— Очень жаль, что вам плевать, — ответила
я. — Моя жизнь до встречи с мужем вовсе не была безоблачной, впрочем, я не
считаю ее какой-то особенной. Не у одной меня мама умерла, когда мне было
десять лет. Отец женился вторично, и у него были еще дети, а мне особо никто
внимания не уделял. Я училась и работала, жила в общежитии, четыре девчонки в
одной комнате. Конечно, мне повезло, а вам нет, я встретила Анатолия, но могла
ведь и не встретить. Не знаю, возможно, мне бы тоже все надоело и денег бы
наверняка захотелось, но я все-таки верю, что «все равно» мне бы не было.
— Да, наверное, — глядя на меня, кивнул
Олег. — Вы из другого теста. Поэтому я и чувствую себя рядом с вами… как
бы это поточнее выразиться… — Он не успел договорить, мы услышали шаги и
испуганно переглянулись. Он посмотрел на часы, а ключ в дверном замке уже
поворачивался. Единственное, что мы успели, поменяться местами, Олег сел в
кресло, а я откатила столик. Труд напрасный, и так было ясно, чем мы тут
занимались. Алексей, конечно, понял, а появился именно он, хотя до его смены
оставалось часа три.
— Ты рано, — заметил Олег, голос его предательски
дрогнул.
— Кое-что забыл вчера, — усмехнулся Алексей, но
смотрел при этом не на Олега, а на меня. Под этим взглядом я почувствовала себя
крайне неуютно и торопливо опустила глаза. — А у вас тут мило, —
продолжал веселиться он, — по-домашнему. Девчонка не мешает, а то я могу
посидеть с ней в кухне, пока вы тут развлекаетесь?
— Ты что, спятил? — нахмурился Олег, косясь в
угол, где спала Сашка.
— Я — нет, — удивился Алексей. — Это у тебя с
мозгами проблемы. Причем большие. Скажи спасибо, что я помалкиваю о твоих
выкрутасах, стукачество не в моей натуре, но тебе я скажу: завалишь дело, я
тебе башку оторву. Понял? — Он пошел к двери, но Олег его остановил:
— Подожди, послушай… мы просто разговаривали.
— Ты кому вкручиваешь, придурок? — разозлился
Алексей, резко поворачиваясь к Олегу. — Думаешь, я не соображаю? Ладно, ее
я как раз понять могу, ей надо выбраться отсюда, и она, чтобы добиться своего,
пойдет на все, про папу-маму расскажет и про большую любовь охотно загнет. А ты
чем думаешь, кретин? Как только она окажется возле своего богатенького мужа, ты
ей будешь нужен как прошлогодний снег. Она даже не вспомнит, как тебя зовут, а
ты башкой рискуешь. — Он вышел, громко хлопнув дверью, ключ в замке
повернулся, и стало тихо.
Я разглядывала пол у себя под ногами. Олег вздохнул и потер
лицо руками, как человек, который борется со сном.
— Это не правда, — наконец сказала я.
— Я знаю, — ответил он и тоже отвел взгляд.
Оставшееся время мы провели в молчании. Олег выглядел
угрюмым. Выходка Алексея, должно быть, произвела на него сильное впечатление. Я
чувствовала, что необходимо собраться с силами и поговорить с Олегом, чтобы не
лишиться единственного друга, но все слова казались фальшивыми, и я знала, что
не смогу произнести их. Когда закончилась его смена, я почувствовала что-то
вроде облегчения. Но только до того момента, пока вновь не увидела Алексея.
Когда он появился, я читала Сашке сказку и сидела к нему
спиной, стараясь никак не реагировать на его приход, но и спиной чувствовала
его взгляд, насмешливый, даже издевательский, а еще в нем была злость, и это
меня по-настоящему пугало. С его точки зрения, я могу лишить его денег,
следовательно, я враг. А с врагами не церемонятся. Он не произнес ни слова, и я
к нему обратилась лишь однажды, когда Саше потребовалось в туалет. Вечер
никогда не казался мне таким тягучим и страшным, а когда мы легли спать, стало
даже хуже. Страх ощущался физически, он стал почти материальным, и я как-то
отрешенно и без трепета подумала: «Скоро умру», но даже мысленно боялась
произнести «убьют», не из-за себя, из-за Сашки.
На следующий день я ждала Олега с беспокойством и
нетерпением. Мне хотелось, чтобы он быстрее пришел, чтобы томительное ожидание
наконец разрешилось, но я боялась, что он, как накануне, будет молчать,
превратившись из друга во врага, и эта мысль приносила мне страдания. Не только
потому, что сводила мои шансы спастись к нулю, мне не хотелось в нем
разочаровываться, и это открытие буквально поразило меня. «Я слишком много о
нем думаю», — испугалась я и всецело сосредоточилась на Сашке. Мы
рисовали, когда пришел Олег, широко улыбнулся мне, и я вдруг ощутила нечто
подозрительно напоминающее счастье и заплакала, сама не знаю почему. Может,
сказалось нервное напряжение, но слезы катились из моих глаз горохом, я
поспешно отвернулась. Сашка не могла их не заметить и испугалась:
— Мамочка, почему ты плачешь?
— В глаз что-то попало, — ответила я, торопливо
достав платок.
Когда за Славой закрылась дверь, Олег подошел, присел на
корточки напротив нас, погладил Сашкины волосы, а потом взял меня за руку.
— Я что-нибудь придумаю, — сказал он тихо. Я
кивнула, потому что ничего другого мне не оставалось. Конечно, мы могли бы
просто сбежать отсюда, раз в доме только он и мы, добраться до ближайшего
телефона, позвонить мужу. Разве я могу требовать этого от Олега? Сценарий,
предложенный Алексеем… я возвращаюсь к мужу, а он… Анатолий поможет Олегу, он
начнет новую жизнь, далеко отсюда, там, где будет в безопасности. Я очень
хотела ему сказать об этом — и не могла. День прошел спокойно, Олег с Сашкой
рисовали, потом мы вместе играли в детское лото, которое принес Олег, и
старательно избегали любого упоминания о том, что мы в заточении. Со стороны
все, должно быть, выглядело идиллически: семья где-то на даче, обожаемый ребенок,
счастливые родители… От этого на душе становилось особенно скверно. Я должна
его уговорить, подтолкнуть… я не могу рисковать дочерью… Уложив Сашу спать, я
решила принять душ. Олег, не отступая от правил, запер дверь в комнату, где
спал ребенок. Я уже входила в душевую, когда он неожиданно меня остановил,
коснулся рукой моего плеча. Я повернулась и увидела его лицо в нескольких
сантиметрах от моего лица, его руку на моем плече. «Почему бы и нет?» —
мелькнуло в голове. Я хотела закрыть глаза и шагнуть ему навстречу, а вместо
этого испуганно попятилась. Он сразу же убрал руку и отвернулся, не сказав ни
слова.
Я боялась выходить из душа, боялась встретиться с ним
взглядом. Я уже знала, что не смогу заставить себя, ложь во спасение оказалась
не для меня, я просто не сумею, он все поймет и возненавидит меня. Я сделаю
только хуже.
Когда я наконец вышла из душа, Олег сидел в кресле,
уставившись в закрытую дверь перед собой. Я встала рядом, не произнеся ни
слова, он открыл дверь, и я оказалась в комнате, устроилась на лавке, поджав
ноги и обхватив колени руками.
— Я тебе книгу принес, — сообщил Олег, — как
ты просила. Не знаю, понравится или нет. Сестра сказала, хорошая. — Он
протянул мне книгу «Поющие в терновнике».
