– Позвольте… – остановила ее Лидия
Михайловна. – Не могли бы вы рассказать с самого начала?
Она показала на стул. Даша села и стала рассказывать. Лицо
Раевой все время было непроницаемо, и только под конец, когда Даша упомянула
про стеклянного зайца, управляющая поморщилась:
– Безделушку одна наша пациентка подарила другой, а та
выкинула. Значит, Ангел Иванович ее подобрал…
– А как фамилия пациентки? – неожиданно спросила
Даша.
– Красницкая, – удивленно взглянула на нее Лидия
Михайловна. – А подарок был для Окуневой.
– А Виктории Ильиничне он, значит, не
понравился, – кивнула Даша. – Понятно.
Раева молчала. Даша почувствовала себя неудобно: про
Денисова она рассказала, нужно было вставать и уходить. Но просто так уйти тоже
было глупо. Хотя… Требовать отчета у Раевой она не могла, угрожать заявлениями
в милицию было и вовсе бессмысленно.
– С Денисовым я поговорю, – управляющая словно
прочитала Дашины мысли. – А вас, Дарья Андреевна, я попрошу…
Она сделала небольшую паузу, и Даша интуитивно
почувствовала, что сейчас будет произнесено. Но она же еще ничего не узнала!
– Лидия Михайловна, – перебила Даша Раеву, –
скажите, а вам самой не страшно, что у вас в пансионате убийца?
– Вы о чем? – изумилась Раева, забыв, что хотела
сказать.
– Горгадзе признался, что именно он убил Петра
Васильевича Боровицкого. Вы ведь знаете об этом?
Даша испытующе смотрела в бледное лицо Раевой, но, к ее
удивлению, та рассмеялась и встала из кресла.
– Дарья Андреевна, ну неужели вы и в самом деле
думаете, что несчастного журналиста убил Игорь Кириллович? – Она покачала
головой, достала из сумочки пачку сигарет и закурила у окна. – Вы знаете,
наверное, что дело закроют?
– Знаю, – подтвердила Даша.
– Но, конечно, не знаете почему. Я вам скажу. В ту ночь
окно в комнате Боровицкого было приоткрыто. А подоконник тщательно протерт.
Следователь предполагает, и я не могу с ним не согласиться, что кто-то
посторонний забрался в комнату Петра Васильевича, увидев свет в его окне.
– Зачем?
– За ноутбуком хотя бы, – пожала плечами
Раева. – Для любого окрестного ворья, которого здесь немало, компьютер
очень ценная вещь.
– Но на вашу территорию не так-то просто
попасть! – возразила Даша.
– Однако возможно, несмотря на все мои старания, –
вздохнула Раева. – Пример с Ангелом Ивановичем очень убедителен, вам не
кажется?
– Лидия Михайловна, это… это глупость какая-то, –
сказала Даша неуверенно, тщетно пытаясь подобрать аргументы. – Грабитель
залез, ударил ножом, ничего не взял… Полная ерунда, ну полная же! Следствие
ошибается!
– Возможно, – легко согласилась Лидия
Михайловна. – Но даже если и так, Горгадзе не имеет к произошедшему
никакого отношения.
– Почему вы так уверены?
– Потому что я всех их знаю, – просто сказала
Раева. – Поймите, Дарья Андреевна: я управляю миром, как ни смешно это
звучит. Маленьким, но миром. Это мир нашего пансионата. И всех своих пациентов
я знаю так хорошо, как они сами себя никогда не знали. Возьмите того же самого
Игоря Кирилловича: он уверен, что мог бы уничтожить всех вокруг! Но на самом
деле его раздраженность на мир – только на словах. Бодливой корове бог рогов не
дает, знаете ли. Единственное, в чем он отличился за все время, – так это
тем, что дал Красницкой сдачи в драке. И, между нами, был совершенно прав.
Раева потушила сигарету и открыла окно.
– А вон и господин Денисов, – задумчиво заметила
она, глядя вниз. – Дарья Андреевна, вам пора уходить.
Даша поднялась и пошла к двери. У порога она обернулась и
спросила:
– Лидия Михайловна, простите за нескромный вопрос – вам
нравится здесь работать?
– Я вам сказала, что пансионат – особый мирок, –
ответила управляющая, по-прежнему глядя в окно. – Но дело в том, что он
еще и неправильный, как мир почти любого замкнутого социума с жесткими
правилами. Скажу вам откровенно – наш пансионат, пожалуй, лучший в стране. Мы
делаем для пациентов все. Но при этом…
Она замолчала.
– Что – при этом? – не выдержала Даша.
– Знаете, мои родители умерли очень давно, –
внезапно сказала Раева, – погибли в катастрофе. Так вот, если бы мне дали
возможность выбирать: либо все останется как есть, либо родители проживут
долгую жизнь, но старость проведут в моем пансионате, – я бы без сомнений
выбрала первое. Вы понимаете, о чем я? О том, что никому бы не пожелала такой
участи на старости лет. Ведь, по сути, жизнь здесь – то же самое, что жизнь в
больнице. В хорошей, дорогой, со всеми удобствами, но больнице. Такая жизнь
уродлива и неправильна…
В дверь постучали.
– Войдите, Борис Игоревич, – повысила голос
Раева. – Всего доброго, Дарья Андреевна.
Вечером Даша рассказала Максиму обо всех событиях, начиная
со встречи с Инной Иннокентьевной и заканчивая случаем с Ангелом Ивановичем.
Начала жаловаться, но неожиданно для себя не получила никакой поддержки.
– Я ученика потеряла, а ты меня даже пожалеть не
хочешь! – возмутилась она.
– Знаешь что, Дашка, – без всякого сочувствия
сказал Максим, – ты сама себя лучше всех жалеешь. Я даже тебе завидую.
Даша притихла и недоуменно посмотрела на мужа. Но тот молча
перебирал какие-то рабочие бумаги и продолжать разговор не собирался.
– Нет, ты уж, пожалуйста, объясни, – попросила
Даша, начиная злиться. – Что значит «сама себя жалеешь»?
– Только не выходи из себя, – спокойно попросил
Максим. – Даш, ты мне все так трогательно описала: и как тебя в магазине
обидели, и как старая дура на тебя накричала… Я понимаю, детские комплексы и
все такое… Но, видишь ли, милая, тебе сейчас не десять лет и даже не
шестнадцать. Ты взрослая тетка. Но при малейшем наезде на тебя ты сразу
поднимаешь лапки кверху и начинаешь с упоением себя жалеть. Что, разве я не
прав? Как только выяснилось, что твои Барсуковы приходятся родственниками детям
Боровицкого, со всеми вытекающими отсюда последствиями, ты решила сдаться без боя.
– Ничего я пока не решила… – начала было Даша, но
Максим перебил ее:
– Разве? Ты сама мне сказала пять минут назад, что
собираешься вернуть квартиру законным владельцам. А все из-за чего? Из-за того,
что кто-то нарушил твой душевный покой! Самое смешное, что не близкий тебе
человек, а совершенно чужой и, кстати говоря, антипатичный. До мнения которого
тебе и дела-то быть не должно.
– Да я клиента потеряла! – попыталась защищаться
Даша.
– У тебя клиентов, между прочим, десять человек. Ты от
них даже отказываешься. Так что не парь мне мозг по поводу клиентов, ладно?
