Гарет старательно отводил глаза от Эмили. Со времени их «спора» в Валетте она больше не подходила к нему. Не просила поцеловать.
Все к лучшему. Если бы попросила, вряд ли у него хватило бы силы воли отказаться.
Он поступил так, как должно. Он, конечно, хотел ее, но честь диктовала, что только подлец может воспользоваться ее положением. Пусть у нее будет шанс отступить.
И она отступила. Обдумала им сказанное, увидела, что он прав. Употребила данный ей шанс на то, чтобы уклониться от всяких дальнейших отношений.
Он дал ей верный совет, и она его приняла. Но постоянно наблюдала за ним с самым мрачным видом. Словно изучала его.
Возможно, гадала, какое безумие страсти поразило ее. Радовалась, что он все сумел объяснить и она увидела происходящее в верном свете.
Он шагал вперед, стараясь не думать о ней.
Главное сейчас — сосредоточиться на своей миссии.
Следуя указаниям Лабуля, он повел их через городские ворота в старый город. Уже издали был слышен рыночный шум. Ветерок доносил острый запах пряностей.
Гарет свернул в сторону и нашел рекомендованную Лабулем гостиницу. Быстрый обзор с улицы убедил его в том, что капитан дал дельный совет. Ограда достаточно надежная.
Оставив остальных на улице, он постучал в калитку и его впустили.
Гостиница прекрасно подходила для их нужд: чистая, довольно просторная, но не слишком большая, с достаточным количеством комнат для всех и, что важнее всего, с единственной выходящей на улицу и охраняемой калиткой.
Он принялся торговаться с хозяином. Помогло упоминание имени Лабуля. Гарет снял всю гостиницу, потребовав, чтобы хозяин не брал других постояльцев.
Эмили была невыразимо рада хоть ненадолго избавиться от бурки, умыться, причесаться и к тому же стоять на полу, который не раскачивается. В комнате, где можно вытянуть руки и не коснуться при этом стены. Какое облегчение!
— Буду счастлива, если нога моя никогда больше не ступит на шебеку, — сообщила она Доркас, которая деловито вытряхивала ее дорожные костюмы и вешала их в гардероб.
— Судя по тому, что я подслушала, — фыркнула Доркас, — мы окажемся на такой же штуке через несколько дней, на следующем отрезке нашего пути в Марсель.
Эмили сделала гримасу.
— Я тоже это слышала.
Лабуль дал Гарету имя капитана другой шебеки, который, по его мнению, согласится доставить их в Марсель.
— Надеюсь, у нас есть несколько дней, чтобы отдохнуть на суше.
— Нужно сходить на рынок за продуктами, — напомнила Доркас.
— Завтра.
Оставалось надеяться, что в Тунисе нет их преследователей.
Если все будет спокойно, она успеет… вразумить Гарета.
— Доркас! — позвала она. — Давай спустимся вниз и попросим у хозяина немного чая и чашки.
В конце концов, она англичанка, оказавшаяся вдали от родины. Есть вещи, без которых очень трудно обойтись.
Одинокий служитель культа самого низшего ранга, посланный в Тунис наблюдать и докладывать о появлении кого-то из четырех солдат-сахибов, понимал, что его миссия безнадежна, что шансы встретить кого-то из офицеров, за которыми охотится Черная Кобра, ничтожны.
Но он, естественно, не подумал спорить или возражать. Покорно отправился в Тунис, каждый день приходил на берег и встречал корабли.
И вот сегодня он чуть не проморгал самое главное. Сначала инстинкты его обманули. Вся группа прошла прямо у него под носом, а он ничего не сообразил. Но потом услышал разговор двух мужчин, замыкавших маленькую процессию. Его внимание привлекли слова «черная кобра».
Соглядатай последовал за ними и вскоре, скорчившись в тени запряженной осликом тележки и успев снять черный шелковый тюрбан, продолжал подслушивать. Знакомый английский выговор и властный тон убедили его, что ему очень повезло. Один из сахибов появился в Тунисе.
Непонятно только, почему он путешествовал в обществе трех женщин, но это не важно.
Соглядатай на почтительном расстоянии последовал за процессией. И был вознагражден! Теперь он знал, где остановился сахиб.
Конечно, напасть на него невозможно. Но у служителя культа было много денег и вполне ясные приказы.
Он поспешил к кабачку, в котором остановился, выпросил перо и бумагу и стал писать отчет. У него были четкие указания, кому во французском посольстве отдать записку. А потом он целиком посвятит себя выполнению приказов господина.
Глава 10
«15 ноября 1822 года.
Ночь.
Моя комната в тунисской гостинице.
Дорогой дневник!
После того как мы взошли на борт шебеки, трудности путешествия не позволили мне возобновить отношения с Гаретом, что даже к лучшему. Вынужденная передышка дает мне возможность прийти в себя и вновь обрести способность думать связно.
Наш разговор в Валетте был определенно полезен, что я должна отметить, придя в более спокойное состояние.
Гарету, конечно, не удалось разубедить меня в том, что он предназначен мне судьбой. Мало того, самонадеянные, но благородные поступки Гарета только подтвердили тот факт, — можно подумать, я раньше этого не знала, — что с ним я в полной безопасности. Даже от него самого.
Конечно, придется открыть глаза заблуждающемуся рыцарю на мои собственные мотивы и чувства, но я уверена, что это в моих силах.
Молюсь, чтобы здесь, в Тунисе, я обрела возможность, в которой так нуждаюсь.
Э.».
Наутро Эмили, Доркас и Арния, в сопровождении мужчин в арабских одеяниях, вышли из гостиницы и направились навстречу звукам и запахам старого города.
Но не прошли они и пятидесяти ярдов, как к ним приблизились трое стражников в красочных мундирах. Главный, на хорошем французском языке, потребовал, чтобы Гарет явился во дворец бея.
Проигнорировав явную тревогу своих людей, Гарет улыбнулся и на таком же безупречном французском осведомился, в чем проблема.
— Это общее для всех иностранцев требование, месье: прийти и поклониться бею, — пояснил стражник.
Гарет наклонил голову. Он уже слышал о подобных вещах.
— Я немедленно приду выразить уважение его высочеству.
Повернувшись, он взглянул на Эмили и тихо спросил на английском:
— Вы слышали?
В глазах, едва видимых в прорези бурки, плескалось беспокойство.
— Будьте осторожны.
— Не волнуйтесь, я постараюсь. Мукту, ты идешь со мной. Остальные продолжают путь, но держатся вместе.
Все осторожно закивали. Гарет обернулся к стражникам:
