– Не беспокойтесь, с ним будет все в порядке, – заверил ее виконт, догадавшись, о чем она думает.
«Возможно, это и так, – пронеслось в голове Фебы. – Но будет ли все в порядке со мной?» Прищурившись, она внимательно посмотрела на своего визави. Что было у него на уме? Мурашки забегали по спине Фебы. Скрестив руки на груди, она стала потирать ладонями предплечья так, словно замерзла, хотя в библиотеке было тепло.
Внезапно в дверь постучали, и в комнату вошел Гасторп с подносом в руках. Поставив поднос на столик, стоявший рядом с креслом Фебы, он налил ей чаю и бросил вопросительный взгляд на Деверелла.
– Спасибо, нет, – ответил на его немой вопрос Деверелл. – Я лучше выпью бренди.
Перед трудным разговором ему действительно не мешало взбодриться, чтобы не наделать непоправимых ошибок и не потерять любимую женщину; однако на этот раз он твердо решил идти до конца и непременно узнать всю правду о мисс Маллесон.
Подав Девереллу хрустальный стакан с бренди, Гасторп вышел из библиотеки, и виконт, потягивая крепкий янтарный напиток, стал наблюдать за Фебой, которая, обхватив ладонями чашку чая, не мигая смотрела в огонь.
И тут Джослин, возможно, впервые в жизни испытал чувство щемящей нежности. Он сам не понимал, что с ним происходит, но твердо знал одно: ему следует вести себя с этой женщиной осторожно и не рубить сплеча, поскольку она слишком многое значила для него. Их связывало не только физическое влечение, возраставшее с каждым днем. Ей предстояло стать его женой, и этот вывод был основан не на доводах разума, а на глу боком всепоглощающем чувстве, родившемся в его душе.
– Чем именно занимается агентство «Афина»? – спросил он, не повышая голоса, но хотя вопрос прозвучал буднично, ему все же не удалось скрыть любопытства.
Некоторое время Феба молчала.
– Это не ваше дело, – наконец холодно произнесла она.
Виконт нахмурился.
– Тем не менее я прошу вас ответить.
Однако Феба упорно не желала говорить на эту тему.
– Ну хорошо, – Деверелл сделал глоток бренди, – тогда я сам попытаюсь описать сложившуюся ситуацию, а вы поправите меня, если я в чем-нибудь ошибусь. Вы через агентство помогаете бежать служанкам из тех домов, где они терпят домогательства со стороны своих господ или их родственников. Чтобы создать, а потом поддерживать деятельность агентства, вы использовали деньги из того состояния, которое получили в наследство от тетушки. Здание, в котором расположено агентство, принадлежит вам, хотя само агентство зарегистрировано на имя мистера и миссис Бертлз, а также некоего мистера Лофтуса Коутса, и формально они являются его собственниками.
– Так вы и об этом узнали? – Феба нахмурилась.
– Да, я навел справки.
Феба бросила на своего собеседника подозрительный взгляд.
– Интересно, каким это образом вы наводили справки? – Она вдруг осеклась, догадавшись, что он собирал за ее спиной сведения о ней, используя свои каналы. – Похоже, вы использовали свои старые связи для того, чтобы выяснить, каково мое финансовое положение, так?
Виконт спокойно кивнул, и глаза Фебы вспыхнули.
– Да как вы посмели! – возмутилась она; ее лицо пошло красными пятнами, она была вне себя от ярости.
– Когда речь заходит о вашей безопасности, я готов на все.
Пристально взглянув на него, Феба внезапно поняла, что виконт говорит чистую правду, так как принадлежит к тому типу мужчин, которые не позволяют своим возлюбленным иметь от них тайны; и как видно, ей придется мириться с этим. Виконт не оставит ее в покое до тех пор, пока не узнает всю ее подноготную.
«Боже, только этого мне не хватало, – с отчаянием подумала она. – Впрочем, я сама виновата во всем».
И все же из этой ситуации должен был существовать какой-то выход.
Феба постаралась сосредоточиться и обдумать свое положение, но ее мысли путались.
Если Деверелл кому-нибудь расскажет о том, что узнал, и слух распространится по городу, это вызовет бурю негодования в обществе, и ей придется закрыть агентство. Великосветским дамам вряд ли понравится то, что Феба владеет и руководит заведением по найму прислуги. Еще меньше им по вкусу придется тот факт, что она якшается с выходцами из социальных низов.
Феба вгляделась в изумрудно-зеленые глаза Деверелла. Несмотря на то что он не угрожал ей, не давил на нее и не делал никаких громких заявлений, она чувствовала, что от него можно ожидать чего угодно.
Постаравшись расслабиться, она глубоко вздохнула.
– Что вы хотите знать?
Видя, что упрямица готова сдаться, виконт постарался скрыть свое торжество.
– Как вы узнаете о том, что кто-то из девушек попал в беду и нуждается в помощи?
Допив чай, Феба поставила чашку на поднос и начала подробно рассказывать Девереллу о сети осведомителей, действующих в районе Мейфэри в крупных загородных усадьбах. Это были прежде всего экономки и дворецкие, которые хорошо знали семьи своих господ, а также их слуг и положение дел в доме.
– Добыть необходимые сведения не так трудно, как кажется, – убежденно сказала она. – Везде есть уши. Эммелин работала во многих местах и сохранила старые связи; кроме того, ее семь сестер и два брата до сих пор служат в домах лондонской знати, и они тоже доставляют нам информацию.
– А что происходит потом?
– Потом? – Феба на мгновение задумалась. – Потом, если мы приходим к выводу, что девушку надо вызволять из беды, я посещаю дом, в котором она служит, вместе с Эдит или другой своей тетушкой. Бегство не так уж трудно устроить, и я обычно не вхожу в непосредственный контакт с жертвой сексуального преследования; для этого достаточно беседы экономки или дворецкого – одним словом, того человека, который поднял тревогу и известил нас о творящемся в доме бесчинстве.
– Значит, вы посещаете дом только для того, чтобы разведать обстановку и разработать план действий?
– Да. – Встав, Феба начала расхаживать перед камином. – Если девушка, которой нужна помощь, является горничной, портнихой или компаньонкой хозяйки дома, то подчас бывает лучше устроить для нее побег во время поездки в какое-нибудь поместье или загородную усадьбу.
– Именно поэтому вы помогли бежать горничной леди Моффат во время визита последней в Крэнбрук-Мэнор, не так ли?
Феба кивнула.
– Лорд Моффат на редкость блудлив, его похоть не имеет границ.
Внезапно Феба почувствовала, что виконт сильно напрягся, хотя на его лице не дрогнул ни один мускул, но что явилось причиной его крайней настороженности, она не знала. Внешне он оставался совершенно спокойным, и лишь его глаза потемнели, как грозовое небо.
Продолжая расхаживать по комнате, Феба изредка поглядывала на Деверелла, но он сидел молча, погрузившись в свои мысли.
