Странно, но он был в белой панамке.
Заметил меня.
– Куда это ты нарядилась, Мини?
Не твоё собачье дело.
– Не называй меня сегодня Мини, Бо.
– А как? Просто свиньёй?
– Я сегодня – Суперхрю.
Ноги у Бо подкосились. Люблю производить впечатление.
– VIP, – произнёс он, высунув язык так, словно
хотел пить.
– Что?!
– VIP!
– Где? Где? – Я засуетилась на своих
очаровательных коротких ножках (конечно, я же не страус) и оглядывалась вокруг,
где же мой VIP.
– Где? – повторила я и вопросительно уставилась на
Бо.
– Здесь! – сказал Бо и смахнул лапой свою белую
панамку.
Я завизжала, как поросёнок, хотя давно уже была свиньёй.
– VIP! – повторила я сквозь визг. – VIP
называется!
Бо прятал голову в лапы. И краснел.
– Гламурный!… – издевалась я. – Гламурный Бо!
Держите меня! Я умру от смеха!
Бо вскочил на ноги и побежал. Даже панамку забыл.
Я подхватила его панамку и с визгом побежала за ним.
– Эй, VIР, ты забыл свою гламурную панамку!
Бо добежал до будки и захлопнул дверь прямо перед моим
пятачком. Я не успела остановиться и врезалась в дверь на всём бегу.
И отлетела в сторону. Только песок в разные стороны
посыпался.
Больно.
Бо вышел из будки.
– Больно? – спросил он.
Я только кивнула.
– Знаешь что, Бо?
– Что?
– Ты ведь действительно добрый.
– Да ладно! – Бо махнул лапой.
– И в Интернете я ведь выбрала тебя.
– А я тебя.
Бо подошёл и лизнул меня в рыло. Дружба, конечно, похожа на
печенье. Просто не надо её есть.
Пусик
Она смотрела на его профиль в самолёте и щипала себя за ухо:
это не сон, это действительно с ней происходит. Они вместе едут отдыхать.
Вдвоём. В Турцию. Не ахти какое место, но куда можно улететь за один день?
Слава богу, у неё шесть купальников. Три Веркины. У них один
размер. Слава богу, она сейчас в лучшей своей форме – пятьдесят кэгэ. Ни больше
ни меньше. Он не сводит с её пятидесяти кэгэ влюблённых глаз. Они будут гулять
под луной, взявшись за руки. По гостинице сновали полураздетые люди, их
поселили в бунгало.
– Успеем на завтрак. – Он посмотрел на часы.
Он все делал по часам.
Так и должны вести себя преуспевающие бизнесмены.
– Я такая голодная! – улыбнулась она.
– Когда женщина голодная – это так сексуально… – Он
обнял её за талию. – У нас пятнадцать минут до конца завтрака.
– Бежим!
В ресторан они действительно не зашли, а забежали.
И она действительно хотела есть.
На её тарелку попали яичница, острые сосиски, жареная
картошка, печёный помидор и фасоль.
– Достаточно сексуально? – поинтересовалась она.
– Можно ещё. – Он протянул ей вторую тарелку.
Она положила по одному кусочку каждого десерта. И три
рахат-лукума.
– Обожаю рахат-лукум! – сказала она, когда тарелки
были пусты.
– А я обожаю тебя! – Он протянул ей пачку сигарет.
Она отказалась. – Ну, может, одну? – спросил он.
– Нет, даже не уговаривай.
Она курила теперь только после обеда. А через неделю
собиралась бросить совсем.
– Уважаю. Но ты уверена, что тебе захочется обедать?
После всего вот этого?
– Вряд ли. – Она засмеялась. – Если только
для того, чтобы продемонстрировать тебе свою сексуальность!
– Может, найдёшь ещё какие-то способы?
– Может быть…
На пляже он читал книгу, а она позвонила Верке:
– Супер, здесь просто супер!
– А как погода? – Верка торчала в пробке где-то в
районе Тверской.
– Погода – супер! Море шикарное!
– А он? Как он себя ведёт?
– Супер. – Она перешла на шёпот. – Просто
глаз с меня не сводит.
– Супер! – согласилась Верка.
– Ну, ладно, мы пошли купаться. Я тебе позже позвоню.
Когда они выходили из моря, взявшись за руки и весело
хохоча, она заметила печёные турецкие пирожки, которые разносили по пляжу.
– Хочу пирожок! – закричала она и захлопала в
ладоши.
Она взяла три. Все с мясом.
– Ничего себе аппетит! – удивился он. – В
Москве мне казалось, что ты ешь, как маленькая птичка.
– Я и ем, как маленькая птичка.
– Как маленький птеродактиль.
В три она предложила пойти на обед.
– Скажи мне, что ты шутишь! – потребовал он.
– Нет, я умираю с голоду!
«Не буду ужинать! – подумала она. – А завтра на
завтрак съем только яйцо».
Шведский стол был огромный и разнообразный. На удивление
себе, она съела пять закусок, шесть горячих, потом два супа, потом ещё два
горячих, потом – тарелку рахат-лукума.
Наелась.
Он закурил. Она тоже.
– Отнесу в номер телефон, поставлю на зарядку, –
сказал он. – А ты закажи мне кофе.
– О’кей.
Она любовалась им, пока он не скрылся в дверях ресторана.
В районе пупка что-то шевельнулось, ударилось, кольнуло и
защекотало. Она даже рассмеялась.
Щекотание перешло на ногу. Смех перешёл в крик. Хорошо, что
в ресторане они оказались последними посетителями. У неё на правой ноге, из-под
коротких белых шорт (Веркины) вылез маленький, с мизинец, толстенький, с
короткую сардельку, улыбающийся человечек.
– Не кури! – потребовал он взрослым басом.
Она потушила сигарету дрожащими руками.
– Ты же не курила с утра? – строго спросил он.
– Я только после обеда курю, – ответила
она. – Скоро совсем брошу.
– А!… – Человечек, казалось, смягчился. –
Понимаешь, я не переношу табачный дым.
Человечек попрыгал у неё на ноге.
– Люблю прыгать, – сказал он. – Но на тебе
жёстко. Но это временно. Я – Пусик. Только не надо пытаться пожать мне руку!
