– И сто дам!
– Чичас!
Бомж исчез. Леня спрыгнул на пол и стал прислушиваться.
Несколько долгих минут ничего не происходило, потом за дверью подвала раздалась
какая-то возня. Дверь, однако, не шелохнулась.
– Не, не открывается! – донесся наконец приглушенный
голос бомжа, и все опять стихло.
Прошло еще несколько минут. Маркиз решил уже, что бомж
пропал с концами, но в это время перед окошком снова показалась опухшая
физиономия.
– Эй, ты тут? – окликнул бомж.
– А куда же я денусь? – вздохнул Леня. – Ну что –
не получилось?
– Не получилось! Запертая она! – пригорюнился
бомж. – А ты мне сто рублей обещал!
– А ты меня отсюда выпустить обещал! – в тон ему
ответил Леня. – Если выпустишь – дам хоть двести!
– Так запертая она… – заныл бомж. – Чего ж делать-то? А
может, ты мне хоть пятьдесят дашь? Или хоть двадцать?
– Утром стулья, вечером деньги! – отрезал Маркиз.
– Какие еще стулья? – не понял бомж.
– Да это я так… к слову… послушай, а ты позвони моим
друзьям… они приедут и меня выпустят, тогда я тебе заплачу!
– Так ты же сказал, что это дружки тебя и заперли!
– Не, это другие, – проговорил запутавшийся в
показаниях Маркиз. – То дружки, а то – настоящие кореша…
– Да мне это по фигу… – отмахнулся бомж. – Только как
же я позвоню? У меня телефона-то нету!
– Ну уж придумай что-нибудь!
– Ладно, – согласился бомж, – пиши телефон, а то у
меня память не очень-то… могу перепутать!
– А у меня и нечем писать! – признался Маркиз.
– Обожди! – Бомж ненадолго исчез, потом вернулся и
просунул в Ленино окошко доску и кусок угля.
Леня написал на доске номер сотового телефона своего
старинного друга по кличке Ухо, подумал и на всякий случай добавил снизу Лолин
телефон.
– Ну а теперь денег давай! – потребовал бомж, принимая
Ленину «записку».
– Мы же договорились, что деньги потом, когда ты меня отсюда
вытащишь!
– Э-э, нет! – Бомж замахал руками, как ветряная
мельница. – Мне телефон искать придется, звонить… хоть половину дай
вперед, иначе ничего делать не буду!
– Слушай, у меня при себе денег нет, – признался
Маркиз. – Эти дружки, что меня заперли, они и карманы мне обчистили!
– Во как! А тогда чего ж ты мне лапшу на уши вешал? Чего ж
ты меня в это… в заблуждение вводил? Коли у тебя нет денег, так сиди здесь,
пока не посинеешь! – И бомж начал подниматься.
– Эй, стой! – закричал Леня. – Мои друзья приедут,
все тебе отдадут! Я тебе обещаю! Больше дадут, не двести, а сколько скажешь!
– Хоть триста? – недоверчиво поинтересовался
бомж. – Хоть триста пятьдесят?
– Хоть триста семьдесят, – пообещал Маркиз. –
Только позвони!
– А может, твои друганы такие же, как ты, – без денег,
с одними разговорами? Не, мужик, я жизнью битый, пытанный, я на слово никому не
верю!
Он приблизил небритое лицо к самому окошку и внимательно
пригляделся к Маркизу.
– А вот брюки у тебя хорошие! – проговорил он после
минутного раздумья. – Давай брюки, тогда позвоню!
– Нет! – выпалил Маркиз. – Без штанов не останусь!
– Зачем без штанов? – удивился бомж. – Я тебе свои
отдам! Мы поменяемся…
Леня с ужасом уставился на те грязные лохмотья, в которые
был облачен его новый знакомый, и отказался:
– Нет, на штаны я не согласен! Хочешь – свитер бери!
– Свитер? – Бомж пригляделся. – Ну ладно, давай
свитер! Теплый вроде…
– Очень теплый, – вздохнул Леня, снимая отличный серый
свитер из исландской шерсти. – Как я тут без него… совсем окоченею!
– А ты двигайся, двигайся! – посоветовал ему бомж,
поспешно натягивая обновку.
– Ну уж и ты поторопись, – попросил Леня, лязгая
зубами. – А то я просто не доживу до твоего возвращения!
– Не боись! – отозвался бомж и исчез из поля зрения.
Направился он к ближайшему продовольственному магазину, где
уже месяц работал грузчиком его закадычный дружок Васька по кличке Велосипед.
Кличкой своей он был обязан не любовью к велоспорту, а
удивительно кривыми ногами.
Велосипед стоял возле задней двери магазина с прилипшим к
нижней губе погасшим окурком. Увидев приближающегося дружка, он не выказал
никакой радости, сплюнул окурок в лужу и недовольным голосом проговорил:
– Хрюн, друг ситный, ты куда это кантуешься? Я же тебе вчера
сказал, что завязываю, и мне твое личное присутствие нежелательно по причине
отрицательного примера! И директор наш, Илья Борисыч, сказал, чтобы ни-ни…
– Здорово, Велосипед! – обратился Хрюн к другу, сделав
вид, что не заметил его реакцию. – Как поживаешь?
– Я же тебе сказал – в завязке я! – выкрикнул
Велосипед. – А ты тут вопросы глупые задаешь! И все равно у меня ничего
нету… ни вот столечко! Илья Борисыч весь мой заработок напрямки Зинке отдает…
– Велосипед, так я ж к тебе не просто так! Я к тебе по делу!
И ничего мне от тебя не нужно, ни бухалова, ни денег! Насупротив, я тебе сам
предложить хочу. Хочешь рублей сто заработать?
– Кто же не хочет? – подозрительно проговорил
Велосипед. – А чего делать-то надо?
– Да всего-то по телефону одному позвонить! У вас же есть
телефон в магазине?
– Есть-то он есть, – с сомнением признался
Велосипед. – Только Ленка, товаровед, меня к нему на выстрел не допускает…
говорит, я клиентов своей внешностью отпугиваю… а у тебя-то внешность еще
зверообразнее моей…
– Сто рублей! – напомнил Хрюн.
– Ну ладно, попробую… – тяжело вздохнул Велосипед.
У товароведа Ленки были проблемы в личной жизни, о которых
хорошо знали все сотрудники магазина. Ее приятель, а может быть, и жених Костик
явно посматривал на сторону. Этим-то и решил воспользоваться предприимчивый
Велосипед.
Он осторожно приоткрыл дверь крошечного Ленкиного
кабинетика.
– Сколько тебе говорила, – прошипела она, оторвавшись
от накладных, – не тусуйся в магазине! Есть работа – работай, нет работы –
жди возле служебного входа!
– Лен, я тебе что сказать хотел, – пробасил Велосипед
льстивым голосом. – Там Костик твой с какой-то мымрой…
– Где? – вскинулась Ленка, моментально забыв о работе. –
С кем?
– Да в «Снежинке», напротив!
Ленка ахнула и стрелой вылетела из кабинета.
– Заходи, Хрюн! – Велосипед открыл дверь и поманил
своего приятеля.
