А спустя еще месяц Петр Иванович ослеп. Теперь в третьей
комнате, о которой так сладко грезилось Денисову, витал стойкий запах больного
тела. Отчим, лежащий на диванчике, казался куда здоровее, чем был все
предыдущие годы. И с этого времени он начал замечать всех и вся. Иногда Борису
казалось, что предыдущая жизнь Петра Ивановича была только подготовкой к его
болезни. Ослепший, больной, он стал злобным и въедливым. Он вслушивался во все
звуки, истолковывал их по-своему и раз в неделю закатывал грандиозный скандал. Голос
– все, что осталось у отчима, но этим инструментом он пользовался виртуозно.
Денисов, приходя домой, знал: кроме ворчания жены и криков детей, он обречен
слушать взвизгивания, рычание, глухое бормотание совершенно чужого ему старика.
Денисов нашел место в доме престарелых, договорился с
заведующей и уже представлял в подробностях свой отдых на заветном диванчике,
но неожиданной преградой на его пути встала супруга.
– Никогда! – кричала она, размахивая перед лицом
Денисова костлявой рукой. – Родного человека – в дом престарелых?! Да ты
подумал, что о нас соседи скажут?!
Ошарашенный Борис пытался возражать, уверял, что в доме
престарелых Петру Ивановичу будет хорошо, прекрасно зная, что лжет. Все было
бесполезно. Страх перед людским осуждением в супруге был неимоверно силен, и
она ни в какую не соглашалась избавиться от старика.
– Чем он тебе мешает, а? – бушевала она. –
Мыть его я буду, кормить – по очереди. А там, глядишь, бог и приберет, –
закончила она, понизив голос.
Но отчим ее услышал.
– Да он вас раньше приберет, чем меня! – раздался
его голос из-за стены. – А ты, Борька, – шельма! Решил, прохиндей,
избавиться от меня? Всем, всем расскажу, что ты задумал! Не дождетесь!
Не уточнив, чего именно они не дождутся, Денисов выскочил из
квартиры на лестничную клетку и нервно закурил. Из соседней двери тотчас
высунулась Клавдия Степановна и зашумела:
– Ты чего ж воздух портишь в общественном месте, а? А
ну, иди со своей цигаркой обратно! А еще лучше – бросил бы ты это дело! Дома
тоже нечего курить, отца травить дымом. Вон уж и так довели его, сердешного!
– Какого, на хрен, отца?! – выкрикнул Денисов, но
дверь за Клавдией Степановной уже захлопнулась.
Денисов с силой вжал окурок в перила, обжег себе пальцы,
взвыл и бросился домой.
С тех пор прошло пять лет, а отчим и не думал отходить в мир
иной. Иногда Денисов с тоской думал, что тот и в самом деле переживет все его
семейство. Уж самого-то Бориса точно. Если жена не успевала перед тем, как уйти
на работу, умыть Петра Ивановича, тот поднимал скандал, и заниматься этим
приходилось Денисову. Тоскливо протирая мокрой тряпочкой морщинистое лицо,
Денисов брезгливо отворачивался, морщил нос, стараясь не принюхиваться.
«Господи, ну почему жена такая непроходимая дура?! – взывал Борис молча к
потолку. – Почему я должен ухаживать за совершенно мне чужой старой
развалиной? Ради каких-то соседей? Да чтоб они провалились, те соседи!»
Потолок тихо ронял штукатурку на голову Денисова, и отчим
немедленно начинал верещать: «Ты что, мышьяк на меня сыплешь? Крысиный яд?»
Денисов сжимал зубы и старался не смотреть на подушку под головой Петра
Ивановича. Слишком велико было искушение прижать ее к лицу старика.
* * *
Борис Денисов подошел к Даше и укоризненно покачал головой.
– Нету его сегодня, – сообщил он вместо
приветствия.
– Кого нету? – удивилась Даша.
– А вы кого ждете, Пушкина? – хамовато осведомился
Денисов. – Яковлева нету. Он заболел.
– Что с ним?
– Этого я вам рассказать не могу, и не просите, –
пожал плечами Денисов. – Врачебная тайна. Вы здесь его записей не видели?
Такую толстую тетрадь в клеточку?
Даша покачала головой.
– Ну и ладно, – равнодушно сказал Денисов. –
Обойдется и без нее. А то формулы какие-то, расчеты… Новые напишет.
– Постойте, постойте! – Даша недоуменно посмотрела
на главврача. – У Ивана Сергеевича его наблюдения потерялись? Так ведь это
очень важно! Давайте вместе поищем.
– Делать мне больше нечего, что ли? – искренне
удивился Денисов. – Вот еще, всякий бред сумасшедшего искать!
– Не бред сумасшедшего, а научную работу.
Денисов задержал на Даше иронический взгляд, и ей стало не
по себе.
– Девушка, вы о чем? – хмыкнул главврач. –
Какая научная работа? Наш Виконт только с виду весь из себя ученый, а в
голове-то у него давно мозги скукожились. Он циферки разные пишет и столбиком
их считает – вот и весь его труд.
– Но как же… Боровицкий мне объяснял…
– Да Боровицкий, покойный, сам все прекрасно понимал. Я
даже боялся, что он Яковлеву как-нибудь скажет правду. Тогда наш Виконт вызвал
бы его на дуэль! – Денисов хихикнул, довольный своей шуткой. – Очень
уж он трепетно к своей работе относится. Ха! Рыбки!
Выразив в последнем возгласе все свое отношение к научной
работе пациента, Денисов вперевалку пошел обратно. Даша присела на корточки и
посмотрела в черную воду пруда. Рыбок там не было. Только сверху одиноко плавал
ивовый листик, похожий на селедку без плавников.
Глава 13
Сегодня мужчина в кожаной куртке подготовился основательно.
Для собаки он захватил отпугиватель, прикупленный в магазине «Охотник», –
продавцы уверяли, что приборчик действует на псов любого вида и размера. А для
сучки был припасен хороший кастет, оставшийся еще со времен детских шалостей.
Детских не детских, но кастетик был вполне ничего – для задуманного хватило бы.
И опять стерва порушила такой отличный план! В первую
минуту, увидев ее без собаки, он возликовал. Но баба, вместо того чтобы идти в
парк, завернула к остановке. Человек с кастетом чуть не зарычал и, оттолкнув
возмущенного покупателя, выскочил из магазина. Женщина шла очень быстро, и ему
пришлось бы бежать, чтобы догнать ее, но это ничего бы не дало. Около остановки
толпились люди, и он понимал, что набрасываться на нее сейчас бессмысленно.
Мало того, что схватят, так и не дадут выполнить намеченное. А оказаться
пойманным ему никак нельзя!
Человек с кастетом в кармане злобно сплюнул, посмотрел на
часы и пошел прочь от остановки.
Даша ехала в маршрутке, обдумывая детали предстоящего
визита, который был прямым следствием ее разговора с Красницкой и с мужем.
Накануне Даша вернулась домой, расстроенная беседой с Риммой
Сергеевной, и с порога выпалила Максиму:
– Ничего не получается! Как будто они сговорились все!
Она раздраженно бросила сумку на стул, сумка свалилась, и
все содержимое рассыпалось по полу. Даша присела на корточки и начала быстро
забрасывать вещи обратно.
