— Мне жаль лишать вас обороны, но через несколько дней я уезжаю.
— Не хочется вам противоречить, — ласково шепнул он ей на ухо, — но мы скоро поженимся. И вы, разумеется, никуда не поедете.
По спине Онории поползли мурашки. Она стиснула зубы и, обернувшись, посмотрела прямо в его глаза, явно обладающие магнетической силой.
— Вы сказали об этом только для того, чтобы леди Клейпол угомонилась.
Девил спокойно смотрел на нее, а Онория гордо повела плечами.
— Не пристало джентльмену так дразнить даму.
Наступило молчание. Нервы Онории были натянуты, как струны.
— Я никогда не дразнил дам — по крайней мере на словах, — раздался низкий бархатистый голос. — И я не джентльмен, я аристократ. Надеюсь, разница вам понятна.
Онория знала, что он имеет в виду, и внутренне сжалась от смущения, но сдаваться она не собиралась.
— Я не выйду за вас замуж.
— Моя дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, вы не учитываете ряд важных обстоятельств.
— Например?
— Например, то, что прошлую ночь мы провели наедине, под одной крышей.
— Не наедине, а в компании вашего покойного кузена, которого, как известно, вы очень любили. Его тело лежало рядом, на кровати. Никому и в голову не придет, что между нами произошло нечто недозволенное.
Выложив эту козырную карту, Онория нисколько не удивилась, что Девил промолчал.
Было раннее утро, и ночной холодок еще не уступал натиску тепла. Вдоль дороги тянулась канава с водой, впереди виднелись скрюченные деревца.
— Прошу вас пока не рассказывать, как мы нашли Толли. Кроме членов моей семьи, конечно, и судьи.
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Онория.
— Пусть все думают, что мы нашли его сегодня утром, уже мертвого.
Онория поджала губки. Возражать ей не хотелось. И почему бы не выполнить его просьбу, тем более такую незначительную?
— Хорошо. Но почему?
— Когда станет известно, что Толли убит бандитом, поднимется страшный шум. Я хочу избавить и вас, и мою матушку от расспросов, насколько это возможно. Если люди узнают, что вы провели с ним его последние часы, вас в покое не оставят.
Спорить нечего — светское общество обожает всяческие сплетни и домыслы.
— А почему бы не сказать, что мы нашли его тело вчера вечером?
— Тогда будет трудно объяснить, почему я не оставил вас с Толли и не поехал домой, избавив от своего опасного присутствия.
— Уж если вы так придирчивы к мелочам, то ответьте: отчего вы не вернулись домой, после того как Толли умер?
— Потому что была уже поздняя ночь.
И потому, что ущерб ее репутации уже был нанесен? Онория хотела пренебрежительно фыркнуть, но удержалась.
Впереди, между деревьями, возвышалась каменная стена, очевидно, огораживающая парк. А чуть дальше виднелся большой дом — за деревьями мелькнул кусочек крыши и стрельчатые окна.
— Думаю, леди Клейпол была абсолютно права в одном: не стоит создавать суматоху.
— О?
— Все решается просто: поскольку леди Клейпол не дает мне рекомендацию, то, может быть, это сделает ваша матушка?
— Вряд ли.
— Почему? — Онория резко обернулась. — Вы ведь представите ей меня?
Прозрачные зеленые глаза смотрели на нее в упор.
— Именно поэтому.
Онория прищурилась. Надо попробовать воздействовать на него иначе.
— Я полагаю, при таких обстоятельствах ваша мать сделает все возможное, чтобы помочь мне.
— Разумеется, но именно поэтому она и пальцем не шевельнет, чтобы устроить вас на новое место.
Онория недовольно хмыкнула.
— Вряд ли она такая уж пуританка.
— Ни в коей мере.
— Полагаю, мне лучше уехать куда-нибудь на север, в Озерный край например.
Он вздохнул. Онория ощутила это всем своим существом.
— Моя дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, позвольте вам прояснить некоторые детали. Первое: слухи о том, что мы вдвоем провели ночь в домике лесничего, обязательно появятся, тут и думать нечего. Леди Клейпол оскорблена, ибо ее матримониальные планы рухнули. Кроме того, она не устоит против искушения рассказать ближайшим подругам о скандале, в который был вовлечен сам герцог Сент-Ивз. Конечно, все будет строго конфиденциально, но именно поэтому новость облетит светское общество в мгновение ока. После чего за вашу репутацию никто не даст и фартинга. Что бы ни говорили вам лично, ни единая душа не поверит в ваше целомудрие. Ваши шансы получить место в приличной семье, чтобы брат не имел оснований беспокоиться, равны нулю.
Слушая его, Онория хмуро смотрела на быстро приближавшиеся деревья.
— Хочу сообщить вам, ваша светлость, что я отнюдь не девочка. Я взрослый человек с изрядным жизненным опытом. Меня не так уж легко сделать жертвой.
— К сожалению, дорогая, вы путаете причину и следствие. Если бы вы действительно были розовощекой девчушкой, которую только выпустили из пансиона, общество решило бы, что в ту ночь я просто спал. Как оно и было… — Девил умолк и придержал Сулеймана. — Всем известно, что я предпочитаю более пикантные игры.
Онория с отвращением хмыкнула.
— Какая нелепость… кровать была занята. Девил с трудом сдерживал смех.
— Поверьте, в таких случаях кровать не самое важное.
Онория плотно сжала губы и принялась рассматривать деревья. Тропинка заканчивалась возле каменной стены в два фута толщиной и футов восемь высотой. Проехав через арку, они оказались на аллее, обсаженной тополями. Сквозь густую листву Онория увидела дом, расположенный слева. Это было огромное длинное здание с двумя крыльями, напоминавшее по форме букву «Е». Прямо перед ним находились обширные конюшни.
Путешествие подошло к концу, и это побудило Онорию заговорить снова:
— Ваша светлость, наши мнения по поводу того, как выйти из создавшегося положения, разошлись. Я благодарна вам за заботу, но считаю неразумным связывать себя узами брака только для того, чтобы избежать сплетен, которые все равно прекратятся через несколько месяцев. Вряд ли вы будете со мной спорить.
Неплохо сказано, подумала Онория.
— Дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби. — От тихого шепота Девила — в нем была и нежность, и беспощадная жестокость — по ее спине поползли мурашки. — Давайте проясним один вопрос. Я не намерен вступать в дискуссию. Вы, мисс Анстрадер-Уэзерби, были скомпрометированы мной, Кинстером, — пусть даже случайно. Выход из положения только один. Следовательно, не о чем спорить.
Онория так стиснула зубы, что заныли челюсти. Она с трудом пыталась унять дрожь, сотрясавшую тело.
