Прервав поцелуй, Демон тихо чертыхнулся.
Флик изумленно моргнула, но он не двинулся с места и не отпустил ее.
— Не поворачивайся, — прошептал он.
— Кто это?
— Жокей, — разочарованно ответил он.
— Может, он передаст ему последние распоряжения от синдиката.
— Ш-ш… Слушай. Она прислушалась.
— Проверим, правильно ли я понял.
Она сразу догадалась, что это голос жокея — он не был хриплым.
— Я получу семьдесят пять фунтов за два дня до скачек и пятьдесят — через день после них, если Циклон не займет призового места. Так?
— Угу. Такие условия, — прохрипел Блетчли.
Жокей молчал, видимо, раздумывая. Демон посмотрел на Флик.
— Успокойся, — прошептал он, нежно целуя ее.
— Согласен, — ответил наконец жокей.
— Договорились.
— Теперь пора действовать нам, — едва слышно проговорил Демон.
Он громко рассмеялся и с улыбкой сказал:
— Пойдем, лапушка. Иначе сплетники начнут гадать, куда мы подевались и зачем.
Он проговорил это достаточно громко, чтобы его услышали Блетчли и жокей. Флик покраснела, сделав вид, будто не замечает свидетелей их поцелуя, и повернула обратно.
Снова расхохотавшись — на этот раз торжествующе, — Демон властно положил руку ей на спину чуть ниже талии и повел вдоль конюшни за угол, под защиту любителей скачек.
Флик попыталась сбросить его руку.
— Нам пока нельзя выходить из роли, — прошептал Демон, обдав ее горячим дыханием. — Блетчли идет следом.
Она бросила на него недоверчивый взгляд.
Он снова хищно улыбнулся:
— Кто знает: может быть, это прикрытие понадобится нам и в последующие дни.
Флик надеялась, что ее возмущение не отразилось на ее лице. Однако смеющийся взгляд Демона свидетельствовал об обратном.
К ее изумлению, Блетчли вернулся на свое место под дубом и еще час наблюдал за тем, как тренируют лошадей.
А они наблюдали за Блетчли, и Демон оправдал свое прозвище, постоянно нарушая ее покой. Он заставлял ее краснеть, трепетать и вообще вести себя так, словно она влюбленная девица.
И почему-то Флик все легче было изображать влюбленность. Улыбаться, смеяться. И краснеть.
Демон прекрасно знал, как ее дразнить, как ловить ее взгляд, заставляя смеяться: над ним, над собой, над ними обоими. Он знал, как прикоснуться к ней — легко, мимолетно, — чтобы ее сердце забилось, а голова пошла кругом.
Когда Блетчли, попытавшись переговорить еще с одним жокеем и получив решительный отказ, отправился наконец в город, она успела покраснеть столько раз, сколько не краснела за всю свою жизнь.
Судорожно вцепившись в зонтик, словно в оружие, способное ее защитить, она посмотрела на Демона:
— «Мне пора. Не сомневаюсь, что вы сможете держать его под наблюдением остальную часть дня.
Ей показалось, что в его взгляде она заметила сожаление.
— Мне нет надобности следить за ним.
Демон посмотрел на край площадки для выездки и поднял руку. Джиллис, стоявший у столба, кивнул и незаметно последовал за Блетчли.
— Я отвезу тебя домой.
Она махнула в сторону ближайшей дороги:
— Меня ждет грум с двуколкой.
— Можно отправить его обратно. — Он взял ее за руку: — Ты ведь предпочитаешь ехать домой на моих гнедых, а не на той кляче, которую запрягли в двуколку?
Зная о ее пристрастии к лошадям, Демон заранее знал ответ. Она с величественным видом кивнула.
Демон сидел в кресле у камина, глядя на огонь, и представлял себе ее ангельское личико и мягкие голубые глаза… В этот момент в окно постучали. Он поднялся из кресла, отставил рюмку бренди, которую согревал в ладонях, и направился к окну.
Раздвинув шторы и открыв окно, он с облегчением увидел, что на этот раз она в юбке — точнее, в амазонке.
— Ты вообще не признаешь дверей?
Устремленный на него взгляд был полон укоризны.
— Не хотите ли вместе со мной навестить Диллона?
— Мне казалось, мы договорились больше не встречаться с ним.
— Это было раньше. Теперь мы точно знаем, что с ним связывался Блетчли и что он постоянно бывает в городе. Надо сообщить об этом Диллону и предостеречь, чтобы не совершил какого-нибудь необдуманного поступка.
Диллон не станет себя утруждать. Демона так и подмывало сказать ей об этом, однако он заставил себя промолчать. Ему не нравилось, что Флик ездит по ночам одна, но отговаривать ее было бессмысленно.
— Встретимся в конюшне.
Она кивнула и исчезла в темноте. Закрыв окно, он попытался вспомнить, куда положил свои перчатки для верховой езды, и пошел предупредить Шепардов, что отлучится на несколько часов.
Флик дожидалась его у конюшни верхом на Джессами. Демон распахнул дверь, нашел в полутьме седло и уздечку и отнес в стойло к Ивану. Жеребец уже хотел запротестовать, что в столь поздний час его собираются седлать, то тут увидел Джессами.
Заметив его взгляд, Демон хмыкнул и сел в седло. По крайней мере ему не придется обуздывать порывы Ивана: он будет послушно следовать за Флик.
Они ехали через поле, окутанное черным бархатом ночи. Коттедж казался темным пятном в тени деревьев. Флик выехала на поляну за домом и спешилась. Демон последовал за ней, привязав Ивана на безопасном расстоянии от кобылы.
Хрустнула ветка.
Флик быстро повернулась, глядя в сторону коттеджа.
— Это мы. Демон и я.
— О! — донесся из темноты дрожащий голос. — Вы зайдете?
— Конечно.
Флик направилась к коттеджу как раз в тот момент, когда Диллон ее догнал и пошел за ней.
— Мы подумали, — сказала она, проходя через пристройку в главную комнату, — что тебе будет интересна полученная нами информация.
Диллон поднял голову от лампы, которую только что зажег.
— Вы обнаружили кого-то из синдиката? — с отчаянной надеждой в голосе спросил он.
Усаживаясь на табуретку у стола, Флик поморщилась:
— Нет. Пока не обнаружили.
— О!
Улыбка Диллона погасла. Он плюхнулся на стул.
Снимая перчатки, Демон изучающе смотрел на Диллона. Тот был гораздо бледнее, чем на прошлой неделе, и заметно осунулся. Видимо, осознал наконец всю серьезность своего положения и струхнул. Что ж, это к лучшему. Пододвинув себе шаткий стул, Демон сел.
— Нам удалось найти твоего неуловимого связного.
