— Я уверена.
Она услышала, как произносит эти слова, отозвавшиеся глубоко внутри. Филлида действительно была уверена — она хотела познать все. Если бы убийца стрелял чуть лучше, если бы она не боролась так отчаянно сегодня утром, она могла бы умереть, так ничего и не узнав; такая судьба представлялась ей слишком ужасной. Вскинув голову, девушка смотрела прямо в лицо Люциферу, и, как она надеялась, взгляд этот был смелым и вызывающим.
— И что дальше?
— Если вы не собираетесь сознаваться, вам придется делать то, что я прикажу. Для начала вы должны стоять… абсолютно… смирно.
Как только он проговорил это, клинок вновь сверкнул, вычерчивая в воздухе стремительный зигзаг. Пара пуговиц, поддерживавших ее бриджи, канула во тьму.
Бриджи распахнулись. Филлида, задохнувшись, попыталась опустить руки.
— Поднимите руки, — тут же проговорил он, читая ее мысли. — Итак… что мы здесь имеем?
При звуке этого мурлыкающего голоса даже пальцы ее ног напряглись. Он смотрел на ее бедра.
Кончик сабли приподнялся, отодвигая одну полу жакета.
— Снимите это. Сначала одну руку. Другую держите поднятой.
Нервы Филлиды были напряжены до предела. Живот свело. Она сделала то, что он приказал, сбросив жакет на подоконник позади себя. В то мгновение, когда это было сделано, сабля вновь оказалась совсем близко. Кончиком сабли он приподнял и вытянул — медленно — рубашку из бриджей, затем медленно стянул ткань с ее плеча и точно так же освободил и другое плечо.
Теперь взгляд его был прикован к ее груди, затянутой в шелковый корсаж.
— Вы были отважны, придя сюда сегодня ночью. — Прищурившись, он поднес конец сабли к верхней части корсажа. — Отважны — и безрассудны.
И лезвие сабли скользнуло вниз, разрезая ленты.
— Глубоко вдохните, быстро!
Команда прозвучала столь решительно, что Филлида подчинилась, даже не успев подумать. Ленты натянулись и через миг разлетелись, повиснув вокруг талии. И оставив ее грудь обнаженной.
Филлида не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.
Но она знала, что он смотрит — она чувствовала жар этого взгляда. Ее соски напряглись.
Люцифер взял саблю в левую руку, подошел ближе — нижняя часть его тела оказалась в поле зрения девушки, и та поспешно подняла голову. Только чтобы увидеть его грудь, этот великолепный образец мужской силы. Он наклонил голову и его губы легко коснулись ее виска. Он придвинулся еще ближе, так что она могла ощущать его тепло. Потом поднял правую руку, тыльной стороной кисти провел по ее шее. Перевернув ладонь, повел ее ниже. Она видела, как его ладонь чашей накрыла грудь и пальцы тихонько сжались. Люцифер прошептал:
— Давайте посмотрим, как долго вы сможете выдержать эту пытку, не моля о пощаде.
И его губы сомкнулись на ее губах.
Он позволил вспыхнуть ответной страсти, а затем отступил.
Люцифер действовал инстинктивно, следуя почти первобытному зову желания, страсти, влечения. Он хотел Филлиду — хотел владеть ею, считать ее безраздельно своей. После шока, пережитого утром, и осознания того, что он едва не потерял эту девушку, ему необходимо было чувствовать ее своей.
Поэтому он прервал поцелуй, их губы разомкнулись — даже не на дюйм, а лишь давая возможность вдохнуть. Достаточно для того, чтобы она полностью пришла в себя, почувствовала, узнала. Взглянула из-под опущенных век.
Отпустив ее грудь, Люцифер положил ладонь сначала на обнаженный живот, а потом поднял руку к ее плечу. Склонив голову, он губами повторил путь, проделанный рукой, — вдоль плеча, потом опустился ниже, лаская ее одновременно пальцами и губами, пока вновь не коснулся груди.
Филлида издала стон. Ее колени ослабели, но Люцифер крепко обнял ее, прижимая к себе. Он предупреждал, что ее ждет пытка, и не солгал — лаская чувствительные соски языком, он вобрал их в себя с силой, заставив ее вскрикнуть. Ее руки, дрогнув, потянулись к нему.
Пламя желания, жадное, ненасытное, охватило обоих. Люцифер поставил саблю в открытый шкаф позади девушки, обнял ее обеими руками, привлекая к себе еще теснее.
Она снова застонала.
Он очень осторожно снял с нее рубашку.
Приподнявшись на цыпочки, Филлида коснулась губами его губ.
Люцифер ответил, позволяя ей исследовать, учиться, вести собственную игру. А затем проник обеими руками под бриджи. Его ладони легли на плотные полушария ее ягодиц, потом одна из них скользнула к ее животу.
Он уже ласкал нежную плоть меж ее бедер, и Филлида жаждала вновь почувствовать волшебную магию этого прикосновения. Он играл, дразнил ее, затем вошел внутрь, довольно глубоко и сильно проникая внутрь ее тела, но этого было недостаточно — совершенно недостаточно.
Она хотела большего и совершенно определенно знала, чего хочет.
Прервав поцелуй, она приподняла отяжелевшие веки и взглянула вниз. Потянувшись рукой, она мягко сомкнула пальцы, заключив его в ладонь. Он напрягся; пальцы, ласкавшие ее, замерли. Филлиду охватил восторг.
Он был таким твердым и… таким нежным. Ее пальцы гладили, скользили, дразнили, ощущая невероятную нежность кожи, а потом она сжала пальцы чуть сильнее.
Люцифер застонал. Филлида посмотрела на него в тот момент, когда он поднял голову. Обострившиеся в лунном свете черты были полны страстного желания. Она слегка двинула рукой и заметила, как его лицо напряглось, почувствовала реакцию его тела. Это было слишком заманчиво, чтобы отказаться от удовольствия экспериментировать.
Плоть становилась все тверже. Люцифера словно парализовало. Он глубоко вздохнул, посмотрел на девушку, а затем приник к ее губам. Бережно взял ее запястье, убирая руку. Затем крепко обнял ее бедра и приподнял, прижимая к себе.
Филлида не хотела, чтобы поцелуй прекращался; обхватив лицо Люцифера ладонями, теперь возвышаясь над ним, она жадно целовала его все время, пока он шел к постели. Остатки самообладания и самоконтроля улетучились. Лишь страсть и желание остались между ними.
Он потянулся к ней, словно для поцелуя.
— Скажи, что хочешь этого так же, как я.
Приказ и просьба одновременно…
Филлида запустила пальцы в его густую шевелюру.
— Я хочу этого больше, чем ты.
Все чувства в ее поцелуе слились в неудержимый поток — дикое, почти животное желание, восторг, радость чувственности, влечение.
Он жадно пил из этого источника, а потом бережно уложил ее на кровать. Короткий смешок прозвучал хрипло:
— Это невозможно.
Филлида не стала спорить, а он явно ошибался. Люцифер знал, что должно произойти, но она никогда не испытывала ничего подобного прежде. И хотела этого — с ним, сейчас.
Он потянулся к ее туфлям; она легко сбросила их. Он коснулся ее бриджей, и она приподняла бедра.
