— И как ты объяснишь, откуда мне известна эта очаровательная деталь?
Катриона молча смотрела на изображение собственной родинки. Мир снова покачнулся и закружился.
Ричард придвинулся ближе.
— Уверен, ты не забыла обстоятельства, при которых я мог ее рассмотреть.
Слова, произнесенные медленно и внятно, явились тяжелым ударом по ее самообладанию. Катриона молчала, уставившись невидящим взором на рисунок, пока не успокоилась настолько, что смогла посмотреть на него.
— Вы не спали.
— Нет. — Его застывшее лицо с резкими чертами казалось воплощением решимости.
Собравшись с духом, она уточнила:
— Совсем не спали?
— Абсолютно. Я не притрагивался к виски на вторую ночь. Как, впрочем, и на третью.
Секунду она вглядывалась в его лицо, затем состроила гримаску и опустила глаза.
Ричард ждал. Пауза затянулась, он выпрямился и забрал у нее блокнот.
— Ну так что? — Он кивнул в сторону остальных. — Не пора ли сообщить им приятные новости?
Катриона подняла голову.
— Я не передумала.
Ричард подступил ближе, нависнув над ней.
— Так передумайте!
Он сделал еще один шаг, не сводя с нее взгляда. Катриона попятилась, но, оглянувшись, обнаружила, что является предметом жадного любопытства. Гордо выпрямившись, она подняла руки и толкнула своего мучителя в грудь.
— Прекратите! Вы умышленно пугаете меня.
— Я вас не пугаю! — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Я вас запугиваю — улавливаете разницу?
Катриона сверкнула глазами.
— Незачем меня запугивать. Вы же вовсе не хотите жениться. Я всего лишь женщина, такая же, как другие. — Она сделала жест, словно пыталась охватить всех представительниц слабого пола. — Вам достаточно уехать отсюда, чтобы убедиться — я ничем не отличаюсь от остальных. Не пройдет и недели, как вы меня забудете.
— Много вы понимаете, — уронил Ричард.
Он уперся рукой в полку за ее плечом, буравя ее взглядом.
— К вашему сведению, я предпочитаю женщин, у которых хватает ума не лезть мне в душу. Некоторые, правда, пытались, но безуспешно. Особы, с которыми я обычно имею дело, остаются там, где я хотел бы их видеть, — на безопасном расстоянии. Они не суются в мои сны, не играют моими чувствами, не пробуждают во мне напрасных надежд или беспочвенных страхов. — Он прищурился. — Чего не скажешь о вас. Вы умудрились забраться в мою душу, прежде чем я понял, что происходит. А раз вы там, то там и останетесь. — Его взгляд стал жестким. — Так что начинайте привыкать к новому положению.
Катриона вызывающе выпрямилась.
— Судя по вашему тону, вы предпочли бы, чтобы меня там не было.
Ричард выдержал долгую паузу, прежде чем ответить:
— Признаться, я не в восторге, что мы так близко сошлись, тем более что это произошло по вашей инициативе. Но правда состоит в том, что, побывав с вами в постели, я просто не способен вас отпустить. — Он посмотрел ей в глаза. — Вот так, проще некуда.
Нахмурившись, Катриона покачала головой:
— Это невозможно.
— Отчего же? Судьба преподнесла мне вас на серебряной тарелочке. Кто я такой, чтобы отвергать ее дар?
Чувственность словно разлилась в воздухе, заполнив пространство между ними. Ее облако излучало тепло и, казалось, обладало собственной волей, как живое существо, опасное своей притягательностью. Катриона медленно перевела дыхание и попыталась зайти с другого бока.
— Вы так решили, потому что злитесь на меня.
Заметив мелькнувшее за его невозмутимым фасадом раздражение, она сверкнула глазами.
— Как это по-мужски! Вы согласились жениться на мне и наплели бог знает какую околесицу — и все потому, что пришли в скверное настроение из-за того, что я сделала. — Она сдвинула брови. — Не представляю, правда, что именно, но едва ли это достаточная причина, чтобы заходить так далеко.
Ричард напрягся.
— Я не злюсь. Я крайне разочарован. Но не тем, что вы сделали, а тем, чего не пожелали сделать, — процедил он сквозь стиснутые зубы.
В его словах прозвучало такое негодование, что Катриона попятилась. Прижавшись спиной к книжным полкам, она устремила на него воинственный взгляд.
— И чего же я не сделала?
— Не пришли ко мне сегодня ночью.
Улыбка, которой он удостоил ее при этом, живо напомнила Катрионе Серого Волка из сказки о Красной Шапочке. Она в замешательстве смотрела на него.
— Вы согласились жениться на мне только потому, что я не поддалась вашему хваленому обаянию? Вы разочарованы тем, что я не одна из тех дурочек, которые не могут устоять…
— Нет! — гаркнул Ричард тоном, которым в последний раз отдавал команды при Ватерлоо. К счастью, это сработало. Катриона умолкла, прервав на полуслове свою тираду. Сжав губы, он устремил на нее предостерегающий взгляд и, выдержав паузу, продолжил уже спокойнее: — Я имел в виду нестерпимость тщетного ожидания. Это я хотел вас. Это я не могу устоять. И мне совеем не нравится, что вы можете. Катриона заморгала, уставившись на него.
— О-о…
Глядя в ее удивленные, чуть настороженные глаза, Ричард едва сдерживался, чтобы не перейти к наглядной демонстрации основной причины, толкавшей его на брак. Впрочем, уступи он своему желанию, Джейми и компания были бы поражены.
— Я надеюсь, — несмотря на учтивую форму, в его голосе по-прежнему звучали свирепые нотки, — что мы прояснили этот вопрос. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
Катриона кивнула, не нуждаясь в дальнейших объяснениях. Она ощущала его эмоции как свои и отчаянно пыталась найти брешь в стене, которую он возвел вокруг нее.
— Но почему вы решили жениться? Вы же с самого начала хотели меня, но только сейчас решились на брак.
— Да потому… — Ричард запнулся, но затем продолжил, отбросив предосторожности: — Потому что даже чертова колдунья не может расхаживать одна-одинешенька, без всякого присмотра. Очаровательная беспомощная колдунья, которая так трогательно — хотя и без всяких на то оснований — уверена, что мистические силы защитят ее. — Его лицо приобрело жесткое выражение. — Вы живете в мире мужчин, но до сих пор не поняли, что со смертью Шеймуса лишились их покровительства. Вы даже не сознаете опасности, которой подвергаетесь.
Катриона нахмурилась:
— Какой опасности?
— Опасности, исходящей от ваших соседей. — Не тратя лишних слов, он вытащил из кармана пачку писем с требованиями и угрозами, адресованных Шеймусу. — Взгляните на последнее — от Дугала Дугласа. — Он подождал, пока она развернет письмо. — Весьма недвусмысленное послание.
