Они уже были готовы покориться, но, собравшись вместе, снова почувствовали кураж и решили диктовать свою волю. Но Сулейман не растерялся, он выхватил саблю и просто снес голову оказавшемуся рядом янычару. Остальные склонили головы безропотно. Страшная, разрушительная сила была покорена, хотя успела многое натворить за время бунта.
И янычары, и султан получили хороший урок: янычары поняли, что у этого Повелителя рука хоть и холеная, но крепкая, саблю держать умеет и головы рубить тоже, а Сулейман – что дикой силе нужно давать выход, чтобы она не обратилась против него самого. Для этого янычар нужно просто водить в завоевательные походы, а еще постепенно, как шею норовистого коня, гнуть к земле.
В следующем году был обещан новый поход…
Куда? Конечно, в Европу. Предусмотрительные правители поспешили прислать в разоренный Стамбул послов с предложениями мира. Султан, справившийся с дикой силой янычар, перед которыми дрожала вся Европа, достоин уважения и пристального изучения…
Тайны свои и чужие
– Госпожа! – Кейе была не просто взволнована, она почти вцепилась в Хуррем.
– Что случилось?! Мехмед? Михримах?
– Нет, госпожа. Умоляю, не выдавайте меня!
– Кому? Что ты натворила?
– Там… там эта страшная женщина. Не отдавайте ей меня, умоляю.
Поняв, что дело касается только Кейе, Хуррем слегка успокоилась. Для нее главное Сулейман и дети, остальное уже не столь важно.
– Говори толком, кого ты так испугалась. Я никому тебя не отдам, если на тебе, конечно, нет большой вины.
– Там Исра, она… она колдунья, госпожа.
– Откуда ты знаешь?
Одновременно с Хуррем вопрос задала и Зейнаб:
– Откуда ты знаешь Исру?
Кейе опустила голову:
– Я была у нее служанкой, но сбежала.
Сбежавшая рабыня – это плохо, если ее захотят схватить, даже Хуррем заступиться будет трудно. Но Хуррем поразило то, как старательно расспрашивала Кейе Зейнаб:
– Что ты делала у Исры?
– Я ничего, только дом убирала и стирала. Но я видела, как она колдует. И она видела, что я увидела. Тогда я сбежала. Это страшно.
– Зейнаб, что это за Исра?
Старуха откровенно нахмурилась:
– Спрячьте девочку, госпожа. Только пусть сначала скажет, к кому пришла Исра. Я кое-что расскажу. Это плохо, что Исра здесь.
– Евнух проводил ее вон туда…
– В покои валиде?
– Я не знаю, я только видела, что ее повели туда.
– Там и Махидевран живет.
Зейнаб как-то не слишком хорошо усмехнулась:
– Не-ет… это к валиде.
– Что ты знаешь, рассказывай!
– Кейе, спрячься и не показывайся, пока Исра не уйдет. Она не должна знать, что мы о ней знаем. Тебя никто не видел?
– Нет, – замотала головой служанка.
– И мне нельзя показываться этой ведьме. Хуррем, я расскажу тебе кое-что, если поймешь, как надо, расскажу еще многое. Но только тебе, чтобы не было лишних ушей.
Они ушли в дальний кешк сада, сели так, чтобы были видны все подходы. Этот небольшой павильон Хуррем очень любила, отсюда открывался прекрасный вид, обдувал легкий ветерок, в жару не было душно, а в прохладное время года холодно.
А еще действительно хорошо видно, если кто-то приближался. Хуррем часто уходила сюда с книгой, это никого не удивляло.
Вот и сейчас она устроилась на подушках, словно для чтения, Зейнаб присела рядом и, почти не разжимая губ, принялась рассказывать.
– Ты знаешь, каким был отец Повелителя?
– Султан Селим Явуз? Жестоким, сильным… О чем ты?
– Я не о том. О том, каким он был человеком.
– Откуда же мне знать?
– Никогда не расспрашивала о жизни валиде и детских годах Повелителя?
– Нет, как я могу?
– Хорошо сделала. Послушай. Айше Хафса у султана Селима была младшей женой. Будущему султану тогда пришлось скрываться от гнева отца в Крыму, отец Хафсы хан Менгли-Гирей поддержал. У Хафсы мачеха Нур-Султан своим умом славилась, она и постаралась, чтобы царевич Селим Айше Хафсу в жены взял. Взять-то взял, а вот каково при этом Хафсе было, никто не подумал.
Хафса Селиму много детей родила, пока они в Трапезунде жили, но выжили только девочки и вот Сулейман. Все понимали, зачем Нур-Султан постаралась сосватать падчерицу. Своих дочерей у Нур-Султан не было, болтали, что Хафса в младшего сына самой Нур-Султан влюбилась, тот тоже глазами стрелял в сводную сестру. У Нур-Султан были два сына от второго мужа, одного московский правитель воспитывал, второго она с собой в Крым привезла. Вот в него-то и влюбилась Хафса. Да не судьба, видно…
Потом Селим в Эдирне ушел, против отца мятеж поднял уже настоящий. И против братьев. Ходили слухи, что Нур-Султан заветное слово против отца Селима султана Баязида знала или с его любимой женщиной сумела договориться, чтобы султан Баязид от престола отказался в пользу не своих старших сыновей, а в пользу младшего – Селима.
Роксолана передернула плечами:
– Все ради власти!..
– Не только, Хуррем. Ради жизни тоже. По закону султана Мехмеда пришедший к власти мог истребить всех родственников, способных на нее претендовать. Братья Селима ни его, ни его детей не пожалели бы. Хафса знала, что если Селим не станет султаном, то ее и детей ждет удавка.
– А сам Селим?
– А он поступил так же. Отец после отказа от престола недолго прожил, не успел даже до Эдирне доехать, умер вдруг. Братьев и племянников Селим уничтожил. А потом и собственных старших сыновей тоже. Остался один Сулейман. Ему никого уничтожать не пришлось, когда отец умер, у Повелителя ни дядьев, ни братьев, ни двоюродных братьев нет. А султан Селим умер там же, где и султан Баязид, – в Чорлу. Тоже в Эдирне ехал. Говорили, что от чумы.
– А в действительности?
Зейнаб чуть поморщилась:
– Говорили: от чумы. Но я не о том тебе рассказать хотела. Слушай дальше.
Султан Селим был мужчиной высоким и красивым, Повелитель и ростом, и статью в него, только вот отец крупный, а Повелитель сухощавый. Женщин в гареме было много, но только вот странность у султана имелась… – Женщина снизила голос почти до шепота. – Мальчиков любил… белых евнухов…
– Ну и что?
– А то, что не всегда так было. В Трапезунде нормальный был, а как стал жить от Хафсы отдельно, так и…
И все равно Хуррем не понимала, к чему клонит Зейнаб. Ну, любил султан Селим мальчиков, но ведь наплодил же детей, у него не один Сулейман был, и дочерей тоже полно.
Поняв, что Хуррем запомнила все, что ей сказано, Зейнаб зачем-то кивнула и продолжила:
