— И что я должна делать?
Он потянулся за подушкой.
— Абсолютно ничего. Сейчас моя очередь.
Филлида была совершенно расслабленной. Она позволила ему приподнять свои бедра и подложить под них подушку. Он встал на колени между ее бедер, затем наклонился и легко скользнул внутрь, где его так ждали. Прерывистый вздох и стон были ответом.
— Так не больно?
Она покачала головой и прижалась к нему плотнее. Он принял предложение, погружаясь в ее тело еще глубже.
— Просто лежи и позволь мне любить тебя.
И Филлида позволила — он поблагодарил бы ее, если бы мог вымолвить хоть слово. Он почувствовал, как растет ее возбуждение.
Она напрягалась и расслаблялась снова и снова. Стиснув зубы, он отступал, возвращался, добираясь до самых укромных уголков ее тела. Филлида застонала.
Этот звук разрушил остатки его самоконтроля. Он вошел еще глубже, и она встретила его, не давая возможности быть мягким и сдержанным.
Она жаждала его страстно, дико — и он ответил тем же.
Она задрожала, достигнув пика наслаждения. Люцифер почувствовал, что теряет сознание… И сделал это. Потерял всякое ощущение реальности, потерялся внутри ее тела. Отныне его душа и сердце принадлежали ей.
Глава 13
Филлида проснулась. Сероватый цвет неба за окном предвещал скорый рассвет.
Веки вновь закрылись; она глубже зарылась в теплый кокон покрывала. Каждая клеточка ее тела была абсолютно расслаблена. Тяжелая рука удобно устроилась у нее на талии.
Она села рывком — точнее, попыталась сесть, но из затеи ничего не вышло.
Повернувшись на бок, она оценила ситуацию. Люцифер вольготно растянулся рядом с ней накрыв ее одной рукой. И он не спал. И был обнажен. Как и она. Не обращать внимания на этот факт и сохранять спокойствие было поистине нелегкой задачей.
К несчастью, даже мучительно напрягая память ей не удалось припомнить, как именно согласно правилам этикета леди должна покидать джентльмена в постели. Если бы он спал, она просто ускользнула бы незаметно — и мучилась, представляя, как встретится с ним лицом к лицу позже. Будь она одета, сохранить самообладание было бы очень легко.
Но нагишом? И он рядом в таком же виде?
Если бы она продолжала размышлять на эту тему, скорее всего все закончилось бы паникой. Филлида повернулась. Он обнял ее.
— Я должна идти.
— Ты все еще не сказала мне, что ты искала здесь, из-за чего убийца охотится за тобой.
— Да. Но уже почти рассвело. Мне нужно добраться до Грейнджа. Если ты зайдешь сегодня, обещаю, расскажу все.
— Я намеревался прийти и допросить тебя сегодня утром, но сложившаяся ситуация крайне располагает к немедленному получению информации.
Она нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что ты не покинешь эту постель до тех пор, пока не расскажешь мне все.
— Не будь глупцом — я должна уйти, пока не проснулась твоя экономка. Ты же не хочешь, чтобы слуги знали, что я здесь.
Люцифер пожал плечами.
— Если тебя это не беспокоит, почему я должен волноваться?
Он собирался жениться на ней; в этом случае все воспринимали бы ситуацию как должное. Филлида уставилась на него, побледнев.
— Меня это беспокоит!
Она попыталась оттолкнуть руку, обнимавшую ее. Он вздохнул и повернулся — и она оказалась в его объятиях. И затихла. Он повернул ее так, что теперь они лежали на боку, лицом друг к другу, ноги их переплелись, и животом она почувствовала его возбуждение. Он взглянул в ее глаза.
— Тебе лучше начать говорить.
Выражение ее лица невозможно было понять; лишь в глазах, темных, огромных, все еще хранивших память о наслаждении, отражалось понимание происходящего. Она осознавала всю реальность угрозы. И плотно сжала губы, решив сопротивляться до конца.
Не сводя с Филлиды взгляда, Люцифер ждал.
Филлида капитулировала.
— Я искала сверток с письмами. Не моими — другого человека.
— Мэри Энн.
Он был прекрасным логиком.
— Да. Она спрятала письма в дорожную конторку своей бабушки, а потом ее отец продал конторку Горацию.
— Что в этих письмах?
— Не имею представления. Мне известно одно: Мэри Энн и Роберт отчаянно хотят получить их обратно и боятся, что кто-то узнает об их существовании или, не дай Бог, прочтет.
— Ты обещала никому не говорить?
— Я поклялась.
Люцифер кивнул.
— Хорошо. Итак, ты искала письма… — Взгляд стал более пристальным. — И поэтому ты оказалась в гостиной Горация в прошлое воскресенье.
Филлида вздохнула:
— Да. — Было так хорошо наконец-то все ему рассказать. — В поисках конторки я вошла в гостиную — и увидела Горация, мертвого.
— А где был я?
— Ты еще не приехал. Я перевернула Горация и поняла, что он мертв, как вдруг услышала, что ты идешь по дорожке.
— И?
— Я подумала, что это возвращается убийца.
И я спряталась.
— Где?
— За дверью.
Его лицо вдруг стало жестким. Руки, обнимавшие ее, напряглись. Филлида сотни раз представляла, как расскажет ему, что именно она стукнула его алебардой, но никогда и вообразить не могла, что сделает это, лежа в его объятиях.
— Так это ты ударила меня?
— Я не хотела! Я поняла, что ты не убийца, и шагнула вперед, чтобы обратиться к тебе, а алебарда упала.
Бесконечно долгую минуту он смотрел ей прямо в глаза, затем руки его расслабились.
— Ты пыталась удержать ее… Вот почему я остался жив.
Она наконец-то перевела дыхание.
— Я пыталась, но не смогла. Сумела только чуть-чуть развернуть ее. — Воспоминания заставили ее вздрогнуть.
Люцифер наклонил голову и коснулся губами ее губ.
— Все в порядке. Чуть-чуть оказалось достаточно.
Нежность его голоса смыла остатки сопротивления. Филлида расслабилась и задержала взгляд на его губах.
— Ну вот, теперь ты все знаешь.
Уголки его губ приподнялись.
— Теперь я знаю гораздо больше, чем до того, как отправился в постель, но…
Она вспыхнула и перевела взгляд с его дьявольски искушающих губ.
— Я не знаю, почему убийца охотится за тобой.
— Думаю, из-за шляпы. — И она вкратце рассказала ему об этом. — Но я не знаю, кому она принадлежала, и не видела ее с тех пор.
