Наконец она тяжело вздохнула, мельком глянула на него, но тут же отвела глаза.
– Я… – Она снова вздохнула, подняла голову и уставилась на деревья. – Камден женился, потому что видел во мне идеальную хозяйку, олицетворение всех достоинств жены посла, – бесстрастно пояснила она, так и не дав ему шанса прочитать ее мысли.
– Он был настоящим карьерным дипломатом, очень опытным и расчетливым, особенно к тому времени, когда женился на тебе, – напомнил Майкл и, помедлив, добавил: – Он был прав.
– Знаю, – выдавила она.
Он сжал ее руку, пытаясь заставить взглянуть на него.
– Кэро…
Она не двигалась.
– Кэро… я не узнаю, если ты мне не скажешь сама, – тихо сказал он.
– Но я не хочу, чтобы ты знал! – взорвалась она, пытаясь вскинуть руки к небу; осознала, что пальцы в плену, и резко дернулась. – О, ради всего святого! Отпусти меня! Я никуда не убегу!
Значит, она это понимает! Уже хорошо!
Он разжал пальцы.
Кэро, упорно глядя в землю, несколько раз обошла камень. Она так и бурлила странным возбуждением. По лицу было видно, что она борется с чем-то. Только вот с чем? Оставалось гадать.
– Зачем тебе это знать? – выкрикнула она, не замедляя шага.
– Потому что я больше не хочу ранить тебя, – вырвалось у него. Кэро ошеломленно взглянула на него, помедлила, но снова отошла на другую сторону камня-памятника, теперь разделявшего их.
После очередной небольшой паузы она снова заговорила, тихо, но очень отчетливо:
– Я была молода. Очень молода. Всего семнадцать. Камдену было пятьдесят восемь. Подумай об этом. – Она возобновила свое кружение. – Подумай о том, как пятидесятивосьмилетний мужчина, светский, опытный, все еще красивый, бесконечно обаятельный, но совершенно безжалостный пятидесятивосьмилетний мужчина убеждает семнадцатилетнюю ни разу не выезжавшую девочку выйти за него замуж. Ах, как легко ему было заставить меня поверить в то, чего на самом деле просто быть не могло!
Его словно ударило. Не кулаком, а острым ножом. С размаху. Он вдруг почувствовал, как кровоточит душа.
– О, Кэро…
– Нет! – вскрикнула она, и ему показалось, что из ее глаз вырвались серебряные молнии. – Не смей жалеть меня! Я просто не знала…
Взмахнув рукой, она отвернулась. Постояла, резко выпрямилась, вскинула голову.
– Кроме того, все в прошлом.
Он хотел объяснить, что раны прошлого, если залечить их должным образом, не станут ныть так отчаянно, как те, что время от времени вновь открываются. Но не смог найти слов, по крайней мере таких, которые она сумеет принять сердцем.
– Обычно я не настолько чувствительна в подобных вопросах, – добавила она, словно извиняясь. – Но эта история с тобой и Элизабет… – Она осеклась, глядя куда-то далеко, на волнующиеся кроны деревьев. – Итак, теперь ты знаешь. Счастлив?
– Нет.
Майкл обошел камень и осторожно приблизился к ней.
– Но по крайней мере кое-что понял, – шепнул он, обнимая ее за талию.
Она оглянулась. Нахмурилась.
– Не представляю, зачем тебе это надо.
Он повернул ее к себе, сжал руки и кивнул:
– Понимаю, представить это трудно.
«Ничего, когда-нибудь и ты поймешь», – подумал он, целуя ее. Не жадно. Нежно, маняще, словно уговаривая. Она ответила, не с обычным пылом, но все же ответила. На этот раз дорога в огонь была более долгой, более трудной, и все же он вел, шаг за шагом, а она покорно шла за ним.
Пока оба не запылали. Пока жара губ, близости тел не оказалось недостаточно для обоих.
Захваченная мгновением, поверившая его обещанию, жаждавшая тепла, способного прогнать холод прошлого, Кэро едва не заплакала, когда он отступил, сбросил сюртук и расстелил в тени под гигантским дубом.. А когда потянулся к ней и увлек на землю, она пошла охотно, с радостью, томясь желанием, отчаянно нуждаясь в безмолвных заверениях, получаемых с каждым поцелуем, с каждой дерзкой лаской.
Как обычно, он не спросил разрешения расстегнуть лиф, распахнуть сорочку и обнажить груди. Просто сделал, как хотел. И долго пировал, осыпая ее чувственными восторгами, оставляя последнее наслаждение на потом.
И снова, не спрашивая, потянулся к ее юбке, откинул подол… Ищущие пальцы нашли колено, обвели, прежде чем скользнуть вверх и долго ласкать нежные внутренние поверхности бедер, пока она не вздрогнула, не прижалась к нему, молчаливо требуя…
Она знала, чего хочет, но когда он коснулся завитков, едва не задохнулась. Не только от восторга. От предвкушения. Он смело развел ее бедра, продолжая теребить кружево волос, едва дотрагиваясь до мягкой влажной плоти, пульсирующей желанием. Постепенно прикосновения стали тверже.
Отпустив ее грудь, которую до этого жадно посасывал, Майкл поднял голову, взглянул на нее из-под тяжелых ресниц и одновременно погрузил палец в глубь истекающей соками пещерки.
Кэро едва не потеряла сознания, зато уж разум потеряла точно. Такого с ней еще никогда не бывало. Он проникал все глубже, лаская ее с уверенностью опытного любовника. Целуя, словно завоеванную им гурию.
Она ответила так, словно была ею, алчной, требовательной, бесстыдной, властной, будто дразнящей. Их губы сливались снова и снова, языки соприкасались, его рука между бедер доводила ее до исступления.
Цепляясь за его плечи, она льнула к нему в страхе, что, если он прервет поцелуй, сможет увидеть… понять, какими новыми, какими неописуемо волнующими оказались те ощущения, которые он сумел в ней пробудить.
В страхе, что он вдруг остановится.
В стремлении достичь некоего чувственного пика, способного разбить вдребезги растущее в ней, сжимающееся тугой спиралью возбуждение.
Ей хотелось кричать. Но даже в этом состоянии она успела заметить, что его рука шевельнулась.
Кэро попыталась отстраниться… запротестовать, но он не дал. Пойманная в капкан поцелуя, она вдруг ощутила, как к первому пальцу присоединился второй, неожиданно, пугающе усилив давление. Напряжение поднялось еще выше. Она мучительно напряглась.
Он придержал ее. Рука снова шевельнулась. Большой палец коснулся особо чувствительного бугорка. Погладил, нажал одновременно с движениями двух других пальцев.
Она разлетелась, как хрустальная ваза от удара об пол. Раскаленные осколки наслаждения вонзились в нее, острые, ранящие, мгновенно уничтожившие напряжение, позволяя ему вылиться в золотистое озеро покоя, сияющее, пульсирующее… его тепло входило в нее, проникало под кожу, в кончики пальцев, в сердце.
Чудо продолжало держать ее в объятиях, лелеять… Впервые в жизни оно оторвало ее от реального мира и погрузило в экстаз.
Много-много времени прошло с тех пор, как она вернулась в этот самый реальный мир. К сомнениям и страхам. К сознанию того, что такое истинное наслаждение и сколько она потеряла за все эти годы. Чего ждала и что он подарил ей.
