– Я попрошу! – строго сказал нотариус, тряся
двойным подбородком, и Олег замолк. – Завещание составлено с учетом всех
требований, и господин Боровицкий неоднократно советовался со мной по этому
поводу. Завещание было передано мне в присутствии двух свидетелей. Вот
они… – Нотариус ткнул пальцем сначала в золотую даму, затем в девушку, и
обе согласно закивали. – Ваш отец прошел необходимые обследования, и в
суде вы не сможете доказать, что он был невменяем. Но, конечно, обращаться с
иском – ваше право.
– Не надо никуда обращаться, – произнесла
неожиданно Даша, выходя из оцепенения. – Разумеется, никакая квартира мне
не принадлежит, тут и речи быть не может. Я подпишу документы об отказе – это,
кажется, так называется? – и все будет в порядке.
Опять повисло молчание. На Дашу молча смотрели пять человек.
Она почувствовала прилив легкого раскаяния, но ее сразу переполнило ощущение
собственного благородства: все-таки не каждый день вот так просто отказываешься
от квартиры в Москве.
«Делай как должно, а там будь что будет», – вспомнила
она девиз своего папы, который терпеть не могла. Во-первых, сплошь и рядом не
было понятно, что именно «должно делать», а во-вторых, громкими словами папа,
как правило, оправдывал собственные неудачи. Почему-то ни разу не вышло так,
чтобы папа сделал «как должно», а ему от этого стало бы хорошо. «Может, что-то
в консерватории подправить?» – цитировала в таких случаях мама Жванецкого,
злясь на отца. Тот старался смотреть орлом, но держался от мамы подальше, пока
туча не миновала. До следующего случая, когда ему приходилось оправдываться:
«Делай как должно, а там будь что будет».
«Ну вот, – подумала Даша, – в кои-то веки
совершила великодушный поступок. Теперь главное – не делать морду ящиком, когда
начнут благодарить, а держаться скромно и с достоинством».
– Ну что ж, – проговорил наконец Олег, – это
значительно облегчает дело. Не ожидал, признаться…
– Приятно, что у вас хватило порядочности не зариться
на чужое, – подтвердил Глеб. – А то в наше время…
Даша на минуту потеряла дар речи. Глеб с Олегом, обернувшись
к нотариусу, начали обсуждать с ним вопросы оформления отказа, а она сидела
молча и смотрела на двух похожих людей напротив нее. «Делай как должно»?! Даше
представился рыцарь в доспехах, отважно потрясающий мечом и разбрасывающий
золотые монеты по площади под крики слуг: «Для обездоленных! Для обездоленных!»
Лицо рыцаря сияло упоением и довольством жизнью и собой. Во всеобщей
неразберихе монеты молниеносно расхватали обездоленные с подозрительно шустрыми
повадками, а рыцарь, не обращая внимания на летевшие ему в спину помидоры и
костыли обделенных калек, поскакал творить добро дальше… Дикая картинка
промелькнула в голове у Даши, и тут она поняла, что к ней обращаются.
– Ваш паспорт, пожалуйста, – с легким раздражением
повторила дама в золоте, протягивая руку за документом, который Даша успела
убрать в сумку.
Даша ощутила, что речь к ней вернулась, но в голове словно
качнулся маятник, заняв положение, полностью противоположное прежнему.
– Нет, – заявила вдруг она, вставая и ловя на себе
недоуменные взгляды. – Я передумала. Я не собираюсь ни от чего
отказываться. Во всяком случае, в вашу пользу. – Она посмотрела прямо в
лицо младшему брату, Олегу, и заметила на нем растерянность. – Если бы у
вас хватило такта хотя бы сказать мне спасибо… – продолжила Даша и
запнулась. – Впрочем, неважно. Всего доброго.
– Одну минуту, – остановил ее уже в дверях голос
нотариуса. – Для вас есть еще кое-что.
Поскольку Даша, не двигаясь, смотрела на него от дверей,
конверт взяла у него девушка и передала Даше. Знакомым почерком на нем было
выведено: «Дарье Андреевне Прониной». Даша сунула конверт, оказавшийся
неожиданно большим, в сумку, сказала: «Спасибо» – и вышла из кабинета, не
уточнив ни одной формальности по оформлению квартиры. Вслед ей загудели голоса,
хлопнула дверь, но она уже выбежала на улицу и быстро пошла к метро. В голове у
нее было только одно: «Домой. Быстрее домой!»
Глава 5
Дома ее встретил у дверей Проша, ожесточенно молотящий
обрубком хвоста, но Даша мимоходом погладила его по голове и начала
раздеваться, не говоря ни слова. Поняв, что прогулки не предвидится,
загрустивший пес свернулся клубком на паласе, а Даша села на диван и достала
конверт. Он был почти таким же большим, как и тот, с завещанием. Коричневая
бумага пахла чем-то непривычным, и Проша настороженно потянул носом.
Даша аккуратно отстригла ножницами тонкую полоску по краю
конверта, а внутри, как в матрешке, оказался еще один, маленький. Она зачем-то
рассмотрела его, но это был совершенно обычный конверт без марки, в верхнем
углу которого был нарисован яркий цветок и подписано: «Пион». Кто-то карандашом
добавил в начале букву «Ш», и у Даши не было ни малейшего сомнения, кто именно.
– Шпион, значит… – произнесла она вслух и распечатала
конверт.
Простой лист бумаги в клеточку выпал ей на колени. Даша была
слегка разочарована – ей казалось, что в конверте непременно будет длинное
письмо на нескольких страницах. Она перевернула листочек и стала читать:
«Уважаемая Дарья Андреевна! Мне жаль, что обстоятельства
сложились таким образом, что Вам приходится читать это письмо. С другой
стороны, для кого-то, безусловно, оно и к лучшему. Мы с Вами много беседовали,
Дарья Андреевна, и у меня сложилось впечатление, что в чем-то мы с Вами очень
близкие люди. Поэтому я возьму на себя смелость просить Вас закончить начатую
мной книгу. Возможно, по определенным причинам Вам будет весьма трудно. Решайте
сами, когда Вам остановиться. Я же, со своей стороны, могу лишь немного
компенсировать Вам затруднения, с которыми, полагаю, Вы неизбежно столкнетесь.
Признаться, различного рода пожелания в письмах я всегда
считал банальными и глуповатыми, но не могу удержаться напоследок – желаю Вам,
друг мой Дарья Андреевна, любви Ваших близких. Прощайте. С уважением и
благодарностью, Боровицкий П.В.».
Даша дочитала до конца и несколько минут смотрела на слова,
которые никак не хотели заново складываться в осмысленные фразы и выхватывались
ею по одному. Обстоятельства. Беседовали. Близкие. Книгу. Остановиться. Затруднения.
Любви. Боровицкий.
Подумав, Даша разыскала в сумочке телефон, который дал ей
следователь по имени Артем Викторович, и набрала номер. Путаясь и сбиваясь, она
наконец объяснила, зачем звонит. Следователь кратко ответил и, не прощаясь,
повесил трубку. Даша посидела на диване, слушая гудки в телефоне, потом
спохватилась и нажала «отбой». В ноутбуке Боровицкого, найденном в его
кабинете, не было никаких текстовых файлов. «Пусто там», – сказал
следователь. Значит, или они не нашли текст начатой Боровицким книги. Или не
там искали. Но это же глупо! Зачем держать в пансионате ноутбук, если ты на нем
не печатаешь?! Боровицкий был не тем человеком, который пытался бы таким
незамысловатым образом производить впечатление на окружающих. «Закончить
начатую мной книгу…»
