— Ты в порядке?
Тристан тревожно смотрел в глаза Леоноре — такой уязвимой и хрупкой вдруг показалась женщина, которой он только что овладел.
— Да… — Она облизала саднящие губы, взглянула на его рот и быстро отвела глаза. — Это было…
Слово все не находилось, и наконец он подсказал:
— Восхитительно.
Леонора промолчала, удивляясь, что оказалась способна на такое безумство. И что этот человек оказался способен на такую страсть, что он так жаждал ее — она впервые осознала, насколько силен его чувственный голод.
Должно быть, Трентем почувствовал ее удивление, потому что, нежно коснувшись губами ее рта, прошептал:
— Я хочу тебя. Всю.
Голос был хриплый, но глаза — сейчас их взгляд был непривычно мягким… нежным.
— Почему?
— Потому что этого много не бывает. С тобой.
Губы его скользнули по шее, девушка откинула голову, он поцеловал ямочку у ключицы. И она чуть не вскрикнула от удивления, чувствуя, как его тело твердеет, наполняя ее. Голод… Он все еще хочет ее?
— Опять?
Удивление было столь неподдельно, что он усмехнулся, потом выдохнул:
— Опять…
Нельзя было идти на поводу у мужчины и поддаваться на этот приступ безумия вчера вечером. Так думала Леонова, поднося к губам утреннюю чашку чаю. Она полна решимости не допускать ничего подобного в течение того месяца, на котором настоял Трентем… Он просил, что-бы она звала его Тристаном. Вчера, когда они возвращались в зал, у него был такой самодовольный, такой… мужской вид — он только что не облизывался как сытый кот, — и это взбесило ее. Она готова была поклясться: Тристан уверен, что теперь-то она выйдет за него замуж, раз он такой мастер по части занятий любовью.
Со временем он убедится, что ошибается, а пока… пока надо обдумать собственное поведение и вести себя осторожнее.
Однако надо признать, что она узнала больше, опыт ее обогатился. А раз он сам установил срок — месяц, то ей нечего бояться. Наверняка все пройдет, как простуда, гораздо раньше. И никаких последствий.
Если только… Если только она не забеременеет. Леонора подождала, пока эта мысль испугает ее. Она ведь должна прийти в ужас от одного предположения. Взяла еще тост. Медлила в надежде, что возобладает здравый смысл, и с неудовольствием признала, что связь с Трентемом обнаружила в ней некие новые качества, о которых она и не подозревала.
Потекли дни, наполненные чтением журналов Седрика, привычными хлопотами по хозяйству и заботами о дяде и Джереми.
Вечера…
Вечерами Леонора чувствовала себя Золушкой. Бал сменялся балом, и каждый непременно заканчивался в объятиях принца. Этот принц был неистощим в своих ухищрениях, и как бы решительно она ни говорила себе, что сегодняшний вечер не будет походить на вчерашний, он все же умудрялся завлечь ее в какое-нибудь укромное место. Стоило их телам соприкоснуться, и пламя вспыхивало вновь. Они сливались в единое целое и не могли насытиться друг другом.
Девушка никак не могла понять, как ему удается каждый раз не только точно предугадывать, какое именно мероприятие она почтит сегодня своим присутствием, но и устраивать тет-а-тет. Леонора провела в свете гораздо больше времени, но и понятия не имела, как можно так хорошо изучить чужие дома. Каждый раз он приводил ее в кабинет, маленькую гостиную или библиотеку, и все повторялось.
К концу недели Леоноре пришло в голову, что она недооценила силу этого самого взаимного влечения. Более того, не поняла природы чувств, лежащих в его основе.
Глава 12
Создать сеть осведомителей было не трудно — не так давно это было частью его работы. Кучер леди Уорсингем с удовольствием болтал с приветливым дворником, между делом сообщая ему, куда хозяйка собирается ехать сегодня. Один из лакеев лорда Трентема встречался с дворником, и к полудню Тристан уже знал, куда именно Леонора отправится вечером.
Весь штат слуг был поднят «в ружье», дабы, используя, свои знакомства, снабжать хозяина планами домов. А Гасторп проявил инициативу и свел дружбу с Тоби.
Тоби служил в доме номер четырнадцать мальчиком на посылках, обитал на кухне, а потому был всегда в курсе происходящего. Юнец с открытым ртом выслушивал рассказы бывшего старшего сержанта о военных кампаниях и всегда рад был рассказать, как его хозяева проводят время.
Сегодня вечером Леонора решила поехать на большой бал к маркизе Хантли. Тристан, как обычно, прибыл несколько раньше. После того как он приветствовал хозяйку, та спросила улыбаясь:
— Насколько я понимаю, лорд Трентем, вы проявляете особый интерес к мисс Карлинг?
— Признаюсь, это именно так, — ответил Тристан, немало удивленный подобным любопытством со стороны обычно очень сдержанной маркизы.
Леди Хантли дружески потрепала его по руке и сказала:
— Я хотела предупредить вас, что сегодня здесь будут мои племянники. Просто чтобы вас не застали врасплох.
Тристан поклонился и смешался с толпой гостей, размышляя над услышанным. Ее племянники? Он уже собирался пойти поискать Этельреду или Милисент, дабы прояснить этот неясный момент, когда его осенило: леди Хантли была урожденной Кинстер.
Тристан тихонько выругался и, придав лицу подобающее светскому льву скучающее выражение, занял позицию неподалеку от парадной двери.
Через несколько минут появилась Леонора. Он незамедлительно по-хозяйски взял ее за руку и предложил:
— Давайте устроим ваших тетушек, тогда мы сможем потанцевать.
— Только один танец, — поспешно сказала Леонора.
Они проводили тетушек к диванам, где уже собрался весьма представительный кружок немолодых дам.
— Добрый вечер, Милдред.:. — Одна из дам царственно кивнула.
— Леди Озбалдестон. — Милдред склонила голову. — Надеюсь, вы помните мою племянницу, мисс Карлинг?
Старуха с пронзительными черными глазами была когда-то невероятно красива. Теперь же от былого великолепия остались лишь ясный взгляд да острый ум.
— Само собой, я помню вас, мисс, — сказала она, глядя на Леонору, присевшую в реверансе. — Хотя странно и глупо, что вы до сих пор мисс. — Взгляд ее остановился на Тристане. — Кто это?
Леди Уорсингем представила молодого человека. Трентем поклонился.
— Что ж, — усмехнулась леди Озбалдестон. — Будем надеяться, вам удастся изменить взгляды на жизнь этой упрямой мисс. Танцы в следующем зале.
Тристан не замедлил воспользоваться намеком.
— Если вы нас извините…
И увлек Леонору прочь. Когда они отошли на несколько шагов, он полюбопытствовал, кто такая эта леди Озбалдестон.
— Страх и ужас высшего общества, — ответила девушка. — И предупреждаю, сегодня мы только танцуем!
