сейчас подходящее время, милая. Как ты выросла!
Шарлотта с удивлением присматривалась к девочке. У нее были темные волосы и крутой подбородок Гидеона.
— У меня есть дневник, — сказала Сара. — Я уже написала про вашу женитьбу, и про любовниц, которые были у нашего отца раньше, и что служанка видела, чем они занимаются в спальне.
— Думаю, она имела в виду игру в карты, — нахмурившись, посмотрел на дочь Гидеон.
— Конечно, — с толикой сарказма добавила Шарлотта. — А почему ты называешь его «наш отец»?
— Миссис Стернс зовет его так, потому что он думает, что он Бог.
— Понятно, — прикусила губу Шарлотта. — А что ты скажешь, если мы сегодня проведем весь день втроем? Возможно, мы сможем купить туфли, которые ты хочешь. Или пойти в фехтовальный салон. Как, Гидеон?
