— Конечно. Ты же знаешь, я не стал бы тебя обманывать.
Тут все здорово перепугались, когда ты слегла. А это значит, что ты нужна им
живой и здоровой. Понимаешь?
— Да… кажется. Они отпустят меня?
— Конечно. Уверен. С чего бы им тогда беспокоиться о
твоем здоровье? Как ты себя чувствуешь? — немного понаблюдав за мной,
спросил он.
— Нормально. Если ты сказал правду…
— Я сказал правду.
— Только бы это было так, — прошептала я. —
Сашка с отцом, и ей ничего не грозит.
— Она с отцом, успокойся. Хочешь, приготовлю тебе чаю?
Тебе обязательно надо поесть.
— Нет, спасибо…
— Послушай меня. Я хочу, чтобы Сашенька увидела тебя
такой, как обычно: очень красивой, улыбающейся, а не такой, как сейчас, с
запавшими щеками и глазами красного цвета.
— Должно быть, выгляжу ужасно, — слабо улыбнулась
я.
— Для меня ты всегда красива, но если ты мне немного
поможешь, например, для начала выпьешь бульон, то через три дня от твоей
болезни и следов не останется.
— Хорошо, — согласилась я и выпила бульон, не
чувствуя его вкуса.
— Отлично, — похвалил Олег. — У меня для тебя
еще одна хорошая новость. Я буду дежурить шестнадцать часов. Славка понадобился
в другом месте, а я вызвался трудиться за двоих.
— Спасибо тебе, — кивнула я.
— Не благодари. Я сам рад. Если б меня спросили, я
охотно согласился бы дежурить все двадцать четыре часа. Когда я дома, думаю
только о том, что поеду сюда, и тороплю время. Оно, как назло, идет медленно, а
здесь проходит слишком быстро. Теперь мы будем расставаться лишь на восемь
часов… Может, подложить еще одну подушку? Будет удобнее.
— Нет, спасибо. Так хорошо.
Мы выпили чаю, и я опять уснула. Проснувшись, я
почувствовала себя вполне выздоровевшей и даже решила принять душ. Я расчесывала
волосы, сидя на лавке, а Олег наблюдал за мной. Иногда он вдруг становился
молчаливым, и это меня беспокоило. Но такое случалось редко. В основном мы
болтали о всяких пустяках, старательно избегая запретных тем. Неожиданно он
спросил:
— Ты его любишь?
— Кого? — растерялась я, не сразу сообразив, что
он имеет в виду.
— Мужа. Ты очень его любишь?
— Да… конечно, — ответил а я неуверенно, потому
что испугалась: он не должен был спрашивать, это одна из запретных тем.
— Как он выглядит?
— Выглядит? Обыкновенно, то есть я считаю, что он очень
красив, у него лучшая в мире улыбка и… Извини. Ты ведь не это хотел услышать?
— А ведь он прав, — сказал Олег с горечью. —
Конечно, прав.
— Кто прав?
— Алексей. Когда все кончится и ты окажешься со своим
мужем, ты даже и не вспомнишь обо мне.
— Что нам мешает быть друзьями? — неуверенно
предложила я.
— Друзьями, — хохотнул он. — Не смеши.
Друзьями… Ты и думать обо мне забудешь.
— Не правда, — повысила я голос.
— Нет, ты не забудешь… Конечно, нет… — Голос его
изменился, и теперь в нем слышалась злость. — Возможно, даже в гости
пригласишь, чтобы я полюбовался вашим счастьем. Это будет просто здорово… В
самом деле здорово, ты, я и твой муж… — Он засмеялся, глядя на меня.
Я поежилась от этого взгляда и от этого смеха и спросила:
— Ты поэтому не хочешь мне помочь?
Он тут же перестал смеяться и переспросил:
— Помочь? Смыться отсюда? Конечно, я должен тебе
помочь, чтобы ты могла вернуться к своему мужу. И я больше никогда не увижу
тебя…
— Но ведь это не может продолжаться долго? —
сглотнув, спросила я. — Не будут же они вечно держать меня здесь?
— Почему бы и нет? — улыбнулся он, и я вдруг
подумала, что он спятил. — Я бы не возражал. Так, по крайней мере, я могу
видеть тебя каждый день.
— Это ведь тюрьма для меня, — сказала я тихо.
Впечатление, что он неожиданно спятил, только усилилось. — Нет, гораздо
хуже тюрьмы, там, по крайней мере, знаешь, за что сидишь и когда отпустят.
Олег, пожалуйста, помоги мне, — всхлипнула я. — Я знаю, что не имею
права просить тебя об этом… Мне бы только позвонить мужу, убедиться, что Сашка
дома.
— Она дома, клянусь. Я сам видел, как се передали
твоему мужу.
— Ты говоришь правду? — нахмурилась я. — Ты
видел моего мужа?
— Не пытайся меня подловить. Я видел, как девочку
забрал мужчина, и я знаю, что забрать ее должен был твой муж. Этого достаточно?
Слушай, почему мы говорим о твоем муже? Почему бы нам не поговорить о нас с
тобой?
Он подошел и взял меня за руку. Я попыталась освободить ее,
но он рывком поднял меня и теперь держал за локти, я попробовала отстраниться,
но мешала лавка.
— Олег, — пробормотала я испуганно.
— Ты боишься меня? — вроде бы удивился он и
отступил на шаг. — Ты в самом деле меня боишься? Глупенькая… — Он
торопливо обнял меня и принялся целовать, а я с трудом подавила в себе желание
закричать. Наверное, я бы ударила его, если бы он неожиданно меня не
отпустил. — Ты ведь любишь меня? Любишь? Скажи, что любишь… Да соври ты,
дура! — крикнул он, я таращила на него глаза, не в силах вымолвить ни
слова, а он говорил, точно в бреду:
— Ты такая красивая… Ты даже не знаешь… Конечно,
знаешь, не один я тебе это говорю. Все мужики от тебя без ума, и ты к этому
привыкла. Тебе наплевать, что я чувствую.
— Нет, — перебила я, — мне не наплевать. Я… я
не знаю, что тебе сказать. Что я могу сказать? Я люблю мужа, и с этим ничего не
поделаешь. Я не хочу тебя обманывать даже ради того, чтобы сбежать. Пожалуйста,
прости меня.
— Ты не то говоришь, — тихо и убежденно сказал
он, — не то… Ты все выдумала, нет никакого мужа. Есть ты и я. И больше никого. —
Он притянул меня за плечи, руки его шарили по моему телу, вызывая у меня
отвращение. — Ты ведь тоже этого хочешь, ты хочешь…
— Нет, — ответила я твердо, стараясь быть
спокойной.
— Нет? — Нет.
Он легонько оттолкнул меня и горестно покачал головой:
— Конечно, я тебе не нужен. На кой я тебе черт? Да тебя
с души воротит от такого, как я.
