— И тебе это до сих пор удавалось. О чем вообще разговор?
Тетя Франческа устало кивнула.
— Тебе не следует сидеть тут со мной. У тебя теперь есть защитник. Он будет искать тебя среди зрителей. Пойди поаплодируй ему. И, Джейн, у вас много других дел. Вы хозяйка бала. Я не стану портить всем праздник.
Джейн засмеялась:
— Не волнуйтесь за меня. За этот вечер я уже получила больше удовольствия, чем позволено иметь леди. Как бы там ни было, вы с вашей племянницей непременно побываете и на других моих вечерах. Я никогда не встречалась с вашим мужем, мадам, но он был добр к моему отцу, когда тот оказался в Фалмуте — больной, без родных и друзей.
— У Генри было доброе сердце, — согласилась Франческа. — А теперь, пожалуйста, идите и развлекайтесь, а не то я буду чувствовать себя ужасно виноватой.
— Мне нравится ваша племянница, — с улыбкой сказала Джейн. — Возможно, я ее у вас украду на денек, и мы вместе отправимся за покупками, пока вы живете тут, в Лондоне.
— Я не буду возражать, — сказала Франческа. — Буду только рада за Вайолет. Не все же ей сидеть со мной, старухой. Молодой женщине необходимо общество сверстницы, особенной такой жизнерадостной и энергичной, как вы, Джейн.
— Я должна вас кое о чем предупредить, — сказала Джейн, дав знак Вайолет, чтобы подождала ее. — У меня дурная репутация. Люди говорят, что я люблю пошалить, хотя после замужества, опять же по слухам, я отчасти утихомирилась.
Вайолет потряс ответ тети:
— А вот я перестаралась, воспитывая из Вайолет скромницу. Иногда мне кажется, что излишняя скромность приносит больше вреда, чем излишняя шаловливость.
Джейн засмеялась:
— Я берусь ее излечить от излишней скромности.
Глава 4
Ассистент заметил Кита, едва он появился за кулисами.
— Вот и вы! — Кеннет шпагой прокладывал себе путь сквозь галдящую толпу фехтующих студентов, слуг и актеров, чтобы первым успеть завладеть вниманием учителя. — Мы уже решили, что вы нас бросили на произвол судьбы. У нас осталось двенадцать минут до начала. У лорда Монтплейса случился нервный срыв. Никто не знает, где он прячется. Мистер Доусон забыл свою роль, а я не могу найти кинжал для «Гамлета»…
Кеннет замолчал, чтобы перевести дух.
Кит наклонился, чтобы второй помощник смог снять с него маску и набросить на плечи черный шелковый плащ.
— Тогда в последнем акте будут изменения. — Кит поманил двух джентльменов в киверах с кокардами, ожидавших его распоряжений. — Мистер Дженнер, отработайте еще раз выпад левой ногой. Нет-нет. Вашей другой левой ногой. Не выставляйте плечо так сильно вперед. О, ради Бога…
— Вы что-то говорили о последнем акте, сэр, — напомнил ему Кеннет. — Вы имели в виду выступление Пирса или тот эпизод, когда вы приглашаете на сцену добровольную помощницу и спасаете ее от барона, который убил ее семью?
Кит нахмурился:
— Оставьте место Тилли свободным. Я буду импровизировать. Пусть все решит случай. Невесту барона сыграет та леди, что сама вызовется мне помогать.
— У этой случайной леди есть имя, сэр?
— Полагаю, да. — Почему он не спросил, как ее зовут? Впрочем, обстоятельства их встречи не располагали к взаимному представлению. Как бы там ни было, общаться с ней, играть с ней было так легко и приятно, словно…
— Что мне сказать Тилли, сэр?
— Пообещай ей жемчужные серьги, которые она увидела на Ладгейт-Хилл.
— Господин учитель! Пирс сейчас выходит, а у нас нет кинжала!
— Проклятие, — тихо сказал Кит. — Я его только что видел, когда…
— Вот он, сэр, — перебил его костюмер, пробираясь между подъемными блоками.
Декорации для первого акта уже смонтировали. Зрителям предстояло увидеть сценку из жизни древних римлян. На неискушенный взгляд Кита, древнеримский храм выглядел достаточно убедительно. Картину портила лишь повозка уличного торговца, стоявшая между двумя бутафорскими колоннами.
— В Древнем Риме продавали горячие крестовые булочки
[1]
? — скривившись, спросил Кит.
— Почему бы нет, — согласился Кеннет и тут же добавил: — А, вот и мистер Кэрролл. И уже в костюме. Одной катастрофой меньше.
Кит чуть отодвинул занавес и окинул взглядом зрительный зал. Большинство мест уже были заняты, за исключением нескольких кресел в задних рядах и первого кресла от прохода во втором ряду. Лакеи разносили гостям шампанское и вино. Это хорошо. Слегка захмелевшую аудиторию легче развлекать. Слишком много алкоголя, однако, и какой-нибудь пьяный дурак непременно полезет на сцену в самый разгар фехтовального поединка.
Кит отошел от занавеса. Он так и не увидел встреченную им на лестнице таинственную леди. Надо было снять маску, чтобы лучше ее рассмотреть. Кит запомнил лишь темные волосы и улыбку. И еще на ней было сиреневато-серое платье, таинственно-сумеречное, так соблазнительно облегавшее ее женственные формы.
Не то чтобы Кит имел привычку заводить интрижки со всеми хорошенькими женщинами, которые встречались ему на жизненном пути. Видит Бог, он действительно сильно торопился, когда повстречался с ней, — уже тогда он боялся опоздать к началу представления. Он и сам не знал, почему задержался. Что-то в ней его зацепило. Конечно, не каждый день встретишь леди, которая размахивала бы деревянным мечом и разговаривала с перьями. Леди с таким волнующим силуэтом, темными глазами и чарующей улыбкой на губах, которые ему так захотелось поцеловать.
Она напомнила ему… кого? Кит пытался вспомнить.
Проклятие. Она не была служанкой из числа тех, что так стремились ему понравиться, когда он приходил в этот дом давать уроки фехтования. Вряд ли она была одной из юных леди, которые время от времени приходили к маркизе пить чай, а заодно наблюдали за тем, как он фехтует с юным наследником.
Но у него было чувство, что он с ней знаком.
Что, конечно, было не так.
Если бы она захотела встретиться с ним вновь, все, что от нее требовалось, это взять в руки программу и найти его имя. Он не собирался весь вечер скрываться за кулисами.
Зрители аплодировали стоя. Исполнители сцены из «Гамлета» раскланивались перед публикой. За опущенным занавесом меняли декорации. Распорядитель вышел на сцену и под гром оваций объявил, что после короткого антракта представление продолжится и зрителей ждет еще немало захватывающих поединков. Он также напомнил, что все средства, заработанные студентами академии фехтования магистра Фентона, будут переданы на нужды благотворительности.
Когда Кит направился в комнату отдыха, на мгновение ему показалось, что он увидел в кресле своего наставника и приемного отца, капитана Чарлза Фентона. Капитан нашел бы, что сказать воспитаннику, — нашел бы, за что отчитать и за что похвалить. Но он был мертв уже четыре месяца и, конечно, не мог присутствовать сейчас в зале.
