— Прекрасная идея. — Он взял повод и вскочил на гнедого. — Если нам и впрямь никто не помешает, вы заслуживаете высшей награды.
Девил усмехнулся и поскакал к ближайшему пригорку. На вершине они остановились.
— Начну с самого начала, — сказал герцог; искоса взглянув на собеседника. Тот кивнул.
— Это разумно.
Устремив взгляд на окружающие дорогу поля, Девил вкратце рассказал о событиях, предшествующих появлению Онории в его доме.
— Поэтому, — заключил он, — я считаю, что женитьба — наилучший выход.
— Для вас?
Девил поднял брови.
— А для кого же еще?
— Я просто хотел удостовериться. — Майкл слегка усмехнулся, но тут же помрачнел. — В таком случае почему же Онория хочет, чтобы я отвез ее в Гэмпшир?
— Да потому, что ваша сестра слишком высокого о себе мнения и не заботится о своей репутации. Она собирается стать второй Эстер Стенхоуп.
— О Боже! — Майкл закатил глаза. — Неужели она все еще мечтает об Африке?
— Онория сообщила мне, что ее заветное желание — проскакать рядом с Великим Сфинксом в сопровождении целой орды диких берберов, а потом попасть в лапы работорговцев где-нибудь на Береге Слоновой Кости. Насколько я понял, ваша сестра не может жить без приключений, а для этого, как ей кажется, надо непременно забраться в самые дебри Африки.
Майкл пришел в ужас.
— А я-то надеялся, что она уже слишком взрослая для таких фантазий или что какой-нибудь джентльмен переубедит ее.
— Что касается Африки, то мне кажется, что с годами ее решимость только возрастает. Ведь Онория из рода Анстрадер-Уэзерби, который славится своим упрямством. А насчет того, чтобы убедить ее в обратном… именно этим я и занимаюсь.
— Она согласилась выйти за вас замуж?
— Пока нет. — Лицо Девила стало суровым. — Но она согласится.
После короткого молчания Майкл спросил:
— Вы свободны от обязательств?
Встретившись с ним взглядом, Девил высокомерно приподнял брови.
— Разумеется.
Майкл пристально посмотрел на герцога, и выражение его лица смягчилось. Девил терпеливо ждал, пока он заговорит.
— Признаюсь, я буду только рад, если Онория выйдет замуж, особенно за человека с вашим положением в обществе. Я не собираюсь препятствовать этому браку, наоборот, я буду помогать вам. Но принуждать Онорию не стану.
Герцог наклонил голову.
— Вашу сестру не так-то легко принудить к чему-то.
— Верно. — Майкл бросил на него испытующий взгляд. — Так чего же вы хотите от меня? Девил ухмыльнулся.
— Способы убеждения, которые я хочу пустить в ход, на расстоянии не сработают. Мне нужно, чтобы Онория была рядом. — Он жестом указал, куда ехать, и послал Сулеймана вперед.
Майкл перешел на легкий галоп.
— Если Онория настроена вернуться домой, мне нужны веские причины, чтобы удержать ее.
— Она уже сама себе госпожа?
— Нет, до двадцати пяти лет сестра находится под моей опекой.
— В таком случае у меня есть план.
К тому времени, когда они въехали во двор конюшни, Майкл уже вполне сошелся со своим будущим родственником. Его непокорная сестричка наконец-то встретила мужчину, воля которого непоколебима, как скала.
— Скажите, — быстро шагая к дому, Девил оглянулся: нет ли поблизости посторонних, которые могут подслушать их разговор, — Онория и раньше боялась грозы?
Майкл поморщился.
— Она все еще нервничает из-за этого?
— Да, и довольно сильно, — нахмурившись, ответил Девил.
Майкл вздохнул.
— Ничего удивительного, на меня гроза действует почти так же.
— Почему?
Майкл посмотрел ему прямо в глаза.
— Сестра говорила, что наши родители разбились в карете?
Девил попытался вспомнить это.
— Да, кажется, это был несчастный случай.
— Не просто несчастный случай. — Майкл глубоко вздохнул. — Когда-то нам с Онорией нравилась гроза. В тот день родители взяли с собой младших детей.
— Младших? — Девил замедлил шаг.
— Мэг и Джемми. Это были наши сестра и братик. — Девил остановился, его лицо окаменело. Майкл посмотрел на него в упор. — Разве Онория не рассказывала о них?
Девил отрицательно покачал головой.
— Объясните, что произошло. Майкл отвернулся.
— День выдался прекрасный, и отец решил вывезти маму на прогулку. Она болела чем-то — вся покрылась красными пятнами. Ей нужно было подышать свежим воздухом. Малыши поехали с ними, а мы с Онорией остались дома: для нас не хватило места, да и уроки надо было учить. Потом невесть откуда налетели грозовые тучи. Мы любили тогда смотреть на разбушевавшуюся стихию и побежали в классную комнату.
Майкл умолк, погрузившись в далекие воспоминания. Его взгляд стал отсутствующим.
— Классная комната находилась в мезонине, окна выходили на дорогу. Мы стояли и смотрели… Нам и в голову не могло прийти… — Он нервно сглотнул. — Мы смеялись, шутили, слушали, как гремит гром, и следили за вспышками молний. И вдруг страшный грохот раздался прямо у нас над головой. В то же мгновение лошади понесли. Малыши, обезумев от ужаса, вцепились в маму. Папа с трудом справлялся с лошадьми. — Майкл помолчал немного. — Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Потом сверкнула молния.
— И карета… — начал было Девил. Майкл покачал головой.
— Нет. Молния ударила в огромный вяз, росший у самой дороги. Дерево рухнуло. — Майкл снова замолчал и набрал в грудь побольше воздуха. — Мы видели все это. Взрослые узнали о случившемся позднее. — Он содрогнулся. — Я закрыл глаза, а Онория, по-моему, нет.
Выдержав паузу, Девил спросил:
— Они погибли?
— Да, мгновенно. — Майкл судорожно вздохнул. — Я помню, как храпели лошади. Их пришлось прикончить.
— Так что же случилось с Онорией? — мягко спросил Девил.
— С Онорией? Когда я открыл глаза, она застыла у окна словно изваяние. Потом вытянула руки и шагнула вперед. Я схватил ее и оттащил от окна. Она обняла меня. — Майкла била дрожь. — Лучше всего я запомнил, как Онория плакала. Совершенно беззвучно, только слезы катились по щекам. Ее горе было настолько глубоким, что она не могла даже всхлипнуть. И я, наверное, никогда не забуду, каким беспомощным почувствовал себя в эти минуты.
Девил подумал, что тоже никогда не забудет, как Онория плакала в его объятиях. Майкл глубоко вздохнул и посмотрел в лицо Девилу.
— Через некоторое время горе поутихло, и мы зажили своей жизнью. Конечно, Онории пришлось тяжелее, чем мне. Когда мама болела, она вместо нее заботилась о малышах. Думаю, ей казалось, что она потеряла собственных детей.
