Стоя чуть позади Кэро, Майкл продолжал оглядывать поляну и редеющую толпу. Наконец, заметив Эдварда, он махнул рукой, отошел от компании и тихо шепнул молодому человеку:
– Днем кто-то выстрелил в Кэро из лука. Она едва не погибла.
Его восхищение талантами молодого человека еще более возросло, когда Эдвард, и глазом не моргнув, также вполголоса осведомился:
– Это не случайность? Может, кто-то из состязавшихся… – Но, взглянув в мрачное лицо собеседника, мигом посерьезнел. – Нет… разумеется, нет. Значит, кто-то ненавидит Кэро. Как по-вашему, это может быть Фердинанд?
– Разве что он стоит за всем этим. Но лично? Вряд ли. Для этого у него не хватит умения, и скорее всего он попросту наймет кого-то для черной работы. И хотя стрела прилетела со стороны мишеней, наверняка выпущена откуда-то из леса.
– Все это выглядит более чем странно, – покачал головой Эдвард.
– Вы совершенно правы. Поэтому я приеду к вам завтра утром, мы все обсудим и решим, что делать.
– Договорились. Кстати, Кэро знает?
– Знает. Но мы тем не менее не должны глаз с нее спускать. Начиная с этой минуты и особенно во время вашего возвращения домой.
Он не мог сам проводить Кэро: это выглядело бы крайне подозрительно, поскольку вся семья была на празднике, не говоря уже о слугах, а подъездная аллея начиналась на противоположной стороне деревенской улицы. Однако Майкл исподтишка наблюдал за веселой компанией: дождавшись, когда Кэро была уже на полпути к дому, да еще в окружении родственников, и видя, что все идет благополучно, он отправился домой.
С одной стороны, он был полностью удовлетворен; с другой – расстроен и раздражен.
Наутро он сразу же после завтрака поскакал в Брэмшо-Хаус. Эдвард, завидев идущего через газон Майкла, оставил Элизабет в одиночестве упражняться на фортепиано и вышел навстречу гостю. Вместе они устроились в салоне.
– Кэро проспала, – сообщил Эдвард, озадаченно хмурясь. – Должно быть, измучилась из-за всех этих приготовлений к празднику. А может, и жара виновата.
Майкл сдержал ухмылку.
– Возможно. Но это даже к лучшему. У нас остается время восстановить в памяти все факты, прежде чем она спустится вниз.
Эдвард опустился в кресло и подался вперед, готовый слушать.
Майкл устроился напротив и стал рассказывать, перечисляя все покушения на жизнь Кэро, случившиеся за весьма короткое время.
Надев кокетливое легкое платье из муслина цвета зеленого яблока, Кэро позавтракала и спорхнула по лестнице. Она проспала едва ли не до полудня и совсем не удивилась, услышав рокочущий голос Майкла.
Улыбающаяся, безмятежно счастливая, она направилась в салон, отметив по пути, что в гостиной разминает пальцы Элизабет.
Остановившись на пороге, она увидела погруженных в раздумья Майкла и Эдварда. Мужчины почтительно поднялись при виде дамы. Она дружески улыбнулась Эдварду, чуть покраснела под жарким взглядом Майкла, но все же нашла в себе силы спокойно подойти к креслу и сесть.
– Что вы обсуждаете?
– Никак не можем решить, добивается ли чего-то Фердинанд для себя лично или выполняет чье-то поручение, – пояснил Майкл.
Кэро тяжело вздохнула:
– Мне трудно поверить, что Фердинанд способен действовать от себя. Он знал Камдена, это верно, но только как дипломата. Фердинанд – ничто в дипломатических кругах, вы согласны, Эдвард?
Молодой человек кивнул:
– Можно предположить, что с такими связями и происхождением он рано или поздно получит какой-нибудь значительный пост, но в настоящее время… я считаю его чем-то чуть повыше лакея.
– Согласен, – пробормотал Майкл. – Но если он лакей, от имени кого действует?
Кэро переглянулась с Эдвардом и брезгливо поморщилась.
– Не могу представить, что он работает на кого-либо еще, кроме своих родных. Во всяком случае, методы у него странные: попытки соблазнить меня, выведать о бумагах Камдена, нанять громил для взлома и обыска Холла… Весьма неприятная история. Но что ни говори, Фердинанд – член старого аристократического семейства, а фамильная честь для португальцев всегда стояла на первом месте и ставилась гораздо выше, чем у англичан. Он побоялся бы покрыть позором свой дом.
– При том условии, что он не стремится всеми силами защитить этот дом. Именно об этом я и думаю. Итак, что вы знаете о семье Фердинанда?
– Граф и графиня, как вам известно, приходятся ему тетей и дядей. Но в Лиссабоне из всего рода я встречал только их, – заметил Эдвард. – Насколько я знаю, герцог – один из дипломатических представителей в Норвегии.
– Да. Я знакома еще с несколькими, менее значительными членами семьи, занимавшими на столь заметные посты. Но именно граф и графиня сейчас в большой милости при дворе. Они близки к королю, – объяснила Кэро и, немного подумав, добавила: – Кстати, я только сейчас сообразила, что все последние десять лет они постепенно и упорно поднимались наверх. Я наблюдала это с того времени, как приехала в Лиссабон. Тогда они не играли особой роли в обществе.
– Значит, они ищут что-то такое, что может повредить их положению, если вдруг об этом узнают? – догадался Майкл.
– Похоже, – кивнул Эдвард.
Кэро, однако, продолжала о чем-то размышлять, рассеянно уставясь в пол.
– Кэро, – осторожно окликнул Майкл, не дождавшись ответа.
Кэро тряхнула головой. Растерянно моргнула.
– Я как раз думала… Положение графа и графини действительно может быть шатким, но тогда я наверняка что-то услышала бы. Сами понимаете, как у нас любят злословить.
– Возможно, но что, если это какая-то жуткая тайна, – возразил Эдвард, – которая всячески скрывается?
– Верно. Однако все дело в том что граф – не глава семьи, а положение главы многое значит, – вспомнила Кэро.
– Герцог? – коротко бросил Майкл.
– Именно. По крайней мере поведение Фердинанда и графини натолкнуло меня на эту мысль. До последнего лондонского сезона я ни разу не встречала герцога с супругой, да и там мы виделись очень мало, но… но я просто должна была познакомиться с ними в Лиссабоне, при дворе короля. А ведь такого не произошло, я в этом уверена.
Эдвард озадаченно заморгал.
– Мало того, я не помню даже, чтобы их имена упоминались кем-то из придворных.
– И я тоже, – поддакнула Кэро. – Если герцог – глава целого рода, да еще близкого к трону… нет, тут что-то неладно. Не может быть так, что его без особого шума сослали в почетную ссылку?
Все трое переглянулись, безмолвно приняв предположение как вполне вероятную возможность.
– А тогда напрашивается вопрос, – оживился Майкл, – не связано ли это каким-то образом с одержимостью Фердинанда бумагами Камдена?
