Девил куснул сосок, и ее пронзило острое наслаждение, похожее на боль. Онория глухо вскрикнула. Его губы успокоили воспаленную плоть, вобрав ее в себя. Желание росло, накатывало на Онорию волна за волной, бушевало, разрывало ее изнутри. Издав долгий томительный стон, она качнулась вперед — прямо навстречу его поцелую.
Девил словно приковал ее к себе. Его горячие ладони блуждали по телу Онории: спина, бока, живот, длинные ноги, ягодицы — он не упустил ничего. Под его прикосновениями кожа розовела и становилась влажной, капельки пота выступали на ней, точно роса.
Девил приподнял край ночной рубашки, и Онория задрожала, сказав последнее прости своей девственности. Из-под отяжелевших ресниц она видела, как Девил мнет тонкий шелк. Она подняла руки вверх, борясь с новым приступом головокружения. И вот ночная рубашка медленно опустилась на пол, на мгновение закрыв свет от канделябра. Онория следила за ее полетом, чувствуя, как прохладный воздух обвевает кожу.
Еще мгновение — и она оказалась в объятиях Девила; теперь ничто не отделяло ее от этого разгоряченного мускулистого тела. Густые жесткие волосы щекотали ее грудь. Его твердые властные губы не давали пощады. Да, он завладеет всем: и телом, и душой, — а потом потребует большего.
Этот стремительный натиск сначала испугал Онорию и она дернулась, словно пытаясь вырваться. А потом отдалась потоку страсти, пылко отвечая на поцелуи, впиваясь в тело Девила ногтями, наслаждаясь бешеным, головокружительным водоворотом, в который их заманило сладострастие.
Их языки переплелись, губы таяли и плавились, они дышали одним дыханием. Длинные пальцы раздвинули бедра Онории, поглаживая жаркие влажные складки кожи, проникая внутрь все глубже и глубже.
Онории казалось, что ее пожирают языки пламени, а через несколько минут она была низвергнута в огнедышащий ад. Он клокотал в крови, подчиняя стук сердца безумному ритму желания.
— Опустись на меня, — приказал Девил, сжав ее ягодицы.
Онория была потрясена. Сейчас ей хотелось одного: впустить Девила в себя, все остальное не имело значения. И тем не менее… Она покачала головой.
— Ты слишком велик для меня, ничего не выйдет.
— Просто опустись немножко.
Онория подчинилась движению его рук, почувствовала первое прикосновение чего-то горячего и твердого и замерла. Тогда Девил открыл ее, словно раковину, и вошел внутрь. Она придушенно застонала, хватая ртом воздух.
Онория не ожидала, что это окажется таким большим. Мужское естество, твердое, как железо, горячее, как раскаленная сталь, вонзалось в нее раз за разом. Она испуганно посмотрела.
— У нас ничего не получится.
— Получится. Твое лоно растянется — так устроено женское тело.
Девил действовал умело. В хаосе захлестнувших ее эмоций, где страсть смешалась с неуверенностью, сомнениями и жалкими остатками девической скромности, все подавляло отчаянное желание принадлежать ему. Мысль эта была для Онории якорем надежды. Она опустилась ниже… и остановилась.
Девил немедленно приподнял ее.
— Опустись еще раз.
Онория подчинилась, но ее девственность снова преградила им путь. Они долго повторяли этот маневр. Когда напряжение, сковавшее ее тело, спало, Девил шепнул:
— Поцелуй меня.
Онория тут же подняла голову и приоткрыла воспаленные губы. Девил сдерживался из последних сил. Он хотел как можно дольше сохранить контроль над собой, чтобы не причинить ей лишней боли. Онории и так придется пережить неприятные минуты.
Но надо было действовать! Один мощный рывок вперед — и все было кончено. Он глубоко вонзился в ее лоно, заполнил его, растянул… Онория закричала, но Девил закрыл ей рот поцелуем. Она словно окаменела. Он ждал, пока ее тело обмякнет. Это будет первым признаком признания, а оно придет непременно. Он сурово подавил грубый первобытный порыв немедленно утолить свою жажду в тесной, пышущей жаром пещерке.
Они оба дышали прерывисто, судорожно глотая воздух. Онория облизнула пересохшие губы.
— Ты имел в виду этот крик?
— Нет. — Девил коснулся губами уголка ее рта. — Боли больше не будет. Теперь ты будешь кричать только от наслаждения.
Боли не будет. Если бы так! Воспоминание о ней было таким острым, что Онория до сих пор не могла опомниться. Но постепенно, с каждым глотком воздуха, с каждым ударом сердца, боль ослабевала и по телу разливалось тепло и слабость. Онория пошевелилась, но Девил удержал ее.
— Подожди.
Пришлось повиноваться. Только сейчас Онория поняла, чего стоило Девилу сохранять контроль над собой. Ощущая внутри твердую пульсирующую плоть, она вдруг осознала свою уязвимость. В нее ворвалось, вторглось нечто чужое…
Девил застонал. Его глаза были плотно закрыты, лицо окаменело. Мускулы напряглись, будто он сражался с невидимым противником. Его мужское естество излучало жар. Онория чувствовала, что он не может больше сдерживаться. Боль прошла, а вместе с ней исчезла и инстинктивная потребность сопротивляться. Не сводя глаз с Девила, она высвободилась из его объятий и медленно опустилась на колени.
— Да.
В этом коротеньком слове звучал страстный призыв. Они начали все сызнова, но на этот раз Онория не нуждалась в указаниях. Чувствуя ответный бурный порыв, она упивалась тем, что в самую глубь ее тела, влажную и горячую, проникает стальная тяжесть.
Онория поднималась и опускалась, покачиваясь на волнах чувственного наслаждения. Запрокинув голову, она целиком отдалась новым ощущениям. Ей хотелось навеки запомнить каждую томительно-долгую секунду их близости. Слова были излишни: ее вели вперед сильные руки, не перестававшие ласкать грудь, живот и соблазнительные округлости бедер. Стеснительность, сдержанность, стыдливость — все пропало без следа. Их тела двигались, подчиняясь древнему как мир ритму любви, сливались друг с другом в полной гармонии. Онория впилась в губы Девила и прижалась к нему, дерзко требуя большего. Его глаза сверкнули.
— Тебе хорошо? — спросил он, рисуя магические круги на ее бедрах.
Онория посмотрела на него и медленно опустилась вниз. Девил вздрогнул и стиснул зубы. Осмелев, она лизнула жилку, пульсирующую у самого основания его горла.
— Вообще-то я считаю, что это… — Она умолкла, ей не хватало воздуха.
— Удивительно? — едва слышно прошептал Девил. Глубоко вздохнув, Онория зажмурилась.
— Увлекательно.
Его смех она почувствовала всем своим телом.
— Доверься мне. — Девил нежно лизнул ее ушко. — Тебя ждет еще большее наслаждение.
— О да, — пробормотала Онория, стараясь сохранить рассудок. — Я верю, что в этой области тебе нет равных. — Она приподнялась. — Значит, теперь я стала твоей любовницей?
— Нет. — Девил едва не задохнулся, когда Онория мучительно медленно скользнула вниз. — Моей ученицей.
