Потому что Пусик неважно относился к её бойфренду.
Безымянная звезда (По мотивам пьесы Михаила Себастиану)
I
Ты можешь заигрывать с кем угодно. Когда угодно. При мне.
Или без меня. Но! Если я – рядом и прошу принести мне бокал шампанского, ты
обязан встать и принести мне его! И пусть все эти девицы видят, что ты встал и
пошёл за шампанским для меня!
Машину обдало грязью.
Отлично! Пусть её ещё бетоном зальёт и ещё… И… И ветки
поцарапают. Или лучше я сама расцарапаю эту твою ненаглядную новенькую
«Феррари».
Представляю твоё лицо, если бы мог видеть сейчас эту дорогу,
эти ямы и колдобины, по которым твоя «Феррари» прыгает, как племенной мустанг.
Представляю! Ты бы подавился собственной сигарой.
Машина снова подскочила и снова грохнулась на разбитую,
узенькую дорогу.
Куда меня занесло? Я еду часа три. Ужас, уже час ночи.
Значит, я за рулём около шести часов.
Интересно, он уже хватился меня?
И где я нахожусь?
Деревня Кошки. Боже, где я?! Фонарей нет вообще. Это не
опасно? Я в красном платье, оно стоит дороже, чем вся эта деревня. Ох! Ничего
себе яма!
Да что с этой машиной? Эй, машина! Ты будешь заводиться или
нет? Эй! Ну пожалуйста, ну хорошенькая, ну заводись! Я отдам тебя твоему
хозяину! Когда-нибудь.
Не заводится. Как страшно. Люди! Нет, лучше не надо. Люди!
Нет. Телефон.
– Алло, Серёжа, это я…
– Элла, плохо слышно, музыка! Что ты хочешь? Подойди ко
мне и скажи! Почему я должен орать в этот телефон?
– Я в деревне Кошки, Серёжа…
– Что? Элла?
Значит, он меня не хватился. Значит, все эти шесть часов,
что я колешу по дороге Питер-Москва, он просто спокойно пил виски с девками?
Я бросила телефон в кусты со всей силы.
Вышла из машины.
Оглянулась. Никого. Добежала до кустов, нашла на земле
телефон. Ушибла палец. Какой ужас! Набрала номер.
– Элла, я не понял…
– Забудь обо мне! И не звони мне больше никогда! Теперь
ты понял?! Ты понял?! Не звони мне больше никогда!
Я бросила телефон ещё дальше.
Бегом вернулась в машину. Закрылась на кнопки. Какой смысл
закрываться на кнопки в кабриолете?
Боже, кто-то идёт. Я вижу фигуру, приближающуюся ко мне по
дороге.
Он совсем близко. Неужели тяжело повесить фонари?
– А-а-а-а-а-а-а! – Я закричала очень
громко. – А-а-а!
Тот, кто шёл, побежал.
Я выхватила из сумочки небольшой флакончик с термальной
водой. У меня сухая кожа. Я постоянно ношу с собой увлажняющие средства.
Когда он подбежал ко мне, я выставила вперёд руку, в которой
был зажат флакончик. Я видела это в кино. Преступник подумает, что у меня
газовый баллон. И продолжала кричать.
– Пожалуйста, не кричите, – попросил он. На нём
был чёрный костюм и очень странный галстук.
Похож на небогатого гомосексуалиста. Я перестала кричать.
– Вы так меня напугали! – сказал он. И улыбнулся.
– Вы меня тоже, – сказала я и тоже улыбнулась.
Вежливо.
– Вы заблудились? – спросил он.
– Я что, похожа на человека, который заблудился? –
переспросила я немного высокомерно.
– Если честно, то да. Но я не хотел вас обидеть.
Самое время обидеться. Я надула губы и отвернулась.
– Вам нужна помощь?
Я молчала.
– Вы здесь совсем одна?
– Ну, если вы – пустое место, то я здесь совсем одна.
– Я просто думал, что что-то случилось, но если все
нормально – извините. Я тогда пойду.
Он действительно развернулся и собрался уйти.
Надо его остановить. Какая-нибудь веская причина.
– Я хочу кофе! И мне нужен телефон, чтобы вызвать свою
службу безопасности.
– Но у меня нет телефона…
Он всегда улыбался, когда, казалось бы, повода для улыбки не
было вообще. Даже наоборот.
– А у вас есть своя служба безопасности? Ничего себе.
Вы, наверное, из правительства?
Я посмотрела на своё платье. Разве в правительстве на
кого-нибудь может налезть моё платье?
– Хотя, действительно, – он улыбнулся, – я
сказал какую-то чушь. Вы, наверное, актриса?
Представляю, каково это: быть актрисой и тебя при этом
спрашивают: «Вы актриса?» Не кричат восторженно: «Вы – актриса! Я вас знаю!» А
спрашивают: «Вы, наверное…» Ужас.
– Кофе в вашей деревне только актрисам дают?
– Что вы? Извините. Я просто растерялся. Если вы хотите
кофе…
– Хочу. И, честно говоря, ещё шампанского.
Он, видимо, растерялся ещё больше.
– Шампанского? Но наш ларёк закрывается в восемь
вечера. А сейчас уже ночь…
– Разве? Тогда, действительно, какое шампанское… Ну а
кофе?
– Кафе тоже уже закрыто…
– Боже! Да вам наплевать на меня!
– Извините…
– Не извиню!
– Да, я понимаю. Кофе есть у меня дома, это здесь
рядом, но разве это удобно?…
– Дома? Спасибо! Вы хотите, чтобы я бросила машину
прямо здесь? Посреди дороги? И отправилась к вам домой пить кофе? И отбиваться
от вашей ревнивой жены?
– Я не женат…
– Вы предпочитаете мужчин?
– Какая чушь! Просто я не женат… Но бросить здесь вашу
машину действительно неосмотрительно. У нас в деревне люди разные…
– Это не только в вашей деревне.
– Да, да, конечно.
– Ну, так вы принесёте мне кофе?
– Сюда? Конечно! Вы сможете подождать минут десять?
– А вы думаете, за эти десять минут у меня будут ещё
какие-то предложения?
Он ушёл.
Кофе мне необходим. Раз уж нет шампанского.
Найти, может быть, телефон?
Ни за что! Пусть Сергей названивает! И сходит с ума от
беспокойства за меня!
Наверное, он уже отправил кого-нибудь в гостиницу проверить,
нет ли меня там. И ездит по всем клубам ночного Питера в поисках своей
пропавшей возлюбленной. Надо было ему туфельку оставить.
Ну где же мой кофе?
Такой смешной человек.
