– Не дам, не дам, уйди! – замахал свободной рукой
Ангел Иванович.
Лицо у него сморщилось, и Даше показалось, что он сейчас
заплачет. Седые волосики вокруг лысины были спутаны, а куртка перемазана в
грязи и порвана.
– Я тебе уйду! – грубо сказал главврач.
Он наклонился и вырвал банку из рук старика. Тот не вскочил,
а остался сидеть на корточках, глядя снизу вверх. Вид у него был жалкий и
больной.
– Так… – бормотал Денисов, открывая крышку и
отбрасывая ее в сторону. – Что ж, полюбуемся, что ты здесь припас… Фу!
С этим возгласом он отшвырнул в сторону полусгнившую вареную
картофелину. Картофелина прокатилась мимо старика, и тот бросился на нее,
схватил и спрятал под курткой. С тем же брезгливым выражением лица врач достал
за краешек кружевную салфетку.
– Что такое? А, это у нас для удовлетворения
эстетических потребностей. Правильно, Ангел вы наш Иванович? Ну, ангелам
салфетки ни к чему, у них и так красота вокруг.
– Отдай! – слезливо попросил старик.
Не отвечая, Денисов скомкал салфетку и сунул ее в карман.
Затем из банки был извлечен ком туалетной бумаги. Когда врач развернул ее,
внутри обнаружился маленький стеклянный заяц с отбитым ухом.
– А это ты где взял? – усмехнулся Денисов. –
Смастерил на досуге, что ли?
– Это мое! Я нашел, нашел! Выкинули вот там, где
красная полосочка, а я нашел!
– Полосочка? А, значит, из мусорки! Вот и правильно,
там ей самое и место.
Денисов замахнулся, собираясь выкинуть безделушку. Ангел
Иванович вскочил на ноги и бросился к главврачу. Тот поднял руку вверх и с
улыбкой смотрел, как подпрыгивает вокруг него маленький старичок, пытаясь
достать до своей драгоценности.
– Что здесь происходит? – раздался возмущенный
голос.
Денисов вздрогнул и выронил игрушку. Ангел Иванович бросился
на нее, схватил и зажал в кулачке.
– Вы? – удивился главврач, глядя на Дашу, выбирающуюся
из кустов. – А вы что здесь делаете?
– А вы что здесь делаете? – зло спросила Даша,
глядя на Денисова. – Почему вы над стариком издеваетесь? Это такой у вас
частный пансионат?
– Никто над ним не издевается, – пожал плечами
врач. – Пациент опять ухитрился сбежать, я его разыскал. Оказывается, у
него тут было сокровище зарыто. – Денисов захихикал, но, увидев лицо Даши,
перестал. – А вообще-то я вам, милая девушка, не советую вмешиваться в
лечебный процесс. Иначе я решу, что ваши посещения вредны для наших пациентов.
– Проша, ко мне! – громко крикнула Даша.
Из-за кустов вывалился Проша и уставился на врача. Тот
шагнул назад, изменяясь в лице.
– Это ваше лечение вредно для пациентов, –
отчетливо произнесла Даша. – Не так давно у вас Уденич умерла. Не от него
ли? А о ваших издевательствах я сейчас же расскажу управляющей.
Она решительно взяла старика за руку, обогнула Денисова и
пошла вдоль ограды. Старик лопотал что-то непонятное, но послушно бежал за ней.
Он начал задыхаться, и Даша пошла медленнее, поняв, что ему тяжело. Она
обернулась, но врача не было видно.
– Ничего, ничего, – успокаивающе бормотала Даша
непонятно кому, – сейчас мы с ним, садистом, разберемся… Ничего он нам
больше не сделает, и не обидит, и игрушки не отберет…
Она поймала себя на том, что говорит со стариком как с
маленьким ребенком. «А как же с ним еще говорить? Он же болен! Он же ничего
толком не понимает!»
– Осень-то какая теплая в этом году, – неожиданно
произнес сзади Ангел Иванович.
Даша остановилась и посмотрела на него. Старик задрал голову
и разглядывал верхушки деревьев. Лицо у него было задумчивое, сосредоточенное,
и ни намека на сумасшествие не читалось в нем.
– Теплая, – подтвердила Даша, не сводя с него
глаз.
– Хорошо. Люблю теплую осень. Я вообще тепло
люблю, – он улыбнулся и втянул голову в плечи, как черепаха. – Вот бы
на море погреться! Я раньше все работал, работал… А сейчас бы отдохнул.
– А кем вы работали? – осторожно спросила Даша.
– Много кем, – уклончиво ответил старик, –
сейчас уж и не вспомню. А на море мне нравилось по камушкам ходить. Знаете, не
по песку, а по камушкам.
– Знаю, – тихо ответила Даша.
– Камешки маленькие, под ногами перекатываются… –
Ангел Иванович с улыбкой вздохнул. – Я даже самые интересные собирал, а
потом домой привозил. Только они терялись, конечно. А на море хорошо – в ладонь
камешков наберешь, в горсти сожмешь… Ой!
Он поморщился и разжал кулачок, в котором лежал стеклянный
заяц. На указательном пальце Ангела Ивановича выступила кровь.
– Ухом отбитым порезался… – удивленно протянул
он. – Надо же, заяц – и порезал меня… Заяц! Порезал!
Он залился тихим смехом, поглядывая на Дашу, словно
приглашая посмеяться вместе. Но Даше было не смешно. Перед ней стоял прежний
Ангел Иванович – жалкий, беззащитный, сумасшедший старик.
– Вон ворота впереди, – сказала она, чувствуя, что
в горле пересохло. – Пойдемте.
Глава 16
В кабинете Раевой раздался звонок.
– Лидия Михайловна, к вам тут дамочка идет с нашим
пациентом, – уважительно сообщил охранник.
Раева сразу поняла, о ком идет речь. И совершенно не
удивилась, когда дверь распахнулась и в проеме показалась высокая светловолосая
женщина. За ней виднелся маленький старичок, а за ним – еще какие-то смутные
фигуры.
– Я хочу с вами поговорить, Лидия Михайловна, –
громко сказала Даша, проходя в кабинет.
– Во-первых, здравствуйте, – отозвалась
Раева. – Во-вторых… – Она пригляделась к старику и приказала: – Нина
Ивановна, приведите Ангела Ивановича в порядок и покормите его. Он обед
пропустил.
Пожилая санитарка поспешно закивала и потянула старика за
собой, но Ангел Иванович проявил неожиданное упорство: вцепился Даше в рукав и
не отпускал.
– Пожалуйста, покушайте, – негромко сказала Даша,
начиная чувствовать себя неловко.
– Мне бы картошечки… – попросил Ангел Иванович,
глядя на нее снизу вверх слезящимися глазами.
Даша посмотрела на управляющую.
– Нина Ивановна, посмотрите – на кухне картошка
осталась? Если нет, попросите, чтобы сварили, – распорядилась Раева.
– Вам сделают картошку, – шепнула Даша,
наклонившись к уху старика.
Тот мелко закивал и послушно пошел за толстой Ниной
Ивановной. Даша закрыла за ними дверь и осталась с управляющей наедине. Раева
молчала, глядя на нее.
– Ваш Денисов над ним издевался! – с места в
карьер выпалила Даша. – Я гуляла в парке и все видела!
